К радости Катарины, наряды дам очень гармонировали между собой – ее темно-розовый муар, «припыленный» серебряными кружевами, и лиловый с черным выглядели как ирисы и шиповник в одном букете. Пока две леди обменивались взаимными комплиментами и примеряли маски, появился граф. Он был одет в черный камзол, отделанный серебряными кружевами, а слева в его длинных волосах элегантной деталью выделялась темно-розовая муаровая лента. Такого же цвета была и подкладка на его коротком бальном плаще – Варвик изображал гвардейца ушедшей эпохи.

– Маритэр! Как восхитительно! – леди Кларенс заметила, что Кати перестала дышать, любуясь женихом, и поспешила отвлечь внимание на себя. Кончиком веера тетушка дотронулась до ленты, вплетенной в узкую косичку, и самым романтичным тоном сказала: – Не знала, что «локон любви» снова в моде.

– Тетушка, ни за что не поверю, – хмыкнул племянник, – что эта лента случайно оказалась в коробке с костюмом!

Леди Летиссия погрозила болтуну веером и коротко объяснила Катарине значение ленты:

– Во времена прежнего короля кавалер вплетал сбоку ленту в цветах дамы, которой признавался в любви. Эта косичка так и называлась – «локон любви». Потом мода ушла, точнее, сменилась, и ленту начали повязывать на рукав, но на балах маскарадах традиция сохранилась.

Кати встала с низкой софы, на которой успела разложить юбки, и осторожно улыбнулась графу. Она еще не привыкла к тому, что вот этот великолепный мужчина ее сопровождающий. Что она может спокойно смотреть на него в толпе, опираться на руку и говорить, не смущаясь своей дерзости.

– Вы сегодня прекрасны, Катарина, – Варвик повторил свою давнюю дерзость и поцеловал ее руку, ту, на которую она не успела надеть перчатку.

Это было так смущающе и дерзко, что леди Кларенс немедля наказала грубияна ударом веера по плечу:

– Маритэр! Немедля прекратите смущать леди Абермаль!

– Не смог удержаться, тетушка, – скорчил самую виноватую физиономию граф, – леди Катарина так хороша, что я в один миг позабыл все правила этикета!

– Главное, не забудьте, что леди нельзя оставлять одну! – проворчала леди Летиссия, ожидая, пока лакей подаст ей теплый плащ. – На балу соберется столько ядовитых змей, что нашу птичку проглотят в один момент, если вас не будет рядом!

– Я постараюсь не отлучаться даже на миг, – серьезно пообещал Варвик, – но и вас прошу, тетя Летти, не оставлять Катарину в одиночестве! Их Величества могут пригласить меня для беседы…

– Знаю я, для какой беседы! – фыркнула леди Кларенс и величественно выплыла на крыльцо.

Из этой перепалки Кати мало что поняла, но лорд, поправляя на ней широкий капюшон плаща, пояснил:

– Тетя намекает на давнее желание королевской семьи породниться с моим родом.

– Принцесса Эльмина? – леди Абермаль прикусила губу, вспомнив младшую дочь короля. Прелестная юная дева, свежая и бойкая, как ручеек в полдень. За ней наверняка дают хорошее приданое, да и связи… Кто же откажется породниться с правящим родом? – Вы сожалеете, что брак не состоялся? – спросила Кати, боясь услышать ответ и в то же время надеясь, что граф будет с ней честным.

– Что? Нет! – от изумления Варвик долгое время не мог поймать собственный капюшон. – Поверьте, дорогая леди Катарина, я всячески сопротивлялся этому браку. На мой придирчивый взгляд, принцесса Эльмина слишком юна и легкомысленна, увлечена флиртом и светскими играми. Хозяйка замка Теней просто не может быть такой. Да и сама принцесса не питает ко мне теплых чувств. Когда мы виделись последний раз, она делала авансы Аурийскому посланнику и просила меня прикрывать ее проказы. Вероятно, поэтому поползли слухи, но я тогда вообще не собирался жениться, и мне было все равно!

Катарина и не заметила, что выдохнула с облегчением и улыбнулась. Варвик улыбнулся ей в ответ, поправил завязки плаща и вывел на крыльцо вслед за тетушкой. Любуясь свежевыпавшим снегом, Кати вспомнила про книгу, но расспросить графа не успела – подали экипаж. Да и болтать о семейных тайнах, стоя на крыльце – не самая разумная идея. Аккуратно разместив хрустящие юбки в карете, девушка задумалась о тех переменах, которые принесла ей жизнь, и практически не заметила дорогу до Кроненберга.

Зимний бал проводили в новом здании. Огромный «Цветочный» павильон, окруженный колоннадой, предназначался исключительно для балов и больших приемов. В нем не было жилых помещений или спален – только столовые, бальные залы, гостиные, буфетные и прочие комнаты, предназначенные для увеселений и развлечений.

Кареты гостей подъезжали по широкой аллее, делали полукруг возле фонтана, накрытого по случаю зимы щитом. Ради праздника на щите возвели скульптурную группу из снега и льда, украсив ее разноцветными фонариками, таинственно мерцающими сквозь ледяные окошки. Кареты отъезжали, оставив на крыльце нарядных придворных, спешащих в павильон. И на их место подъезжали новые кареты.

Пока кучер ждал возможности встать у ступеней, Кати любовалась дамой в ледяной юбке и кавалером в ледяном плаще, поражаясь искусной работой мастеров. Ее никто не стал одергивать. Варвик смотрел на нее и радовался хорошему настроению невесты, а леди Кларенс была снисходительна, помня, что леди Абермаль еще ни разу не бывала при дворе. Однако, когда лакей распахнул дверцу и откинул ступеньку, тетушка графа дотронулась веером до руки Катарины, чтобы вернуть девушку в настоящее. Кати смущенно улыбнулась и под одобрительным взором дуэньи изящно шагнула на мраморное крыльцо.

Даже снаружи павильон сиял огнями. Хрупкие стеклянные лампады, заключенные в начищенные ажурные конструкции, отбрасывали на колонны резные тени. На отдельных подставках горели факелы. Кати вспомнила, что этой традиции – зажигать у входа очистительный живой огонь – уже много столетий, но ее соблюдали в каждом доме. Здесь же этот обычай был обставлен с воистину королевской роскошью – кованые поставцы поднимались спиралями, превращая дюжину факелов в огненный смерч.

От кареты до дверей павильона гости шли по ковровой дорожке – не лишняя предусмотрительность, учитывая снег, лед и скользкий мрамор. К тому же тонкие бальные туфли могли в один миг промокнуть. Вот теперь Катарина поняла, почему леди Кларенс настояла на покупке двух пар одинаковых бальных туфель и приказала уложить их в красивый шелковый мешочек вместе с запасными перчатками, веером и носовыми платками.

В дверях стояли лакеи, открывающие дверь в просторный холл. Здесь гости неспешно сбрасывали плащи, переобувались, меняли перчатки и поправляли прически и маски. У входа в бальный зал стоял высокий, важный мажордом, молча принимающий пригласительные карточки на золотой поднос. Поскольку бал был маскарадом, имена гостей никто не называл, но, как подозревала Катарина, опытный царедворец многих узнавал по манерам, походке или звукам речи.

Их трио вышколенный слуга проводил серьезным взглядом.

В самом зале уже собралось изрядное количество народу. С «хоров» звучала легкая музыка, но пары еще не кружились в танце – ждали выхода августейшей семьи. А пока маски восторгались костюмами, узнавали друг друга и пробовали закуски с великолепных буфетов. Леди Летиссия сразу показала Катарине дамскую комнату и карточный зал: