— Ты в протоколе указал на конфликт интересов, но, как мне известно, группировками управляли два родных брата. За последние десять лет не было замечено ни одного столкновения, но после твоего вмешательства они внезапно друг друга поубивали. Как так вышло?

— Все проблемы из-за баб, — усмехнулся я. — Даже проблемы баб из-за баб.

— Ты меньше сиди в социальных сетях, — посоветовал он мне. — Слушаю тебя внимательно, — сел напротив меня в такое же кожаное кресло.

— Нико полюбил одну балерину, и так вышло, что его брат Рико тоже полюбил её. Они решили, что лучше не ссориться из-за такого пустяка и гордо забыли про неё. Пока однажды Рико не проснулся с ней в одной постели, и там было ещё два мужика. Один из них негр. Так вышло. Я не специально подбирал. Все голые и вонючие от пота. Стоял штатив, а на ней камера, — я увидел осуждающее лицо наставника. — Вам нужно было избавиться от конкурентов, а это была моя миссия. И только я вправе распоряжаться ей, учитывая, что мне опять дали копейки и машину «копейку». Не организация, а мать Тереза какая-то, но какая-то неправильная, — рассмеялся я, но на тот момент мне было не до смеха.

Уже не в первый раз мне дали ограниченное финансирование и, спасибо, в этот раз дали машину. Возможно, не верили двадцатилетнему пареньку, у которого за душой только две выполненных миссии, да и те из лёгких. Полагаю, что заданием по ликвидации двух наркогруппировок хотели либо проверить меня на прочность и хитрость, либо похоронить окончательно. Должна же что-то означать вся эта выделенная мне мелочь для проведения столь опасной миссии.

— Рико и двух его компаньонов накормил дикой дозой наркотой и возбудителем. С балериной пришлось чуть повозиться, ибо она всячески не хотела оставаться одна. Если вкратце, то подал балерину на блюдечке Рику. Весь процесс заснял на камеру, и отправил видеокассету его брату.

— Что они с ней сделали? — хмуро посмотрел на меня наставник.

— Изнасиловали. Групповое порно, если хотите, — тут я почувствовал себя виноватым. Тогда я не понимал всю серьёзность своего гениального плана. Невинная девушка, у которой могло всё получиться в балете, а я выбрал ей роль жертвы. Ударил себя по лбу. — Что с ней?

— Ты точно хочешь это знать? Ты же знаешь, что сожаление не самое лучшее качество в нашей работе?

— Абсолютно, — мне стало не по себе.

— Она повесилась два дня назад. Если сопоставить твои слова и то, как активно начались боевые действия, получается, что она покончила с собой сразу после «бурной» ночи. Молодец, Алексей, ты выполнил миссию на все сто процентов. Ничто не укажет на тебя, — он похлопал меня по плечу. — Советую в следующий раз выбирать жертв из низов. Так легче перенести муки совести.

Глава 11

Очнулся я на эшафоте, стоящим на коленях. Помимо меня было ещё семь приговорённых. Вместо одежды у них какие-то лохмотья, а обуви не было вовсе, зато всё это было у меня. Значит, они приговорены к казни именно в этих владениях. В отличие от меня, они были побиты, а у одного оторван нос. Даже шутить про базар не хотелось. Они оглядывались, некоторые плакали и молили о пощаде. Среди этой невезучей семёрки увидел одну женщину и одного мальчика. Их-то за что?

За каждым будущим мертвецом встало по одному здоровому мужику. За мной тоже встал мужик. Я успел обратить внимание на то, что они вооружены дубинками. Неужели тут запрет на холодное оружие? Против такой охраны не попрёшь. Уверен, что тут всё предусмотрено для того, чтобы избежать побега любыми способами. Деревянный частокол высотой не менее трёх метров, а перед ним траншея. Глубина траншеи не известна, но её точно будет достаточно, чтобы затормозить беглеца. Собаки двух пород: алабаи и ирландские волкодавы (видимо во всех мирах породы собак получаются почти одинаковыми) штук по двадцать, готовые разорвать всех, кто попытается сбежать. Ещё три вышки с арбалетчиками. Ну и самое главное. Это зрители, которые удобно уселись на скамейках в пятидесяти метрах от эшафота. Их охраняли или сдерживали полсотни крепких стражей, вооружённых дубинками.

Между эшафотом и зрителями стояла импровизированная деревянная площадка (два на два метра) со стойкой и рупором. На неё вышел Нокст, с ним был ещё один человек. Отличался он от остальных лишь тем, что был в костюме-тройке. Тот самый свадебный костюм. Только Рикки носил подобный костюм, и нельзя сказать, что он был знаком с модой девятнадцатого века Англии. Также на руке красовались идентичные механические часы. Он их не скрывал. Надо бы напрячь память и вспомнить, что случилось с телом охотника на вампиров.… Вспомнил. Я же умер тогда и физически не мог видеть, что сделал с телами и вещами Костнер и дамы. Может друг Нокста просто мародер? Нельзя этого исключать.

— Добрый день, мои славные жители, — начал приветливо свою речь Нокст, и зрители зааплодировали, а некоторые индивидуумы засвистели. Видимо, Нокст пользуется здесь бешеной популярностью. — Сегодня у нас на повестке славная традиция, а именно: один раз в месяц проводить казнь виновников…

Толпа ликовала и точно была рада такому развлечению. И почему в моём мире пожилые люди вечно говорят, что раньше было лучше? Вот это они имели в виду? Или я слишком утрирую? Нокст в ярких красках рассказывал про ежемесячную традицию, что, на мой взгляд, жители должны знать наизусть, но, видимо, и это тоже традиция такая или у них память короткая.

Если вкратце, то казнь проходит каждый месяц в последний день месяца. Так они отдают дань великому богу Ноксту (кто бы сомневался). Сама массовая казнь проходила необычным способом. Не было типичных виселиц, колесования, отсечения головы и четвертования. Тут вся загвоздка была в том, что сами присутствующие зрители могли написать на бумажке вид казни, а Нокст вслепую выбирал бумажку и зачитывал вслух. Казнь приводилась в исполнение. Казнь — это конкурс. Тот зритель, чья бумажка попадалась, мог привести казнь в исполнение сам, или, если он отказывался по какой-либо причине, то ему вручали подарок на выбор. В прошлом месяце разыгрывали двух коз и трёх баранов. Хороший приз для деревенских жителей.

— Вы готовы? — радостно прокричал Нокст и почему-то посмотрел на меня. — С кого начнём?

— С жирного, —