– Ты что, решил меня бросить?

– Пока нет. Но если ты будешь мешать мне работать,брошу обязательно. Оля, я смертельно устал и хочу спать, давай закончим, ладно?

Девушка в гневе бросила трубку. Миша улыбнулся и вернулся кпрерванному ужину. Его заботливая мама, ложась в больницу, попросила своихмногочисленных приятельниц, живших по соседству, не бросать сына без присмотраи даже оставила им ключ от квартиры, поэтому Мишу каждый вечер ждал обильныйужин – плод коллективных усилий милых пенсионерок. В тот день, когда здесь былаАнна, в холодильнике тоже стояли принесенные еще днем кастрюльки, баночки ипакетики с жареными отбивными, салатами и пирожками, и Доценко надеялся толькона то, что гостья туда заглядывать не станет и «купится» на его легенду охолостяцком ужине.

Во время ежедневных свиданий с Лазаревой Михаил вел беседы,из которых узнавал характер и образ мыслей бывшей спортсменки. Заодно и старалсяпрощупать ее алиби на время совершения семи убийств. Получалась у него полнаячересполосица. С одной стороны, Аня была физически очень сильной и вполне моглабыстро и практически без шума задушить и женщину, и не особенно крупногомужчину. С другой стороны, у нее длинные ногти, что противоречит заключениямэкспертов. Правда, Каменская обещала связаться с косметическим салоном иузнать, не прибегала ли Лазарева к искусственному наращиванию ногтей. С однойстороны, Анна мало походила на сумасшедшую, в ее высказываниях не было ничеготакого, что могло бы свидетельствовать о больной психике, о навязчивых идеяхили раздвоении личности. Но, с другой стороны, она была чрезмерно нервнойособой, легко выходила из себя, у нее часто случались перепады настроения, причемперепады эти не были связаны ни с какими внешними событиями. Вроде никто ее необидел, не оскорбил, не расстроил, ничего плохого не случилось, а она вялая,грустная, в себе замкнется и разговаривать не хочет. Или наоборот, на ровномместе вдруг становится радостно-возбужденной, без конца болтает, шутит,хохочет, слова вставить не дает. Михаила это утомляло, ему было трудно общатьсяс Анной, тем более что она настойчиво форсировала события, вынуждая его передрасставанием подолгу стоять в подъезде и целоваться. Целовалась она хорошо, нопоскольку девушка Мише не нравилась, это затяжное прощание превращалось длянего в пытку. Она явно недоумевала, почему он больше не приглашает ее к себедомой, и постоянно намекала на свою готовность провести еще один кулинарныйэксперимент, поскольку, согласно теории самого же Доценко, результат долженбыть совершенно ошеломляющим.

Никакого «ошеломления» Мише не хотелось. Ему хотелось, чтобывсе побыстрее прояснилось и он мог больше не встречаться с навязчивой особой,мечтающей о страстной любви и замужестве. Одной из задач, поставленныхКаменской, было выяснение, не подвергалась ли Анна Лазарева в детстве насилию,а конкретнее – нападению вечером в пустом подъезде. Опыт показывает, чтосерийные убийцы выбирают свои жертвы не абы как. Жертва должна отвечатьопределенным «требованиям», например, быть похожей на кого-то, или быть одетойсоответствующим образом, или иметь определенный род занятий и так далее.Первое, что делают при появлении серийного убийцы, – тщательно анализируютвсе сведения, касающиеся потерпевших, в попытках смоделировать «образ жертвы»,чтобы понять, почему этот образ именно такой, и уже от этого двигаться кмоделированию личности преступника. По делу о семи задушенных «образ жертвы»никак не вырисовывался. Три женщины и четверо мужчин такого разного возраста исовсем разной внешности. Но всех их объединяли время, место и способ убийства.Поэтому была выдвинута версия о том, что именно эти признаки являются ведущими,главными для убийцы. Ему все равно, кого убить, но важно, чтобы это случилосьнепременно вечером в подъезде жилого дома. И убивать не ножом, не пулей, аименно душить. Такая мания могла бы появиться у человека, в детствеподвергшегося нападению в аналогичных обстоятельствах. Сначала у ребенка возникаетнепреодолимый (и вполне, надо сказать, естественный) страх перед пустымподъездом, особенно вечером. А потом, с годами и под влиянием различныхпроцессов, происходящих в психике, может сформироваться столь же непреодолимоестремление самому сделать то, чего столько лет боялся. И этим убить свой страх.

Потому-то Каменская и велела Мише постараться узнать, неслучалось ли чего-то подобного с Лазаревой в детстве. Настя, со своей стороны,собиралась поднять все многолетней давности материалы о нападениях на детей иподростков и посмотреть, не мелькнет ли в списке потерпевших фамилия Анны.

Доценко крутился, как уж на сковородке, подбираясь кинтересующему его вопросу с разных сторон, но пока ничего интересного у своейновой знакомой узнать не сумел. Ни разговоры о тягостных воспоминаниях детства,ни попытки порассуждать о Фрейде и психоанализе ни к чему не привели.

Михаил чувствовал себя неловко, он видел, что Анна всерьезрассматривает его, красивого рослого неженатого «журналиста», знающего толк влюбовных романах, как кандидата в мужья, хотя, видит бог, никаких надежд он ейне подавал, о любви не говорил, в постель не тащил и вообще вел себя донеприличия целомудренно. Но такой уж была Аня Лазарева, не зря егопредупреждала осведомленная дама из Федерации баскетбола. Девушка горячо верилаво все, во что сама хотела верить, раздувая огонь из мельчайшего повода, дажемнимого. И Доценко с нетерпением ждал той благословенной минуты, когда сможетбольше не приезжать к семи часам на «Профсоюзную».

* * *

Парыгин тревожился все больше и больше. Уже несколько днейон наблюдает за этим сыщиком с Петровки, Доценко, и ничего не проясняется.Парень мотается по всему городу, по вечерам встречается с продавщицей газет,уродливой дылдой с длинным красным от мороза носом (и чего он в ней нашел,интересно?), и ни разу за все время рядом с ним не появился никто из тех, ктоприходил к Парыгину домой. На всякий случай Евгений оставил Доценко на полдня впокое и проследил за другим сыскарем, вместе с которым Михаил как-то выходил сработы. Может быть, Доценко работает с кем-то вместе, и с той троицейвстречается не он сам, а его напарник. Но и это мероприятие результата не дало.Никто из троих в обозримом пространстве не мелькал.

Его грызла не только тревога за самого себя, но и проблемаденег для Лолиты. Деньги надо достать во что бы то ни стало, потому чтоситуация не может до бесконечности существовать в том виде, как она естьсегодня. Лолита и племянник не живут дома, парень в школу не ходит, хорошо хотьЛола на работе отпуск за свой счет оформила. Не дело это. Не зря же говорится,что нет ничего более постоянного, чем временное. Из-за того, что на нем повислиродственники, Евгений, во-первых, потерял жилье, которое мог бы использоватькак место встречи или даже место выполнения заказа (и такое бывало), аво-вторых, потерял свободу передвижения. Случись нужда, он не сможет теперьнадолго уехать из Москвы, потому что должен заботиться о Лолите и маленькомСереже. Им нельзя выходить из дому, и даже по телефону разговаривать он имзапретил, поэтому сам остался для них единственной связью с внешним миром, неговоря уж о покупке продуктов. Нет, ситуацию надо каким-то образом брать в своируки и приводить к логическому завершению.