Воровато оглядевшись по сторонам и убедившись, что нас никто не видит, она выудила из кармана большой ключ, вставила его в щель едва приметной каменной двери, сливавшейся с белой стеной, провернула его два раза — и перед нами распахнулся узкий проход, в который мы и прошмыгнули.

Внутри было душно, пыльно и темно.

— Это заброшенная лаборатория! — тихо поведала Негнет и потянула меня к ветхой винтовой лестнице, не внушавшей доверия.

— Откуда у тебя ключ?

— Не занудствуй! Главное, что он есть, и о нем никто не знает!

На втором мы прошли через большую комнату и вошли маленькую, когда-то бывшую подсобным помещением. Здесь еще сохранились старые, разломанные стеллажи, какие-то полуистлевшие записи и ветхий стул.

Его-то Нэгнет перенесла, поставив под окошком, расположенным почти под потолком, и кивнула: — Лезь!

— Он нас не выдержит! — заупрямилась я, искренне полагая, что это так. Стоило его коснуться, в воздух взвивалась затхлая пыль. Не знаю, сколько он здесь стоит, но, наверно, его жуки подточили.

— Выдержит! Лезь!

— Нэгнет! Нас выгонят за ненадлежащее поведение!

— Мы просто прогуливались, заблудились. Постучались. Дверь оказалась не заперта, и мы вошли, но уже собираемся уходить, — она подмигнула. — Давай скорее! Надо еще окно успеть приоткрыть.

Мучимая любопытством, я осторожно поставила ногу на стул. Развалина жалобно заскрипела, но Нэгнет подтолкнула под зад и помогла залезть, а следом забралась и сама с другого краю.

— Ну вот! А ты брюзжала, как старуха! — она осторожно протянула руку и приоткрыла сильно запыленное окно.

— Если он под нами сломается — мы опозоримся! — прошептала я.

— А ты не прыгай и не двигайся! — пробурчала она в ответ.

Нам пришлось открыть окно шире, потому что через мутное, грязное стекло с паутиной, дохлыми мухами и жучками почти ничего не удалось бы разглядеть. А так у нас под самым носом, как на ладони, располагалась пустая спортивная площадка, засыпанная песком.

— Они сейчас придут! Только не кричи и стой тихо, иначе нас заметят, — предупредила она. — Они тоже будут вести себя тихо. Ведь за такое могут и исключить! Но они скажут, что тренируются перед соревнованиями.

— А откуда ты знаешь?

— Это все элитники знают, но главное — верно облачиться! О, смотри! Идут! — Нэгнет указала пальцем, и мы обе привстали на носочках.

Стул под нами жутко заскрипел. Но я позабыла обо всем, когда увидела две мужские фигуры в одних набедренных повязках. Ни Маглеб, ни Сарнар мне не нравились, однако не отдать должное их фигурам я не могла. Высокие, рослые, подтянутые, мускулистые! А еще каждый сантиметр их тела кричал, что оба оборотня преисполнены сил и здоровы. Одно дело видеть их в форме, другое почти нагишом. Другие четыре студиоза, сопровождавшие их, были по-прежнему облачены в академические жилеты.

— Вильден остался на страже, — пояснила Нэгнет. — Не хочу, чтобы его отчислили, поэтому посоветовала не лезть в это дело.

— И как ты все успела?

— Ради своего будущего не так побегаешь. Смотри! Твоему зверю они должны понравиться.

Разминаясь, гибкие Маглеб и Сарнар размахивали руками, приседали, растягивали связки… Со стороны все действительно походило на тренировку. Но если даже они не станут драться, я не жалею, что пришла сюда, потому что это стоило увидеть. Оба элитника — нечета тому двуликому, что напал на меня в леске. В этих чувствуется порода и сила. Будто это оборотни из другой ветви эволюции.

— Красивые же?! — восхищенная Нэгнет сама во все глаза пялилась на полуобнаженные мужские тела.

— А как же Вильден? — поддела ее.

— Тьфу на тебя! — обиделась она. — Полюбоваться-то можно! Вильден мягкий, не такой, но он мой!

— Понимаю. Посмотреть — не грех.

— Ага, — кивнула Нэгнет.

Между тем, студиоз, что стоял на стороже, подал знак, что все под контролем. И Маглеб с Сарнаром начали медленно сближаться. А затем плавно менять облик. Не резко, рывком, а постепенно, и в то же время быстро. Будто в раз их волосы встали дыбом. Даже у Маглеба светлая шевелюра превратилась в торчащие лохмы. Руки, плечи, ноги раздались, будто мгновенно опухли после укусов пчел. Фигуры раздались вширь, а на лицах, теперь очень похожих на звериные морды, появились угрожающие оскалы. Уши приподнялись к вискам…

Я смотрела на них, как зачарованная.

Соперники кружились, с каждым шагом все больше сутулясь. Вроде остались людьми, и в то же время это уже не люди. Странное и достаточно шокирующее впечатление…

Вдруг Маглеб молниеносно взмахнул когтистой лапой. Сарнар увернулся и ринулся в атаку. Но на все взмахи и выпады получал отпор. Двигались они оба быстро, кружась и уворачиваясь от тяжелых ударов. Уверена, напади они на простого, пусть даже вооруженного человека — страшно подумать, чем обернется такой удар!

Между тем Маглеб задел когтями Сарнара, и на сухом песке появилось темное пятно. Драка становилась все более кровожадной. Тем более что воодушевленный Маглеб усилил натиск.

Чтобы не ахнуть и не выдать себя, я зажала рот рукой.

— Не смотри, что дерутся в тишине. Обычно бой сопровождается боевыми воплями, выкриками, громким шипением, — просвещала Нэгнет. — Но сейчас им кричать нельзя.

— И долго они будут драться?

— Пока кому-то из них не повезет. Маглеб сильнее, выше и быстрее, однако Сарнар хитрее и умнее.

И верно, увлекая соперника на себя, Сарнар резко отпрыгнул назад, и Маглеб, потянувшись за ним, на миг потерял равновесие. Улучив момент, Сарнар саданул соперника под дых и тут же принялся осыпать ударами. Однако недооценил выносливость Маглеба. Тот, хоть и согнулся от удара, но всем корпусом ринулся на Сарнара и сбил с ног. Они оба упали на землю и принялись осыпать друг друга градом ударов, пытаясь провести удушающий прием и вынудить соперника сдаться…

— Теперь, скорее всего, выиграет Маглеб, — высказала предположение Нэгнет. — Он выносливее и сильнее.

Так и выходило. Однако Сарнар не спешил сдаваться.

— Это все гордость. Друг друга в кровь изобьют. Но… — Нэгнет замолчала, потому что наблюдавшие за боем студиозы заметались, зашикали и бросились наутек. А разгоряченные драчуны не спешили расходиться, за что поплатились. Кусты на краю площадки зашевелились, зашелестели, и из них молниеносно повыскакивали еще оборотни. Но уже без набедренных повязок и очень матерые, с седоватым отливом шерсти…

— Ой! — Нэгнет стянула меня со стула. — Видеть преподавателей голыми не стоит. Если заметят — могут обидеться за неуважение.

— Заметят? — усомнилась я. — А смогут?

— Они очень опытные в охоте, и них интуиция ого-го какая! — она быстро вернула стул в угол и побежала к двери. — Скорее, надо выйти за пределы академии. Мы же тут совсем не при чем! — подмигнула.