Вэнь Тайлай заметил у него на поясе золотую флейту, принадлежавшую Юй Юйтуну. Сделав два шага вперед, Вэнь Тайлай воскликнул:

– Старший брат Гу, оставь оружие моего брата.

Гу Цзиньбяо остановился, обернулся и сердито сказал:

– Хорошо, если он достаточно смелый и у него хватит сил, он может сам подойти и забрать его.

Его навыки боевых искусств были довольно хороши. Последние десять с небольшим лет он избороздил весь Ляодун, убивая людей и занимаясь грабежом, редко встречая врагов на своем пути. Несмотря на то, что он не хотел спорить с приказом Тэн Илэя, то унижение, которое он испытал из-за Юй Юйтуна, пробудило в нем ярость, и он был готов к бою. Наблюдая силу Вэнь Тайлая, Гу осознавал, что был ему не соперником. Однако он уже привлек к себе внимание и не хотел проявлять слабость, поэтому готовился встретить противника. Вэнь Тайлай уже протянул руку, чтобы забрать у него флейту силой, но внезапно вмешался Юй Юйтун:

– Четвертый брат, я стал монахом, эта флейта мне больше не нужна. Брат Гу может забрать ее с собой.

После таких слов Вэнь Тайлаю было уже неудобно снова вступать в бой, он фыркнул и отошел на два шага назад. Гу Цзиньбяо убрал свое оружие и выскочил из зала. Тэн Илэй подумал про себя: «Этот Вэнь такой самоуверенный! Хоть его боевые навыки и хороши, неужели мы его боимся? Лучше уж продемонстрировать свою силу и показать, кто здесь главный». В это время они втроем уже вышли во внешний зал храма и увидели в центре статую Вэй Ху[41], держащего в руке драгоценный трезубец для изгнания злых духов. Перед статуей божества горела масляная лампа, а по обе стороны располагались четыре крупные статуи хранителей ваджры[42]. Тэн Илэй вскочил на божественный постамент, закрыл глаза, осмотрел каждую статую, после чего воскликнул:

– Вперед!

Вэнь Тайлай и Юй Юйтун услышали шум за пределами зала и выбежали посмотреть, что происходит. И вдруг они увидели, что пять статуй, казалось, ожили и летели прямо на них. В этот момент было слишком поздно поворачивать назад, и Вэнь Тайлай произнес:

– Дела плохи!

Схватив Юй Юйтуна за левую руку, он выпрыгнул из ворот храма. Прежде чем их ноги коснулись земли, они услышали грохот, доносящийся изнутри, и увидели облака пыли и дыма, поднимающиеся из зала, где несколько божественных статуй раскрошились в мелкие кусочки. Четыре божества-хранителя были высокими и тяжелыми, упали они с невероятным шумом. Вэнь Тайлай пришел в ярость и рванул обратно, но Юй Юйтун сказал:

– Четвертый брат, сегодня вечером мы уже убили четырех человек, достаточно!

Вэнь Тайлай остановился в оцепенении и спросил:

– Почему ты стал монахом?

Тэн Илэй хотел хоть как-то показать свою силу и решил разбить священные статуи. Но, боясь, что Вэнь Тайлай снова устроит конфликт, демоны поспешили прочь. Гу Цзиньбяо внезапно почувствовал какое-то движение в области поясницы, а когда дотронулся до этого места, обнаружил, что золотая флейта исчезла. Он был шокирован и воскликнул:

– Черт!

Тэн Илэй остановился и поинтересовался, что случилось. Гу Цзиньбяо был встревожен и очень зол:

– Сукин сын, этот Вэнь украл мою золотую флейту, словно призрак.

Они вчетвером ясно видели, как Вэнь Тайлай и Юй Юйтун выбегали из зала храма и были на достаточно большом расстоянии, поэтому недоумевали, как же ему удалось так быстро догнать их и забрать золотую флейту. Его скорость и мастерство заставили их содрогнуться. Ха Хэтай сказал:

– Второй брат, не ругайся. Ведь если он забрал золотую флейту, то хотя бы не ударил тебя в спину. От такого удара ты бы мог и не выжить.

Гу Цзиньбяо подумал, что Вэнь Тайлай действительно проявил милосердие, поэтому перестал браниться. Они вчетвером обсудили, что направятся в мусульманские земли в поисках Хуо Цинтун, чтобы отомстить ей за убитых братьев. Хань Вэньчун, конечно же, отказался идти вместе с ними, а оставшаяся троица не стала настаивать, поэтому по прибытии в Мэнцзинь они распрощались. Хань Вэньчун вернулся в Лоян, чтобы жить в уединении. К оружию он прикасался только за закрытыми дверьми и больше никогда не возвращался в мир боевых искусств, наслаждаясь оставшимся у него временем в этом мире.

Услышав вопрос про монашество, Юйтун вздохнул и ответил:

– Четвертый брат, я не могу тебе рассказать, надеюсь, ты простишь меня…

– Мы братья по духу. Не говори, что ты не можешь поделиться со мной чем-то. Если ты считаешь, что есть что-то, что изменит мое отношение к тебе, это не так. Даже если случилась какая-то непреднамеренная ошибка, разве могу я осудить тебя?

– Это не непреднамеренная, а вполне сознательная отплата черной неблагодарностью.

Вэнь Тайлай слегка улыбнулся и сказал:

– Ты не раз жертвовал своей жизнью, чтобы спасти меня. Кто сможет поверить в то, что ты несправедлив или неблагодарен по отношению ко мне?

Увидев его при лунном свете в монашеской рясе на плечах, с изуродованным шрамами лицом и вспоминая его прекрасный юношеский облик, Тайлай не мог сдержать грусти и сказал:

– Четырнадцатый брат, наша дружба скреплена плотью и кровью, она продлится даже после смерти. Какими бы большими ни были твои трудности, Четвертый брат всегда рядом с тобой. Но почему ты так печален и уныл?

С тех пор как родители Юй Юйтуна были убиты, он скитался по рекам и озерам. Хоть у него и были хорошие отношения с членами ордена Красного цветка, никто из них никогда прежде не говорил с ним как с родным братом. Он был тронут, но затем задумался о том, что уже стал монахом, все его любовные и мирские узы должны быть разорваны. Поэтому он отбросил в сторону эмоции и с холодным сердцем сказал:

– Четвертый брат, пожалуйста, возвращайся обратно. Возможно, мы больше не увидимся. Отныне меня зовут Конгсай, больше не нужно называть меня Четырнадцатым братом.

Закончив говорить, он резко развернулся и вошел в храм.

Вэнь Тайлай долгое время стоял там и прокручивал в голове его тяжелое выражение лица, понимая, что дальнейшие уговоры будут бесполезными. Несмотря на то, что он отомстил и одолел могущественного противника, он был очень подавлен, видя Юй Юйтуна в таком состоянии. Вэнь тяжело вздохнул и молча отправился обратно в Мэнцзинь.

Юй Юйтун вернулся в храм, где повсюду валялись обломки статуй Будды и Хранителей храма, по центру лежали четыре трупа. Он преклонил колени перед разрушенной статуей Будды и глубоко раскаялся. Вдруг он услышал тихий звон и поднял глаза: перед ним блеснула его золотая флейта. Он испугался и, повернув голову, увидел стоящую за своей спиной Ли Юаньчжи. На этот раз на ней была уже женская одежда, в свете лампы девушка выглядела еще более очаровательно, но на ее лице отражалась затаенная обида. Юй Юйтун, сложив руки, поклонился ей, не промолвив и слова. Видя его таким сдержанным, Ли Юаньчжи не смогла сдержать эмоции, села на пол и начала плакать, закрыв лицо руками.

Когда Вэнь Тайлай вернулся на постоялый двор, Ло Бин была уже в полной боевой готовности и собиралась искать мужа. Она удивленно спросила:

– Почему ты тайком ушел и даже никого не позвал с собой?

– Кто ж тебя заставлял так крепко спать? Боюсь, если бы тебя связали и похитили, ты бы даже не заметила.

– Лучше уж так, чем ворочаться от бессонницы, – смеясь, ответила девушка. Но, заметив опечаленное выражение лица мужа, поспешно спросила: – Что случилось?

– Я нашел Четырнадцатого брата, он стал монахом.

Услышав это, Ло Бин в шоке замерла, Вэнь Тайлай подошел к ней и сказал:

– Давай сходим к Юному Главе.

Разбудив Чэнь Цзялуо, Сюй Тяньхуна и других товарищей, он поведал им о случившемся. Чжан Цзинь первым не выдержал и вскочил, а за ним и все остальные бросились в храм Будды.

Когда они подошли к храму, увидели, что он пуст. Вероятно, монахи были так напуганы, увидев, как там сражаются и убивают друг друга, что сбежали и не осмелились вернуться. Ло Бин заметила записку на столе перед статуей Будды, подняла ее и позвала всех. В ней было сказано:

«Юному Главе и всем моим братьям!

Ваш младший брат