Я умылась, причесалась и оделась с особой тщательностью, хотя сегодня никуда не собиралась выходить. Но после того как вчера встретила маркиза в халате и растрёпой, мне хотелось показать, что я – барышня серьёзная, аккуратная, и для меня профессионализм – превыше всего.

И прежде надо было отрепетировать речь, которую я скажу его сиятельству при первой же возможности. Чтобы он прекратил выгонять меня по поводу и без повода, и позволил уже заниматься непосредственно моей работой, а не шпионажем в пользу Марлен.

- Добрый день, месье маркиз, - бормотала я, прихорашиваясь перед зеркалом, - несмотря на то, что ваше вчерашнее поведение было из ряда вон выходящим, я решила относиться к вам, как к цивилизованному человеку и…

Начало речи выветрилось из моей памяти, будто в ухо дунули все ветры севера разом. Потому что в зеркале я увидела отражение комнаты, отражение кровати и столика возле неё, и отражение папочкиной книги, разумеется.

Книга была раскрыта.

Оперевшись о раму зеркала ладонями, я некоторое время пыталась припомнить – не открывала ли книгу ночью.

Открыла и забыла?

О, тогда месье Огрест был полностью прав, предлагая мне отбыть вон из города. Таким забывчивым гувернанткам место в психометрической клинике, а не в наставницах у маленьких благородных девочек.

Но я готова была поклясться, что после беседы с Огрестом вернулась в комнату, закрыла книгу и легла спать. И спала! А не лунатила, если уж на то пошло.

Дверь…

Я бросилась к двери, но тут северные ветры задули уже с двух сторон, сделав мою голову пустой-пустой и звонкой-звонкой.

Дверь была заперта изнутри.

И я прекрасно помнила, что сама заперла её, чтобы обезопасить себя от незваных гостей.

Да что же это такое получается?..

Растерянно оглянувшись, я почти подкралась к книге и вытянула шею, разглядывая её с расстояния в четыре шага.

Книга была раскрыта на рецепте «Винартерты», и это уже походило на издевательство.

Призраки? Нет, я отказывалась верить в это. Потайной ход? А вот это – почему бы и нет?

Что выслушивала Марлен у стены? Может, как раз там и находится какая-нибудь неприметная дверь, через которую девчонка шныряет ко мне, собираясь свести с ума.

Рассердившись, я взяла книгу и закрыла её, а потом сунула под мышку. Несмотря ни на что, я обещала Марлен Вислоухий пирог, и его следовало приготовить. Рецепта такого простонародного блюда, конечно же, не могло быть в поваренной книге, где были собраны самые изысканные лакомства, подходящие для королевского стола, но рецепт дрожжевого теста был написан на семнадцатой странице. А нам нужно было именно дрожжевое, на сливочном масле.

Но сначала я решила заглянуть к своей ученице, чтобы проницательно (как и полагается умудрённой опытом учительнице) посмотреть ей в глаза и вызнать всю правду.

Постучав в детскую, я открыла дверь и вошла с самой доброжелательной улыбкой:

- Добрый день, Марлен! Как тебе спалось?.. - и я замолчала, потому что Марлен была в комнате не одна.

На пуфике рядом с кроватью сидела самая хорошенькая, белокурая и синеглазая барышня, какую только можно было вообразить. Черное строгое платье с высоким воротничком только подчёркивало молочно-розовую свежесть девичьей мордашки и золотисто-русые волосы, причёсанные на прямой пробор и забранные пониже затылка голубой лентой.

Лента была невероятно кокетливой, я сразу это оценила. С золотой каймой, завязанная скромным бантиком, но её края так красиво переплетались с распущенными золотистыми прядями, что сразу было видно, что скромность тут – вещь обманчивая. И что бантик играл роль приманки для всех тех наивных мужчин, которые мечтают о девицах светлых, нежных и добрых, как майские розы, совершенно забывая, что даже у самых нежных роз бывают шипы.

Впрочем, девица, которую я сейчас рассматривала, больше походила не на розу, а на ундину – русалку из сказок. Эти хитрые бестии притворялись человеческими дочерьми, кружили голову глупым человеческим мужчинам, а потом утягивали их на морское или речное дно, придавливая сверху камешком, чтобы точно не уплыли.

- Это она, Марлен? – спросила ундина, как пропела, и улыбнулась мне полными розовыми губками. – Добрый день, барышня. Ваша фамилия – Ботэ? Вы не родственница виконтессе…

Девица была помладше меня года на три, но уж точно не ровесница Марлен. Не похожа на её подружку. Тогда кто же? Родственница? Модистка? Продавщица игрушек?..

Синие глаза смотрели на меня приветливо, но я сразу почувствовала в них холодок. Точно – ундина. И присматривается, будто решает, как половчее утопить.

- Наши семьи давно не общаются, мадемуазель, - ответила я не менее приветливо, - а с виконтессой я ни разу не встречалась. А вы… с кем имею честь?

- Марлен, представь нас, пожалуйста, - попросила ундина девочку.

- Это – барышня Дайана Миттеран, - с придыханием произнесла Марлен, и я не без недовольства увидела неприкрытое обожание на лице моей ученицы.

- Очень приятно, - я сделала книксен. – Вы здесь по делу или зашли просто так?

- Конечно, по делу, - барышня Миттеран покровительственно потрепала Марлен по румяной щёчке. – Услышала, что одной куколке стало плохо, вот и решила проведать. И заодно папа дал мне документы для милорда Огреста, - она и в самом деле держала на коленях конверт из грубой обёрточной бумаги. – Моя папа – партнёр милорда Огреста по продажам сланца, - пояснила ундина и добавила, чтобы у меня не оставалось сомнений относительно ей статуса: - У нас пятнадцать процентов акций рудника и самый большой дом, он стоит на площади. Я как раз приглашала Марлен в субботу на посиделки. Надеюсь, вы тоже придёте?

- Посиделки? – переспросила я.

- Просто миленький, уютный вечер, - радостно сказала барышня Миттеран. – Будем есть разные вкусности, рассказывать страшные сказки, немного погадаем... Я принесла Марлен приглашение, но не знала, что вы приехали. Надеюсь, вы осчастливите нас и без письменного приглашения? К чему эти бумажки? – она махнула рукой в сторону стола, где лежал кусочек позолоченного картона, на котором старательно было выписано имя Марлен. – Да и нам приятнее будет видеть вас, а не эту Жозефину. Она одним своим видом убьёт всё веселье, - ундина хитро хихикнула, и Марлен, после паузы, хихикнула тоже, хоть и не слишком весело.

Я не отказалась бы посмеяться над Жозефиной Броссар, но тут меня царапнуло. Можно было бы пошутить среди взрослых, в проверенной компании, но не высмеивать перед девочкой её няньку.

- Благодарю за приглашение, - сказала я вежливо, но без особой благодарности. – Пойдёт ли Марлен на ваш праздник, и кто будет её сопровождать, решит месье маркиз.

- Разумеется, - горячо подхватила барышня Миттеран. – Простите меня, но я совсем забыла, что папа просил передать документы милорду поскорее. До встречи, цыплёнок, - она расцеловала Марлен на особый манер, чуть прикасаясь щеками щёк девочки, так юные девицы выказывают симпатию, но в то же время держат на расстоянии, - выздоравливай и приходи. Будет весело!