бывало трудно расслабиться в его отсутствие. Последние три ночи она беспокоилась о том, что с ним станет во время этого поиска.

Кадир, как всегда, заметил ее тревогу.

– Не ожидал, что увижу бесстрашного Полночного Купца таким отчаявшимся еще до начала путешествия.

– Ифрит в лампе – не единственный джинн, которому грозит опасность.

Она выразительно на него посмотрела.

– Тебе надо больше верить в меня. Я столько прожил не для того, чтобы меня победил один лишь заносчивый человек. – Он выгнул бровь. – И я не помню, чтобы ты отдавала кому-то победу без боя.

Лули ощетинилась. Кадир прав: пусть она и жительница Мадинны, она никому не слуга. Она не позволит султану разрушить жизнь, которую строила с таким трудом.

– Ты прав: Полночный Купец никогда не сдастся какому-то самоуверенному аристократишке. Даже султану. – Она переплела свои пальцы с пальцами Кадира, внезапно преисполнившись решимости. – Он еще пожалеет, что угрожал нам.

Кадир улыбнулся.

– В конце концов, так всегда и бывает.

16

Айша

Ночь была подозрительно тихой.

Обычно в такие вечера, когда у султана были гости, внутренний двор был полон шумных и раздражающе любопытных аристократов. А вот сегодня там оказалось пусто, так что Айша не колеблясь отодвинула занавеску. Устроившись в оконной нише под присмотром луны и звезд, она поднесла кисть к своей руке и начала рисовать.

У большинства путешественников существуют ритуалы, предваряющие отъезд. Они молятся; они целуют близких. Айша уже очень давно не могла делать ни того, ни другого. Вместо этого она рисовала.

Она наносила хной узоры поверх шрамов и позволяла себе ненадолго уйти в свои мысли. Она разрешала себе вспомнить мягкость кисти для хны, которой мать рисовала на ее коже лепестки. И вспоминала, как ругались сестры, когда ей не хватало терпения дождаться, чтобы хна высохла, и она случайно стирала краску во время готовки, уборки или работы на поле.

«Жду не дождусь, когда ты наконец научишься терпению, – часто поддразнивала ее мать. – Тогда ты станешь силой, с которой придется считаться».

Сейчас, нанося на кожу татуировки, Айша была терпеливой. Осторожной. Она представляла себе, что каждое прикосновение кисти – это разворачивающаяся на ее коже картинка из прошлого. Нить, отрезанная и заново использованная для создания нового гобелена. Такого, который будет заполнен решимостью, а не горем. Поворачивая руку в свете луны, она рассматривала нарисованный рукав из острых листьев и цветов.

Мать была права: терпение оказалось суровым, но необходимым уроком, ведь месть – не стремительный забег, а путешествие. Айша со вздохом положила руку себе на колени.

Целый час прошел в спокойствии. А потом, когда она уже заканчивала последнюю татуировку, в дверь постучали. Айша напряглась, но тут же расслабилась, услышав голос Самара:

– Дозволь войти, принцесса?

Этот титул (одно из множества прозвищ, которыми этот вор ее бесил) заставил ее застонать.

– Еще раз назовешь меня принцессой, и я выколю тебе глаз! – Она потянулась за легчайшей шалью, лежавшей на подушках, и набросила ее на плечи, аккуратно следя за тем, чтобы не касаться свежей хны у себя на руках. – Чего тебе?

Дверь распахнулась, и внутрь залетел румяный мужчина.

Айша мгновенно схватила висевшую на стене свежезаточенную саблю и двинулась вперед, наставив острие ему на грудь. Мужчина вскинул голову, подслеповато глядя на нее.

Айша потрясенно уставилась на него.

– Принц Мазен?

Неуклюжий принц был одет в иссиня-черное одеяние, которое было на несколько размеров больше, чем нужно. Его золотистые глаза были затуманены, и он медленно моргал, словно выходя из оцепенения. Самар проскользнул в комнату у него за спиной. Айша бросила на него вопросительный взгляд, но он только пожал плечами. Если это какая-то шутка, она его убьет.

– О… Ох! – тихо пробормотал принц. – Извините. Я не думал…

Он обвел взглядом комнату, и Айшу передернуло от того, как его взгляд скользнул по ее скудной обстановке. Смотреть было практически не на что: помещение было безликим, словно комната постоялого двора с кроватью, простым столом и комодом для одежды. Единственным личным элементом здесь были листы узоров для хны, висящие на стенах. Однако это было не важно. Это все-таки ее комната. По какой бы причине принц здесь ни оказался, она не позволит ему остаться.

– Убирайтесь.

Принц округлившимися глазами смотрел, как она на него надвигается.

– Прошу прощения… – Он нервно затеребил украшение у себя на запястье. – Позвольте я объясню…

Айша была уже в считаных шагах от него, когда замерла, заметив браслет: усыпанный камнями обруч, который Омар показал ей несколько дней назад, когда обратился к ней со странной просьбой сопровождать его брата в путешествии. Ее взгляд снова обратился к лицу принца. Губы его изгибались в слишком хорошо знакомой ухмылке, которая точно не принадлежала принцу Мазену.

С преувеличенно низким поклоном он снял браслет с руки – и в следующее мгновение уже стал Омаром. Одеяние перестало быть чересчур большим, а глаза заискрились смехом.

– Что скажешь? Из меня вышел убедительный принц Мазен, да?

Айша ответила на его улыбку хмурым взглядом. Она не ждала Омара раньше полуночи, когда должен был закончиться пир. И она определенно не ожидала, что он будет замаскирован.

Она толкнула его в плечо.

– Мне следовало бы выколоть тебе глаз.

У двери засмеялся Самар. Массивный мужчина привалился к стене, скрестив руки поверх черной туники.

– Может, тебя утешит то, что он устроил это представление для всех нас. И большинство сумел провести. – Ехидная улыбка заставила морщинки собраться в уголках его глаз. – Не считая здесь присутствующих. Я решил, что стоит рискнуть глазом, чтобы посмотреть на твою реакцию.

Айша указала на дверь.

– Если немедленно не уйдешь, я выброшу тебя в окно.

Самар захлопал ресницами:

– Вечно ты злишься.

Он уже тянулся к двери, когда она заметила кое-что у него на руке – неровный разрез, такой бесцветный, что походил на трещину на коже.

– Все силы ада! Что ты с собой сотворил?

Самар только недоуменно заморгал, а принц покачал головой и сказал:

– Дурень дал себя поранить джинну, когда вчера возвращался с охоты.

Самар прижал руку к ране.

– А, точно. Я убил это животное, но он успел меня ранить. Не самый лучший мой момент. – Он смущенно улыбнулся. – Я как раз собирался ее заново перевязать, когда принц явился с… Этим лицом. Ужасно отвлек.

Айша скептически посмотрела на его рану.

– И ты не заживил ее кровью джинна до образования корки?

Самар вздохнул:

– Не хотелось бы заносить эту дрянь себе в вены. Хорошо, что я толстокожий, да? Полезно в нашем деле. – Уже в дверях он обернулся. – Омар сказал, что ты согласилась отправиться на это небольшое задание. Удачи тебе, воришка. Мы осыплем тебя похвалами, когда вернешься.

Он приветственно кивнул и закрыл за собой дверь. Айша хмыкнула, возвращая саблю на стену рядом с ее близнецом.

– Осыплют похвалами за что? Я всего-то буду защищать одного жалкого принца.

Она вернулась в оконную нишу, где так и лежали кисти для хны и