раскрылся на центральном развороте, куда была вклеена фотография группы людей.

Я не торопясь рассмотрела каждого из них. Знаком подозвала Николя и показала ему. По его лицу было видно, как сжалось у него сердце за друга. Я взялась за кресло-качалку и придвинула его как можно ближе к кровати. Я не знала, как именно мне поступить, но понимала, что что-то сделать надо.

– Мне все это время было любопытно, что же такого особенного в этом журнале, что ты не выпускаешь его из рук. Теперь вижу. Хорошая у тебя семья…

Смарт отнял руки от лица.

– Это не семья, хотя можно и так сказать. Это люди, с которыми я снимал свой последний фильм. Я не смог бы, понимаешь? Не смог бы!

На последних словах он почти перешел на крик, но дыхания не хватило и голос его сорвался, задрожав.

– Чего не смог бы? – мягко спросила я.

Он смотрел на меня. Мне очень хотелось спрятать глаза – но я держалась. Момент был слишком ответственный.

– Видеть жалость в их глазах.

Я понимала, о чем он говорит. Начала торопливо раздумывать над ответом – встала, подошла к окну. Совершенно нормально испытывать скорбь, глядя на умирающего. Смарт видел в этом жалость, но не мне было сейчас его переубеждать. А выход был очень прост, хотя до сих пор никто, кажется, не смог до него догадаться.

– Ну, а сам-то ты – чего бы хотел?

Смарт медленно откинулся на подушку и уставился в потолок. Сделал глубокий вдох, за которым сразу последовал продолжительный приступ кашля.

– Сыграть.

Я взглянула на Николя. Мы оба поняли, о какой игре речь.

– Я тогда свяжусь со всеми.

Услышав, как его друг произнес эти слова, Смарт улыбнулся. И попросил нас на сегодня его оставить.

То, что гложет изнутри

Я долго ломала голову над одной из декораций и, отчаявшись найти решение, пошла к своему соседу Фернану и спросила, есть ли способ быстро и дешево смастерить небольшой камин.

– А что, Шарль разве не умеет?

– Он на стройке, не может помочь…

Пораженный таким совпадением, он показал мне свежую покупку: небольшой электрический камин.

– Гляди, как дурят людей – не греет даже!

Я присела и понажимала разные кнопки. Тут же стали разгораться и затухать языки пламени. Громкость треска и мощность обогрева тоже настраивались. Я стала в общих чертах объяснять Фернану работу аппарата, но он уже не хотел слушать.

– Вот холодильник – это я понимаю, воткнул в розетку и пользуйся. А когда куча кнопок и непонятно, куда тыкать, да еще инструкция на тысячу листов – это не по мне. Но ты молодец, ужасно интересно показываешь!

Я рассмеялась. Он поставил камин назад в коробку и погрузил ее в кузов моей машины. Я поблагодарила его, сказав, что скоро верну, а до тех пор он кое-кого осчастливит.

Он пожал мне руку.

– Дому «Птицы» очень с тобой повезло.

– Ваши слова подействовали лучше камина, Фернан, – ответила я. – Они согрели мне душу!

* * *

Моя новая коллега, Каролин, напоминала Ван Гога, потому что точно так же повсюду ходила за мной хвостиком, ловя каждое мое движение. Вот только наставница в тот день из меня была довольно неважная.

Впервые я так волновалась перед мероприятием. Последним до этого мы исполняли желание пациента, который захотел перед смертью побыть на берегу, чтобы в последний раз взглянуть на реку. Это была щемящая сцена, в особенности потому, что прогулку он пожелал совершить во время заката. Солнце в тот вечер оказалось стеснительным и, уходя с небосклона, скрылось за густой вереницей серых облаков. Но Жака это ничуть не огорчило. Он сказал, что вполне понимает солнце: кому охота, чтобы за ним подглядывали, когда он ложится спать. Угодить ему было просто, нам не пришлось ничего особенного устраивать, только проследить, чтобы все прошло без помех.

Я отошла к окнам, чтобы со стороны оглядеть плоды наших трудов, и не смогла не прыснуть от смеха, когда Каролин попыталась сделать то же самое, но не заметила, что прямо за ней стоит стул. Она не удержала равновесия и плюхнулась на задницу с громким «Проклятье!». Ну вот, нормальная человеческая реакция. Ее оплошность как будто сделала нас сообщницами, и с этой минуты подготовка декораций для Смарта пошла плавно и была нам в удовольствие. В два часа на пороге появился Николя и окинул внимательным взглядом каждый уголок. Я подозвала его и познакомила с Каролин. Он улыбаясь повернулся вокруг себя.

– Смарт обалдеет…

– Ну как, все придут?

– Да! Я несколько часов дозванивался.

К четырем часам все, кто был запечатлен на фотографии Смарта, находились в студии. Двадцать пять человек, пришедшие увидеть его в последний раз. Я поняла, почему Смарт был так к ним привязан. Все они производили впечатление хороших людей, и у меня возникло чувство, что здесь собралась настоящая семья.

Уже не в силах сделать это самостоятельно, Смарт попросил Николя объяснить правила игры перед тем, как собравшиеся к ней приступят. Мы с Каролин закрыли окна большими листами картона, погрузив студию во мрак, и в тот же момент к двери подошел Шарль, неся звездный светильник своей племянницы. Я вышла ему навстречу.

– Спасибо! Сейчас так красиво будет, когда потолок превратится в звездное небо!

– А что с падающими звездами?

– У меня все продумано! Я заскочила в магазин и купила лазерную указку.

Меня несказанно радовало, что с нашей помощью Смарт сможет приблизиться к воплощению своего сценария. Услышав, как Каролин предлагает всем желающим горячий шоколад, я поцеловала Шарля и сказала, что мне пора.

– Давай, а я поеду приму горячую ванну…

Я расхохоталась.

– Эй, даже не думай!

Вернувшись в студию, я в очередной раз поразилась красоте наших декораций. В самом центре был электрокамин Фернана, вокруг расставлены стулья, а на них лежали пледы, которые я одолжила в секонд-хенде неподалеку. Лия дала попользоваться автоматом для кофе и горячего шоколада.

Когда Николя изложил идею Смарта, все встали с мест и начали аплодировать. Восемнадцать секунд овации. Она продлилась бы и дольше, но Смарт, лежавший на кровати у камина, махнул рукой, требуя остановиться. Все затихли. Я раздала карандаши и бумагу, чтобы каждый мог написать, что скрывает, о чем жалеет или в чем раскаивается. Перед встречей Николя втайне от Смарта прислал каждому из посетителей особое сообщение. Я получила его последней.

Дорогие друзья,

Как вы знаете, Смарт никогда не любил привлекать внимание к самому себе, и поэтому, встречаясь с вами в последний раз, он хочет послушать ваши истории и предлагает сыграть в игру из своего нового сценария, «По воле Персеид». Хотя сам фильм задумывался как драма, мы хотели бы, чтобы секреты, которые вы сегодня расскажете, были веселыми. С уважением просим вас не разглашать подробности сценария. Будем глубоко признательны, если вы согласитесь прийти.

Николя

Моя задача заключалась в том, чтобы время от времени проводить лазерной указкой по потолку, изображая падающую звезду. Я старалась выдерживать паузы, чтобы зрители подольше оставались в напряжении, но с двадцатью пятью игроками не очень-то потянешь время. Хотя и небо, и звезды – все было понарошку, возбуждение, охватившее игроков, было совсем нешуточным. Все взгляды были прикованы к потолку в ожидании заветной лазерной точки. С разных сторон то и дело раздавалось «О!» и «Вон, вон – видели?». У каждого была наготове яркая и часто смешная история.

Когда очередь дошла до двадцатого игрока, раздался звук, как от ударов по пластику. Я увидела, что Смарт стучит ручкой по краю кровати, и встала, чтобы сказать об этом Николя. Участник, который уже приготовился было рассказать свой секрет, сел на место. Смарт потребовал зажечь свет. Он был вне себя. Хотя Смарт был при смерти, казалось, гнев способен поднять его с постели. Стало так тихо, что было слышно, как муха пролетит – да и она бы присела, чтобы лучше его слышать.

– Чертов балаган… Я же не комедию написал! Мне нужны секреты, настоящие – то, что вас гложет изнутри,