в честь святого из Тура. Ее начали возводить в середине XVI века по проекту Якопо Сансовино.

Название «Бастион» никак не связано с боковыми бастионами Арсенала, хоть они и легко различимы отсюда. «Бастионами» называли большие трактиры, хозяева которых, «бастионщики», продавали вино в розлив. Полюбуйтесь еще немного на эту прекрасную панораму. Потому что столетия назад в нее была вписана некая история, главным действующим лицом которой оказался…

Некромант, который шутил с дьяволом

Жил здесь некогда, на рубеже XV и XVI веков, один человек, столь скверный, что нимало не делал секрета из своих занятий некромантией и прочими злоухищрениями. Поговаривали даже, что он и саму свою душу продал дьяволу. Однажды, выйдя из дому, оказался он в кромешной тьме. Выходил-то он при полной луне, но тучи внезапно заволокли все небо. Что прикажешь делать? Вместо того чтобы звать на помощь смиренную душу из Чистилища, как было принято в ту эпоху, наш герой стал выкликивать по имени Дьявола собственной персоной: «Азазель, Азазель, подай факел!» И что же? Откуда ни возьмись, у него в руке появился зажженный факел, с которым он как ни в чем не бывало дошел до дому, потушил и бросил в дровяной ящик, чтобы использовать еще раз. Но на следующее утро, когда служанка открыла этот ящик, обнаружила там отрубленную руку, всю обугленную. На крик прибежал хозяин, поглядел, в чем дело, и рассмеялся – не первый раз дьявол шутил с ним такие шутки…

* * *

Теперь обойдите церковь Св. Мартина слева и войдите в кампьелло де ла Сакрестия (campiello de la Sacrestia), проследуйте прямо вдоль всей калле дель Арсенал (calle de l’Arsenal) до крохотного сотопортего, просматриваемого насквозь. Он выведет вас прямо на кампо дель Арсенал – напротив ворот того, что в течение столетий Яснейшая республика берегла как зеницу ока.

Сам Данте Алигьери, неоднократно посещавший Венецию и видавший Арсенал в период его наибольшего расцвета, отозвался о нем в самом известном своем произведении, «Божественной комедии». А именно – в XXI песне Ада:

И как в венецианском арсенале

Кипит зимой тягучая смола,

Чтоб мазать струги, те, что обветшали,

И все справляют зимние дела:

Тот ладит весла, этот забивает

Щель в кузове, которая текла;

Кто чинит нос, а кто корму клепает;

Кто трудится, чтоб сделать новый струг;

Кто снасти вьет, кто паруса платает…[75]

Величественные ворота, воздвигнутые в 1460 году, были дополнительно украшены в 1571 году монументом в память о морской победе над турками при Лепанто. А еще – двумя крылатыми Победами и статуей св. Иустины на навершии. Еще через сто с лишним лет вокруг ворот возвели ограду с восемью аллегорическими статуями на балюстраде, а под коньком крыши встал огромный лев св. Марка. Обычно лев придерживает лапой раскрытое Евангелие; но в Арсенале он сжимает обнаженный меч, прихлопнув другой лапой книгу: слова мира неуместны во время войны! Что же до львов, украшающих площадь, – два из них, самые большие, по бокам от ограды, прибыли из Афин, как военный трофей, после того как Франческо Морозини, прозванный Пелопоннесцем, в 1687 году отвоевал Морею.

Название «Арсенал» – это испорченное арабское слово «дарсина’а» – «промышленное здание». От него же происходит и слово «дарсена», искусственная акватория порта[76]. Традиционно датой основания Арсенала считается 1104 год. И с того времени из его стен вышла обширнейшая флотилия торговых и военных судов, принесших Венеции славу и величие. В периоды наибольшей активности за его высокими зубчатыми стенами могли трудиться одновременно более шестнадцати тысяч человек, и хроники уверяют, что боевой корабль мог быть полностью собран и снаряжен в течение двенадцати часов. В последние годы XVI века из Арсенала вышла сотня кораблей всего за два месяца, настолько впечатлив всю Европу, что слово «арсенал» вошло в четырнадцать языков. Когда Генрих III Французский прибыл в Венецию, времени, ушедшего на его торжественную встречу, хватило на то, чтобы в Арсенале выстроили и снарядили многопушечную венецианскую галеру. Похоже, что Яснейшая республика посылала таким образом четкий сигнал о своем военном потенциале и способности быстро развернуть его в случае необходимости.

Эти львы до сих пор несут на себе памятные надписи, выбитые по распоряжению Сената пятью годами позже. А еще у того, что слева, сидящего на задних лапах, на груди, на спине и на боках видны рунические надписи. Похоже, это напоминание о вернигах (варягах) – скандинавских наемниках, призванных в 1040 году Византией в Грецию для подавления восстания. Что до двух других львов справа от входа, тот, что ближе ко входу, – память о завоевании Корфу в 1716 году. Изначально он находился на Делосе, еще одном греческом острове. Вместе с другими львами, изваянными мастерами Наксосской школы (VI век до н. э.), он украшал там обширную террасу.

Но уже стоя здесь, эти львы оказались свидетелями события исключительной важности, которое 22 марта 1848 года привело к изгнанию австрийцев и учреждению временного правительства Венеции, которое возглавили Даниэле Мани́н и Никколó Томмазео, – захвата Арсенала рабочими.

«Арсеналотти», работники Арсенала, ценились столь высоко, что им одним (из числа не принадлежащих к сословию нобилей) дозволялось не вставать на колени в присутствии дожа – он доверял им как личной гвардии. Эта прочная связь между Сан-Марко и Арсеналом сохраняется и по наши дни: венецианским пожарным, располагающимся в Арсенале, предоставляется честь поднимать и опускать флаг на пьяцце Сан-Марко. Да и о самом флаге Яснейшей, красно-золотом гонфалоне (штандарте) с идущим львом, стоит сказать пару слов. Сегодня это не просто общеизвестный символ Венеции, но и официальный флаг Венето – итальянского региона[77], столицей которого она является. Когда эти флаги учреждали, в 70-е годы XX века, Венето оказался единственным итальянским регионом, которому не пришлось выбирать или изобретать себе флаг – он уже был давно известен. Излишне добавлять, что легенд вокруг Арсенала тоже предостаточно: кажется, сами камни здесь говорят. О камне-то и пойдет речь в нашей следующей истории. Точнее, о том, как жил некогда…

Волшебник с каменным сердцем

В ноябре 1719 года, после того как два дня и две ночи бушевала особенно злая непогода, рядом с воротами Арсенала были обнаружены бездыханные тела двух матросов, греческого – некоего Спиропулоса – и мальтийского. Они ходили на разных судах, никогда не были знакомы и помыслить не могли о том, что смерть