Двое эльфов-стражников (которые, к слову, выглядели довольно кинематографично) распахнули ворота, едва узнав Кассиана, и впустили нас внутрь. Изменив своей привычной манере двигаться, эльф прокрался через огромный белый двор.

– Это дворец королевы, – начал он. – Порядок наследования трона четко зафиксирован. Каждый монарх происходит из одной из семи правящих семей. Ни одно из великих семейств не должно чувствовать себя ущемленным. По крайней мере, теоретически все семьи должны обладать равными правами. На деле все это немного иначе. Первые три семейства всегда считали себя выше других.

Я промолчала, не желая рисковать и провоцировать Кассиана, но про себя ухмыльнулась. Этим эльфы практически ничем не отличались от нас, людей.

– Это я уже слышал, – рявкнул он.

Я поняла, что нужно вернуться к шахматной партии. На прошлых выходных я едва не поставила мат отцу, а это случалось не так уж часто.

– Раньше между народами случались великие войны. Тут Толкиен практически не соврал, – продолжал Кассиан. – Даже если и преувеличил.

– Почему ты так цепляешься к этому несчастному? И вообще, откуда ты знаешь его книги?

– Мне их Софи читала, к тому же в свое время Толкиен был посвященным.

– Посвященным? Что это значит?

– Посвященный – это человек, знающий о существовании волшебных народов. Его задача – быть посредником между мирами.

– Толкиен о вас целые тома написал. Я думала, рассказывать о мире эльфов запрещено.

– Элиза, – Кассиан повернулся ко мне. Мне пришлось поднять голову, чтобы взглянуть на него, – ты знаешь его истории. Ты хотя бы раз думала, что часть из них – это правда?

Я заметила, что он впервые назвал меня по имени. Так или иначе мое имя прозвучало. Непривычно – не глупо и старомодно, а наоборот – как-то мягко. Я бы хотела, чтобы Кассиан сказал это еще раз.

– Конечно нет, – я сглотнула.

– Видишь ли, – продолжил Кассиан, – он рассказал еще одну историю об эльфах, а вы, невежественные люди, даже не поняли, сколько в этом правды.

Должно быть, насчет интонации я ошиблась.

– Спасибо за комплимент.

– Не стоит, всегда пожалуйста.

Это так просто, подумала я.

– На твоем месте я бы не стал этого делать, – резко бросил он. – Не представляю, что тебе досталась хотя бы толика таланта Толкиена.

Кассиан со злобой топнул ногой.

– Если только ты не ошибаешься, эльф, – дерзко отозвалась я.

– Ты же знаешь, что происходит, если кто-то верит в ваши сказки. В любом случае, я тебя предупредил.

– Тогда мне не стоит снова возвращаться сюда и позволять тебе меня оскорблять.

Кассиан в мгновение ока оказался рядом со мной.

– Ты будешь по мне скучать.

– Скорее ад замерзнет, – пробормотала я и скрестила руки на груди.

Кассиан положил руки мне на плечи и притянул к себе. Я уставилась на его грудь.

– Не делай этого, Элиза. Никогда – слышишь меня?

Он произнес мое имя снова, и теперь оно звучало еще более доверительно. Не могла я так ошибаться. Я боялась даже пошевелиться, когда кончики его пальцев скользнули по моей шее.

– Ничем хорошим это не кончится, – прошептал Кассиан. – В дальнейшем я буду стараться держать себя в руках, не стоит ставить все под удар. Пообещаешь мне это?

Я кивнула.

Только тогда он отпустил меня.

– Давай зайдем внутрь.

На этот раз он приспособился к моей походке. С одной стороны, это сбивало с толку, а с другой – казалось таким естественным.

– Как давно Эриксоны живут в Лейлине? – нарушила я тишину.

– Уже больше года. Софи попала сюда, потому что больна. Только наши целители могли ей помочь, а доктор Эриксон – посвященный. Элизьен разрешила им поселиться здесь и попросила Софи открыть книжный магазин. Она считала, что ближе познакомить эльфов с человеческой природой и поучиться у вас – это хорошая идея. Но идея изначально была плохая. Не представляю, чего она хотела этим добиться, но ее невозможно было отговорить. Ларимар пыталась и не раз. Она считает неразумным допускать излишнее влияние извне, и я с ней согласен. Все хорошо так, как есть.

Мы подошли к главному порталу, и двери во дворец распахнулись перед нами. Открывшийся коридор показался мне бесконечным. Нигде не было видно ни эльфа. Дворец выглядел жутким и удивительно безмолвным. Он больше походил на мавзолей.

– Это сейчас, – вмешался Кассиан в мои размышления.

Не успела я рассердиться, как он открыл двери, ведущие в огромный зал. В центре стояла кровать, в которой кто-то лежал. Солнечный свет струился сквозь большие окна и падал на прекрасную женщину. Подойдя ближе, я увидела, что там лежит не живой человек, а мраморная статуя, сработанная так мастерски, что выглядела почти живой. Я погладила ее по руке, мрамор казался теплым на ощупь.

– Это Элизьен?

Кассиан кивнул и подошел к ней с другой стороны.

– Однажды она исчезла, и с тех пор все пошло кувырком.

– Просто так? И никто не знает, куда?

– Нет. Она неожиданно ушла. Но я знаю, что она никогда не бросила бы свой народ по собственной воле.

– И виноваты в этом люди, которые здесь жили? – я коротко рассмеялась. Какая чепуха.

– Ничего смешного, – упрекнул меня Кассиан. – Фактически это один человек: Эмма.

Опять эта Эмма.

– И что же она сделала?

– Тебе этого знать не нужно.

– Ладно, как скажешь. И давно исчезла Элизьен? – поинтересовалась я, меняя тему, и посмотрела на безупречное лицо статуи.

– Ровно четыре месяца назад.

– Так давно? Тебе не кажется, что она уже мертва?

Кассиан покачал головой.

– Смерть эльфов не так легка, как у людей. Их нужно убить по-настоящему, ты должна была это узнать у Толкиена.

– Ну конечно, – надулась я. – Только что я могу сделать для нее? Я имею в виду, если вы ее не нашли, мне это точно не удастся.

– Для нее ты ничего не можешь сделать, – к моему изумлению ответил Кассиан. – Ты должна вернуть Рубина. Он отправился в мир людей.

Все-таки ни драконов, ни орков. С парнем по имени Рубин я смогла бы справиться.

– Он же сын Ларимар? Почему никто не смог вернуть его из нашего мира?

– Так не пойдет, – быстро сказал Кассиан. – Ты должна не просто вернуть его, но и вернуть то, что он украл.

– Это нечто ценное?

– Не для тебя.

– Я не собираюсь оставлять это себе, – засмеялась я, хотя чувствовала себя немного оскорбленной. За кого он меня держит? Я никогда ничего не крала, не считая пучка петрушки в овощной лавке. Причем это было не случайно и не для меня, а для моего кролика. И случилось это очень давно.