Не думаю, что я когда-либо останавливалась в этот период.

Конечно, я была рада выпуску пользующихся большим спросом альбомов, но самым главным успехом (и этот успех пришел спустя годы) стала лавина возможностей, благодаря всему этому ставших доступными для меня. Используя любой шанс, чтобы сотрудничать со знаменитым исполнителем, автором песен или продюсером или чтобы попробовать себя в ином музыкальном жанре, я развивалась в творческом ключе.

Пожалуй, приведу пример с Брайаном Адамсом. Он был так молод, когда я познакомилась с ним в 1984 году. Думаю, на тот момент ему было около двадцати четырех лет. Помню блеск в его глазах. Брайан заявил, что он является моим поклонником уже не один год (хотя он был слишком молод, чтобы делать что-либо не один год), и сказал, что, когда был подростком, он приходил посмотреть на меня в клубы, где я выступала в кабаре-постановках. Тогда он отправил мне записи своих песен, среди которых не было ни одной подходящей. Получив отказ, он не переставал пытаться. Он был очень упорным, и спасибо ему за это.

Когда я услышала песню «It’s Only Love» в первый раз, я поняла, что эта песня для меня. Брайан выступил в качестве продюсера, песня стала хитом, мы замечательно провели время, исполняя ее вместе, и я пригласила его поехать со мной в турне. Я представила его как «парня из Канады», и зрители мгновенно догадались, о ком я говорю. Затем я добавила: «Вы знаете, он такой красавчик…». А он на самом деле им был. Брайан создал такую энергетику своим выходом на сцену в начале шоу, что мне захотелось петь и танцевать. То же самое было, когда Айк и Тина выступали на открытии концерта The Rolling Stones в 1960 году.

Я была очень заинтересована в съемках в кино с тех пор, как сыграла роль в фильме «Томми», и как же мне польстило предложение Стивена Спилберга сыграть одну из главных ролей в фильме «Цветы лиловые полей». Но я не смогла этого сделать. Это был интересный и стоящий проект, но все же я чувствовала, что не могу в нем участвовать. История была так похожа на нашу с Айком… Я сказала «похожа»? Да это было бы как войти в одну и ту же реку дважды! А я не хотела пережить этот кошмар снова, даже на экране.

«Безумный Макс 3: Под куполом грома» был в совсем ином жанре кино. Мне рассказывали, что, когда продюсеры обсуждали, кого выбрать на роль Тетушки Энтити, женщины с сильным характером, которая многое пережила, они все время говорили: «Нам нужна женщина, похожая на Тину Тернер». И они так и говорили про эту героиню – «персонаж Тины Тернер». В конце концов кто-то предложил попросить реальную Тину принять участие в съемках, если она, конечно же, заинтересуется этим предложением.

На тот момент я уже видела оба предыдущих фильма «Безумный Макс» и была большим поклонником режиссера Джорджа Миллера. Особенно мне нравился второй фильм – «Безумный Макс 2: Воин дороги». Джордж заставил мое сердце биться чаще, когда предложил мне эту роль. Это был мой жанр! Я не хотела покорять Голливуд, потому что Голливуд для шикарных красоток. Я себя такой никогда не считала. В душе я всегда оставалась пацанкой. Подумать только: уехать на край света, в нетронутую человеком Центральную Австралию, побриться налысо, носить оружие и ездить на быстрых машинах, не говоря уже о роли королевы… Шутите? Да это просто воплощение мечты в реальность! Конечно, меня не смущали ни пыль, ни жара. Температура порой поднималась выше 50 градусов по Цельсию – так жарко, что становилось сложно залить бензин в раскаленную машину, потому что топливо тут же испарялось, как только соприкасалось с воздухом! Я думала только об этой сказочной героине и воплощении моих фантазий: сыграть женщину, которая по силе не уступает мужчине.

Я действительно прочувствовала свою героиню Энтити. Я могу быть разной – сексуальной, задорной, глупой, моложе своего возраста, мудрее своих лет. Но в самой глубине души я похожа на Энтити – такая же сильная и непоколебимая. Она многое потеряла и прошла через многое, и это заставило мужчин в ее мире считаться с ней, уважать ее. Ее борьба была моей борьбой, я проживала эти моменты.

Физическое перевоплощение Тины в Энтити было также очень интересным. Мне приходилось самой брить голову наголо каждый день, потому что у меня очень нежная кожа и получалось лучше, когда я делала это самостоятельно. Я была удивлена, что мое лицо выглядит таким милым, когда я лысая. Хотя я все же немного волновалась по этому поводу, и тогда на помощь пришли визажисты. Они внесли свои штрихи в этот образ, завершением которого стал парик из белокурых, развевающихся во все стороны волос. И, наконец, они одели на меня костюм. Вместе с обмундированием это все весило порядка тридцати килограммов и было сделано из проволочной сетки, собачьих намордников и бог знает чего еще. Господи, какой у меня был свирепый вид…

Команда костюмеров поработала на славу, но я все равно не доверила им выбор правильной обуви. Никто не справляется с этим. Я принесла свои туфли, дизайнерские, в которых я действительно могла ходить (это не шутка, ведь приходилось носить их по несколько часов). В конце каждой подготовки к съемке меня прыскали какой-то ерундой. И когда они заканчивали это все, Тина исчезала. Появлялась Тетушка Энтити.

Наверно, я немного безбашенная, но я настояла на самостоятельном выполнении трюков. Хотя, вынуждена признать, что временами было страшновато. В «Под куполом грома» есть дикие сцены. Во время съемок фильма трюки обычно выполняются командой каскадеров – так безопаснее. Например, я должна была совершить решающий прыжок, будучи при этом на высоких каблуках. Я посмотрела, откуда мне придется прыгать (это ведь я прежде, не раздумывая ни секунды, прыгала со сцены на восьмом месяце беременности), и решила, что вывих лодыжки мне гарантирован. Так что я сказала им, что нам нужно разделить съемку прыжка на несколько кадров: во время прыжка я сняла туфли и потом надела их в кадре, где приземляюсь. Вот оно – волшебство кинематографа.

Свой характерный смех Энтити получила из-за меня. Джордж Миллер услышал, как однажды я засмеялась во время съемок (я подумала, что чью-то шляпу унесло ветром и она упала под грузовик), и решил, что Энтити должна смеяться так же задорно и в то же время зловеще.

В свободное время я любила посидеть у Джорджа за спиной и понаблюдать, как он управляет игрой других актеров. Я хотела понять, каков же на самом деле этот мир кинематографа. Порой он говорил: «Вы самая внимательная актриса и певица, которую я когда-либо видел». Он также с удивлением обнаружил, что мне легко работать с другими: я не была примадонной. Мне хотелось сказать ему: «Ты не знаешь, откуда я! Какие там примадонны…» Когда я оглядываюсь назад, я понимаю, что в этом фильме я не была такой уж грозной, какой мне хотелось казаться. Но все же я очень старалась, и думаю, у меня получилось совсем неплохо.

Я была очарована своим напарником Мэлом Гибсоном, которого я всегда называла Мэлвин – он был как маленький мальчик, непосредственный и игривый. Это напоминало мне одного из моих сыновей. Работа с ним была похожа на работу с музыкантами: она выполнялась налегке. Я испытывала привязанность к нему и, когда съемки фильма окончились, была обеспокоена, когда читала новости о его плохом поведении. Я знала, что Мэлвин был на самом деле выше этого, поэтому отправила ему его фотографию с подписью: «Пожалуйста, не порти это». Он серьезно воспринял мои слова и был рад, что я оказываю ему поддержку и беспокоюсь о его благополучии.