Я заглянула в комнату. Мама сидела в кресле спиной ко мне и разговаривала по телефону. Теперь понятно с кем. С папой. Наверняка опять жаловалась на меня, что я пришла поздно с театрального курса и не позвонила ей. Но с этим я ничего не могла поделать – актеры отвратительно читали текст, репетиции шли очень вяло. Ладно, я могла ей позвонить, но забыла. Как обычно.

Я знала, что подслушивать плохо, но все равно осталась стоять.

– Ты всегда так говоришь, а потом приезжаешь только на пару дней. Надеюсь, на Рождество ты сможешь задержаться подольше, – она выслушала его ответ.

– Для меня это тоже нелегко, – в мамином голосе звучала грусть. – Я воспитываю двоих детей, еще кафе. Моя мать не особо мне помогает. Слишком снисходительна к Элизе. Как думаешь, сколько раз я мечтала о том, что ты будешь преподавать в университете в Сент-Андрусе? Ты нужен Элизе здесь.

Опять они ссорились. Почему она каждый раз читает отцу нотации? Почему непременно хочет приковать его к дому? Рано или поздно он вообще перестанет приезжать.

– Не хочу с тобой ругаться, но однажды дети покинут наш дом, а ты все пропустишь.

Конечно, в этом она была права. Если отец все-таки приезжал, то проводил с нами около трех-четырех месяцев в году. Не очень много, но лучше, чем ничего. Он любил свою свободу, и, хотя частенько скучала по нему, я могла его понять. Но только не мама. Если бы она оставила его в покое, все было бы хорошо. По крайней мере, они были женаты. У многих моих друзей родители были в разводе. Судьба, которую моя мать непременно разделила бы, если бы не разделявшее их расстояние, – в этом я была уверена.

– Я тоже скучаю по тебе, – быстро прошептала она.

Финн скатился вниз по лестнице и вопросительно взглянул на меня. Прижав палец к губам, я подошла к нему.

– Где мама?

– Разговаривает по телефону с папой, ругаются, как обычно, – ответила я.

– Идеальный момент для кусочка торта, – прошептал Финн и устремился мимо меня на кухню.

Вместе мы обшарили кладовку в поисках остатков еды из кафе, и, нагруженные своими сокровищами, прокрались в комнату Финна.

– Что ты думаешь о том, что Грейс играет главную роль в нашей постановке? – я испытующе смотрела на брата.

– А ты что думаешь?

Мы сидели на кровати и слушали музыку.

– Не знаю. Тебя это беспокоит?

– Фрейзер – темная лошадка.

Мне хотелось успокоить Финна, но у меня были такие же поводы для беспокойства, как и у него. Хотя я была уверена, Грейс действительно нравится мой брат, но не могла отделаться от ощущения, что при желании она может увести Фрейзера у меня из-под носа. Конечно, это было глупо, ведь Фрейзер не принадлежал мне. Но Грейс никогда не отличалась рассудительностью.

– Она очень хотела получить эту роль, Грейс знает, что она талантлива. Просто дай ей эту возможность. У нее все получится, – попыталась я отделаться банальностями.

Финн с сомнением посмотрел на меня.

– Фрейзер для тебя тоже не лучший вариант.

Я взяла его за руку.

– Обо мне не беспокойся. Я смогу о себе позаботиться.

Он подмигнул.

– Точно? Это будет первый раз.

– Мы всего лишь репетируем, – заявила я.

– А что ты постоянно делаешь в лесу? Вы там вдвоем прячетесь?

– Нет, я одна, – я удивилась, что Финн обратил на это внимание. – Скорее, прячусь там от матери.

Финн рассмеялся.

– Не будь к ней так строга. Ей тоже нелегко приходится.

– Никто не заставлял ее открывать это дурацкое кафе.

– Но она давно мечтала где-нибудь обосноваться и открыть такое кафе. Мне кажется, она не предполагала, как утомительно это может быть. Возможно, надеялась, что однажды папа останется здесь и мы станем настоящей семьей.

– Вот что она получила в итоге. И мы нормальная семья. Только то, что папы здесь нет постоянно, не означает, что мы неполноценны, – я понимала, что веду себя как ребенок, но ничего не могла с собой поделать.

Финн встал.

– Это твоя точка зрения. Мама видит это иначе. У меня еще свидание с Грейс, хотим пойти в кино. Пойдешь с нами?

– Не думаю, что она оценит мое присутствие.

– Вы же были хорошими подругами. Не понимаю, что произошло.

– Просто ты не хочешь понять, – указала я на очевидный факт. – Если ты не против, я схожу к Скай. Мы хотели посмотреть фильм.

– Тогда развлекайся, сестричка.

– Звучит опасно, – подвела итог моему рассказу Скай.

Я кивнула.

– Поначалу я даже не думала об этом. К тому же во «Властелине колец» все эльфы выглядят так мирно.

– И говорят очень медленно, – захихикала Скай. – Твой Кассиан немного выпадает из образа.

– Он не мой Кассиан, – возразила я с тяжелым сердцем. – Он без ума от Опал.

Я прикусила губу, вспоминая, как он взял меня за руку, а потом нес на руках. Я все еще чувствовала его сердцебиение. Скай лишь отмахнулась.

– Я уверена, она тебе и в подметки не годится.

– Если бы ты только знала, – вздохнула я. – Она выглядит просто очаровательно. До сих пор я даже не представляла, что есть человек, идеально подходящий под это определение.

– Она ему быстро наскучит.

– Я так не думаю.

Скай захихикала.

– Это было по-настоящему жутко. Не знаю, что случилось бы, если бы Кассиан не нашел меня вовремя. Теперь мне, конечно, интересно, что произошло с другими людьми, которые якобы там жили? Может, эльфы их убили?

– Элиза, это определенно была парочка хулиганов, которые просто хотели тебя напугать. Тебе не следует гулять там без Кассиана. Будь осторожнее и выясни, наконец, чего хотят от тебя эльфы.

Скай раскрыла пакет с чипсами. По телевизору шли «Письма к Джульетте», но у нас никак не получалось сосредоточиться на фильме.

– Думаю, я ошиблась в Ларимар. Она и правда была обеспокоена. Помнишь мисс Гэлбрейт?

– Нашу учительницу в первом классе? Конечно, мы же ее звали Дракон.

– Точно, – согласилась я. – Но не всегда. Она, конечно, была строгой, но, если у кого-то были проблемы, она всегда была рядом. Родители Питера Хьюитта тогда развелись. Он каждый день сидел за своей партой и плакал, а она была с ним ангельски терпелива, все время утешала его и разрешала не делать домашнее задание. Я даже немного завидовала ему.

– Помню. Я была маленькой, но меня поразило, что у Дракона может быть доброе сердце. У нее были усы, помнишь? – Скай скривилась от смеха.

– Вчера Ларимар напомнила мне ее. Она вдруг так разволновалась. Сказала, что загладит свою вину за то, что со мной случилось. Хотя виновата была я.