внимание на то, что среди зрителей сидят, как минимум, пятеро детишек, ровесников осуждённого.

— Мальчишку? — нисколько не удивился Нокст. — Мальчишку, так мальчишку, — пожал он плечами. Сунул руку в мешок и вытащил бумажку. — Тонис. Разбил окно на складе и украл два батончика шоколада. — Вся толпа дружно начала осуждать ребёнка. Воровство тут совсем не в моде. Даже отрубание кистей не ввели для профилактики — сразу казнь? Это они так радикально решили бороться с одним из основных видов преступности. Нокст раскрыл бумажку и начал читать. — Опустить в масло…

— Я вызываюсь вместо него, — громко и чётко крикнул я. Все обратили на меня внимание.

— Твоя очередь будет тогда, когда выберет народ, — возразил Нокст. — Твоё самопожертвование ради мальчишки может только отсрочить казнь и продлить его жизнь на десять минут.

— Они знают, кто я такой? — приходилось кричать, так как мне нужна была толпа.

Почему я решил заступиться за мальчишку, зная, что таким способом я отсрочиваю его смерть? Сам не могу ответить на свой же вопрос. Может всё дело в том самом щенке, которого мне подарили? И которого повесили на шнурке? Я виню себя, так как думал и до сих пор думаю, что будь я более пунктуален и приди я вовремя, то можно было бы избежать трагедии. Время. Вот самый драгоценный наш ресурс, который мы не бережём. Возможно, я смогу освободить мальчика от казни, что маловероятно, но попытаться всё же стоит.

— Знают, — спокойно ответил Нокст. По его другу я сразу понял, что он лжёт.

— Хорошо, — улыбнулся я. — Интересно, они выберут смерть мальчишки, который украл шоколадку или всё же смерть Арднера — великого охотника на оборотней? — толпа зашевелилась, и начала громко обсуждать что-то. — Предлагаю взять казнь мальчишки на себя. Или вы хотите, чтобы я просто умер? Вы хотите просто так отпустить на тот свет того, кто десятилетиями истреблял вам подобных? Того, кто плевал на вас, как на отдельный биологический вид? Будь моя воля, то я бы вас всех тут освежевал без анестезии, — наговорил я точно на пару десятков статей. Толпа быстро пришла в ярость. Они начали кидаться в мою сторону тем, что было в руках. Даже огрызок яблока попал мне в грудь.

— Смерть Арднеру, — начала в унисон молвить толпа.

— Хитрец, — прошептал Нокст. — Хорошо, — он громко согласился и поднял руки. — Раз Арднер предлагает внеочередную казнь, то кто мы такие, чтобы отказываться от столь заманчивого предложения? — Нокст получил одобрительные возгласы.

В мой адрес сыпались разные слова, но мне приглянулись такие: «Убить помойного зверя», «Вспороть кишки и заставить его жрать их» и коронное: «Отрезать яички и запихнуть ему в задницу». Здесь народ очень дружелюбный, однозначно.

— Казнь! — кричала толпа.

— Хорошо, — как обычно согласился Нокст и начал рыскать в сумке, иногда посматривая внутрь. Очевидно, что ищет самую лучшую казнь. Достал. Развернул. Прочитал про себя и уже хотел обратно убрать.

— Читай! Читай! Читай!

— Сука! — прошептал Нокст и посмотрел на меня. Потом посмотрел на бумажку. Зрители скандировали: «Читай!». У него просто не было другого выхода. — Отстреливать конечности каждые пять минут, — его взгляд пожирал меня. — Легко отделался, — прошептал он в мою сторону.

— Казнь! Казнь! Казнь!

— Привести в исполнение, — властитель точно не был доволен таким исходом. Слишком лёгкая смерть для такого человека, как я.

Меня вывели ближе к краю эшафота. Поставили на колени. Одну руку вытянули. Сбоку подошёл человек с автоматом Калашникова 1947 года. Год, когда этот автомат был официально представлен для военных испытаний. Человек прицелился и уже хотел нажать на спусковой крючок, как я его остановил.

— Предохранитель сними, — улыбнулся я. — Вы действительно выбрали в роли казни столь мощное оружие, как АК-47? Он же мне руку оторвёт на таком расстоянии. Я умру быстрее от болевого шока и кровопотери. Кто-нибудь из вас умеет останавливать артериальное кровотечение? Ты, — обратился я к автоматчику. — Или ты? — уже обратился к Ноксту. — Вы даже не знаете, на что способен этот автомат. Ты первый раз держишь автомат в руках? Целишься неправильно. Забавно. Умру от выстрелов непрофессионального военного. Будет что рассказать там, — посмотрел на небо.

— Что ты сказал? — подошёл ко мне друг Нокста. Его обеспокоенный взгляд говорил о многом. Мне показалось, что он увидел во мне родную душу.

— Будет что рассказать там, — просто повторил я.

— Ранее, — он пристально изучал меня.

— Конкретнее можно. Я уже забыл, что говорил минуту назад, — улыбнулся я.

— Про АК-47.

— Автомат Калашникова 47 с патроном семь шестьдесят два на тридцать девять миллиметров. Безотказная штука. Откуда он у вас? — я внимательно посмотрел на друга властителя.

— Джонатан, — громко окрикнул его Нокст. — Не сейчас.

— Он мне нужен, — громко и чётко выразил свою просьбу Джонатан.

— Сейчас идёт казнь, и её прерывать никто не может, — властитель подошёл ближе к нему и положил руку на плечо. — Даже мне не положено прерывать казнь, — шёпотом он пытался переубедить своего друга. — Народ может неправильно понять. Одумайся, друг.

— Он знает то, что никто из вас даже близко не может представить. Знание — сила. Он мне нужен живым. Либо ты это сделаешь, либо я, — он засунул руку под плащ. — Мне достаточно четырёх секунд, чтобы вас всех убить. Я даю тебе минуту. Мне плевать, кого ты там будешь казнить, но этого охотника я жду у себя через десять минут.

— Я не могу этого сделать, — стиснул зубы Нокст.

— Жидкое серебро, — он достал пистолет, больше похожий на Беретту. Я обратил внимание на удлинённый магазин пистолета. — Ты же помнишь эти ощущения? Хочешь их испытать, но уже не на коже?

— Ты не можешь воевать со всеми. Тут каждый оборотень. Убьёшь ты пару или десяток, ты не сможешь убить всех, нас больше трёх тысяч. У тебя не хватит патронов.

— Ты меня знаешь. И знаешь, на что я способен. Мне нужен этот Арднер. У тебя минута, — он показал часы. — Нокст, как бы ты не был ужасен, но для меня ты обычная преграда, которую я снесу не оглядываясь.