К чести Венчика, он мало внимания обращал непосредственно на пакет с соблазнительным содержимым. Вместо этого он внимательно вслушивался в мои слова. Мало-помалу мне удалось убедить своего главного информатора, что негоже его приятелю лежать неопознанным, если есть возможность установить его личность.

– Но ведь я… – начал было Венчик, но я и без того знала, в чем именно заключалось его возражение. Конечно, имени и фамилии погибшего Венчик не знал. Но он все же мог внести хоть какую-то ясность. Мне же требовалось лишь выяснить наверняка, тот ли этот несчастный, о беседе с которым я грезила последние два дня. Разгорячившись, я выдала самый нелепый довод, на который была способна:

– Пойми, ведь сам «провидец» сделал бы для тебя то же самое!

Едва произнеся эту фразу, я поняла, насколько нелепо она прозвучала. Однако, как ни странно, именно этот шедевр детективной мысли решил дело в мою пользу. Венчик покорно поплелся со мной к машине, причем для верности я слегка придерживала его за локоть. Усадив притихшего Венчика на заднее сиденье, я сама быстро села за руль и порулила к зданию городского морга. За весь наш путь мой пассажир не издал ни звука. Он сидел неподвижно, словно нахохлившись и опустив голову.

Едва взглянув на тело на прозекторском столе, наполовину скрытое под простыней, Венчик вцепился в мою руку выше локтя и, беспомощно глядя на меня, отчаянно заморгал.

– Это он? – негромко спросила я, искренне сочувствуя в этот момент Венчику. Для него и поездка сюда, и само опознание явились настоящим потрясением. Услышав мой вопрос, Венчик вздрогнул и застыл на несколько секунд, затем несколько раз кивнул.

– Это точно? Ты не ошибаешься? – повторила я на всякий случай.

– Точно он, не ошибаюсь, – монотонно произнес Венчик. Казалось, еще немного, и он сам упадет замертво. Я поняла, что Венчика надо вывести из этого так напугавшего его помещения. И чем скорее, тем лучше.

– Я выйду на пару секунд, – обратилась я к безмолвно наблюдавшему за нами эксперту. Тот лишь пожал плечами. Мол, ему все равно, хоть вовсе не возвращайтесь. Я взяла Венчика под локоть и, выйдя с ним в коридор, поспешно повела своего бесценного помощника к выходу. Вновь очутившись на свежем воздухе, в свете ясного осеннего дня, Венчик немного приободрился, но ему все еще было явно не по себе.

– Посиди немного в машине, – предложила я. – А я отлучусь буквально на пять минут и сразу вернусь. Мне надо кое-что обсудить.

Однако Венчик решительно помотал головой.

– Нет, я лучше здесь побуду, на лоне природы, – пробормотал он.

Я с сомнением посмотрела на него.

– Только никуда не уходи, – потребовала я, понимая, что затевать с ним спор сейчас бесполезно.

– Нет, я буду здесь, – выдохнул Венчик едва слышно и побрел к ближайшей скамейке. Я еще раз с беспокойством окинула взглядом его поникшую фигуру и поспешила обратно. Мне действительно нужно было уточнить некоторые детали у эксперта. Я застала его в соседнем служебном помещении. Тот сидел у стола и невозмутимо заполнял журнал записей.

– Скажите, это убийство? – с ходу задала я более всего волновавший меня вопрос.

– Нет, – невозмутимо отозвался эксперт, не отрываясь от своего занятия. – Никаких признаков насильственной смерти не обнаружено. Ни следов борьбы, ни ушибов, ни-че-го.

Последнее слово он произнес с расстановкой, делая ударение на каждом слоге.

– То есть он попросту утонул? – продолжала я расспрашивать.

Эксперт, полноватый флегматичный мужчина средних лет, вскинул на меня темно-серые глаза.

– Да, он утонул. Но его не топили. Видимо, потерпевший решил немного поплавать и не рассчитал своих сил. Вот и печальный финал. Судя по состоянию тела, смерть наступила около двух суток назад.

– Но его нашли в одежде?

Эксперт кивнул и, поднявшись со стула, подошел к металлическому шкафу, из которого извлек темный пластиковый пакет.

– Вот найденные при нем вещи, – принялся он перечислять. – Темный широкий плащ, довольно ветхий. Рубаха, тоже темная, синтетическая… Так… Брюки… Обуви при нем не нашли. Да, на берегу была найдена большая широкополая шляпа, тоже черная. Очень старая, буквально на куски разваливалась. Видимо, также принадлежала погибшему. Все.

Эксперт сунул пакет обратно в шкаф и захлопнул металлическую дверь. Выслушав эксперта, я окончательно убедилась, что на столе в соседнем помещении лежит не кто иной, как тот самый «прорицатель». Последняя ниточка, ведущая к организатору преступления.

– В крови – повышенное содержание алкоголя, – продолжал эксперт, предваряя мои дальнейшие расспросы. – Плавание в состоянии алкогольного опьянения – и вот закономерный результат.

Эксперт кивнул в сторону соседнего помещения.

– Решил поплавать в плаще и в брюках? – с сомнением переспросила я.

– Ну, ботинки-то снял, – невозмутимо возразил эксперт. – И потом, в таком состоянии еще и не то можно учудить. Выпил прилично, алкоголь низкопробный…

– Паленый? – уточнила я.

– Можно и так сказать, – не стал отрицать эксперт.

– Возможно, его отравили?

Эксперт покачал головой:

– Нет, просто состояние алкогольного опьянения.

– А вы уверены, что его не утопили?

– Нет, судя по состоянию легких, он сам захлебнулся, и это привело к смерти от асфиксии. При насильственном утоплении наблюдается совсем другая картина.

Это я и сама знала, но мне было важно убедиться, что никто не приложил руку к убийству важного свидетеля. Если верить эксперту, все указывало на смерть в результате несчастного случая. И тем не менее я не сомневалась, что горе-«провидец» – жертва убийства, замаскированного под этот самый несчастный случай.

Я вернулась к машине, где дожидался меня Венчик. Вновь усадив страдальца на заднее сиденье, я понеслась домой с максимально допустимой скоростью.

– Бедный философ, – изрек Венчик, когда вновь оказался во дворе посреди знакомого пейзажа, и добавил, обращаясь неизвестно к кому: – Опомнись, путник! Время скоротечно.

Я внутренне порадовалась этой обратной метаморфозе. А то в морге во время опознания у меня появилось было дурное предчувствие, что Венчик после пережитого потрясения уже никогда не будет прежним. Я извлекла пакеты с обожаемой Венчиком снедью и вручила ему заслуженный гонорар. Венчик принял пакеты осторожно и с большим достоинством и торжественно пошагал в свое убежище.

– Спасибо, Венчик, –