— Вы сказали, он ваш брат?

Бертель, помедлив, кивнула.

Ей было двенадцать, когда потоки силы в ее жилах скрутило и запутало, как новогодние ленточки-кудряшки. Еще вчера она зажигала даром магические лампадки, а сегодня не могла вызвать ни искры. Самые опытные маги Империи разводили руками. Сначала расторгли ее детскую помолвку, после переселили во флигель, а затем отец и вовсе вычеркнул ее из семейного древа и продал за копейки в пансионат.

— Семя должно приносить пользу, — сказал он жестко. — Сухое семя нельзя взрастить, но можно изучить, потратить на благо будущих поколений.

Если Бертель поняла его верно, то ее только что назвали компостом. Удобрением для почвы, в которую заронят более достойные семена. Плакать она была не приучена, поэтому обняла поседевшую от горя и ужаса мать и уехала с настоятельницей. С младшим братом ей в голову не пришло попрощаться. Большую часть ее детства он болел, а теперь, когда поправился, смотрел на нее, как на незнакомку.

Сблизились они потом. Когда она закончила пансионат и выжила, и мать купила ей за немыслимые деньги лавку в центре столицы Сопределья, а младший брат — немыслимой красоты и силы младший брат Кастор Шиин, стал ее постоянным покупателем. А также поручителем, адвокатом и защитником по вопросам любых тяжб.

Когда всем прочим его достоинствам, вейр Шиин оказался ректором магической Академии Сопределья, расположенной в Велеше.

— Вы сами сделали это зелье?

Он взял из моих рук пузырек с черной лавандой, разглядывая переливающуюся синеву.

— Очень талантливо, — вскинул на меня задумчивый взгляд. — Завтра состоится последний день экзаменов, поэтому вам будет достаточно просто подать документы. Об остальном я позабочусь.

У меня задрожали руки, и я поторопилась спрятать их в складки платья. Неужели… так просто? Впервые за обе мои жизни мне улыбнулась судьба, и нашлись просто добрые люди, готовые мне помочь.

Среди высокопоставленных драконов Сопределья я не встречала ни добрых, ни простых, но Вейн Шиин не посещал наш дом. О нем я ничего не знала до сегодняшнего дня.

Как во сне, я доела горелый рис, выпила чай, не чувствуя вкуса, а потом пошла провожать своего спасителя, поочередно подавая ему у двери легкое пальто, перчатки и трость.

Уже у самой калитки Вейн Шиин вдруг остановился.

— Иномирянка с разбуженной драконицей, — сказал он задумчиво. — Твоя магия не раскрыта, но я готов рискнуть и предложить тебе покровительство своего клана.

«Из дракониров Велеша он третий по силе», — ласково проинформировал меня голос, но я предпочла от него отмахнуться. Не стоит обнаруживать свой диагноз при посторонних.

Улыбнувшись, я отрицательно качнула головой, придав себе самый безобидный и восторженный вид, чтобы не обидеть отказом вейра Шиина.

— Мне бы хотелось поступить в Академию, это ведь так интересно!

12. Экзамен

Она была в бешенстве.

На пол летели драгоценные магические бусы, в которых каждая бусина означала заклятье, резная шкатулка из черного дерева, бесчисленные клипсы с редчайшими лекциями, заколки, шпильки, ленты… Рванула со злобы платье на груди, расцарапывая в кровь пальцы о камни на корсете. Ударила прислужницу. И тут же остановилась, остыла.

Это она зря. Любовь окружающих — ее хлеб.

— Прости, прости, у меня такое горе, — она картинно опустилась рядом с рыдающей горничной, давя гуляющую в груди злобу. —Мой милый уезжает, а мне сидеть в этой Академии до самого окончания! Это же лет пять, а то и шесть! Да я и так все знаю, чему меня тут могут научить?!

Уже в неподдельном отчаянии Лале впилась пальцами в виски. Если он уедет, то что ей останется? Жить в состоянии бесконечной помолвки, ждать у окна сутками, не имея возможности получить его? Он ведь любит ее. Ей ли не знать, как мужчины на нее реагируют. Столбенеют, когда проходит мимо, шалеют, когда улыбается, и он тоже просто мужчина. Анвар ведь смотрел на нее там, на свадьбе с этим толстозадым ничтожеством, не мог не смотреть. Кожа горела там, где касался его взгляд.

— А теперь рассказывай точнее, что ты слышала.

Она повернулась к горничной. Та, к ее удивлению, уже взяла себя в руки, распрямилась, переплела косу, глаза вон блестят.

— Шла я, значится, вейра, в кладовую, за щепотью корицы — в молоко вам положить, а там, как вы знаете, проход есть короткий, за стенками, слышу стоят они там, ну а я шмыг…

— Да короче же! Только разговор, каждое слово.

Горничная взялась снова рассказывать, а у Лале перед глазами вставал Анвар. Она его видела, как наяву.

— Не к добру императрица зовет тебя, — обычно спокойный вейр Шиин метался по узкому коридору. — Так тебя убить не смогла, иначе доберется, а там ее территория, а император в Ленхарде. Выбрала хорошее время старая су…

С вейром Шиином она познакомилась только в доме Анвара. Мерзкий синеглазый ящер в свое время не пожелал почтить их семейство своим присутствием. Кровь у него уж больно древняя, зазорно ему, видите ли, сидеть за одним столом с нуворишами. А как узнал, что она Истинная нира Фалаш, и сидел, и улыбался, и сыпал комплиментами. И даже назвал ее жемчужиной Сопределья.

— А нир Фалаш говорит ему: «Прекрати», — зудела горничная.

Ах, она даже его голос может слышать, как наяву. Тихий, жесткий, ледяной. Такой ледяной, что обжечься можно. Но с ней он всегда говорил мягко, не обижал, они и поссорились всего один раз из-за этого дурацкого кольца. Но ведь она его Истинная, она вправе брать все в его доме, кроме того, он не был против, когда она выставила свою сестрицу-дуру из бального зала. Да и забыл он о ней быстро. А обо всем остальном пока знает только она и… эта горничная.

Лале бросила короткий взгляд на прислужницу, послушно пересказывающую разговор Анвара с Шиином по десятому кругу, и задумалась. Она обещала ей Анвара, и все сбылось — он уже почти ее. Только руку протяни. Главное, затаиться, не напоминать ему о том досадном случае, и он придет к ней сам, ибо Истинные не могут жить друг без друга.

— Я еду в Академию, — перебила она прислужницу. — Мне надлежит учится несколько лет в преддверии свадьбы с Анваром.

— Сейчас же сундук соберу, вейра!

Горничная тут же засуетилась, и Лале невольно скривилась, наблюдая за ее крупной