– Кто это? – спросил Джулиан, глядя поверх меня на Бэзила, который предоставил мне время поздороваться, изучая старые кулинарные книги на витрине.

– Бэзил Бейнс, – сказала я и жестом позвала благоосененного к нам. – Это Джулиан Чейз и Мак Саркло, мои самые близкие друзья. Бэзил благоосененный. Они умны так же, как и милы.

Я попыталась дать понять парням, что тот, кто ляпнет о Бэзиле что-то нелицеприятное, получит от меня хороший такой пинок.

– Раз познакомиться, Бэзил, – кивнул Джулиан. – Спасибо, что присматриваешь за нашей Лорой.

– Думаю, она вполне могла бы присмотреть за всеми нами и за собой, – Бэзил тихо рассмеялся. – Так вы из… вы это сами сделали? – благоосененный указал на арбалет, висевший у Мака на поясе.

– Да, – он дотронулся до него. Болтов не было – в гостинице нельзя было ходить с заряженным оружием, – но я никогда не видела Мака без него. – А что?

– Это модифицированный колесцовый замок от старого пистолета, – сказал Бэзил, и я приготовилась к бессвязной болтовне. – Ты высекаешь искру на деревянном арбалете?

– О, нет, он самозарядный. Я его переделал. Теперь он держит три болта и вращается, – Мак замолчал и потер шею. – У меня есть еще один, он лучше.

Джулиан потащил меня к лифту.

– Если этому Бэзилу так же нравится возиться с металлом, как и Маку, это надолго. Поднимемся в мои комнаты. Нам нужно поговорить.

Комнаты Джулиана – он унаследует их только если Уилл умрет свободным.

Пока Уилл не был осужден и казнен, его собственность все еще принадлежала ему. Если его осудят, после смерти его имущество станет собственностью суверена.

– Твой отец здесь? – спросила я.

Джулиан кивнул, ожидая, когда механизм лифта остановится и затихнет.

– Не бей его.

– Почему? Что он сделал?

– Как минимум один раз нарушил закон, – тихо сказал Джулиан за дверью в комнаты. – Но с другой стороны, он подарил мне старую церковь, которую купил на мое имя, так что если все пойдет наперекосяк, мы сможем поселиться там.

– Да, я ведь всегда мечтала жить в освященных руинах, – я обхватила себя руками, пытаясь игнорировать ту легкость, с которой он воспринял преступления, совершенные Уиллом. – Насколько это серьезно? Мой контракт зависит от его невиновности.

Я так и не смогла найти оснований для обвинения в измене, но нашла много того, из-за чего меня стало мучить чувство вины: я ведь помогала Уиллу. В Притворцах был целитель, которого он уволил за то, что он спросил, почему раненых рабочих отпустили с завода и почему на заводе боеприпасов на окраине Болот работали увеличенный рабочий день, а также – за то, что он попытался узнать, почему количество благоосененных, отвечающих за порох, сократилось с трех до одного. Это был прямой путь к катастрофе.

Это было несправедливо. Но закона не нарушало.

– Не слишком, – сказал Джулиан. – Он всего лишь уклонялся от уплаты налогов. Конечно, этого мало, чтобы обосновать принесение его в жертву.

– Ну, – сказала я, – если он всего лишь уклонялся от уплаты налогов…

Джулиан покачал головой и подтолкнул меня к двери.

– Не только, и тебе это не понравится. Я просмотрел бухгалтерские книги моего отца.

– Какие именно? – спросила я. Наследник не позволил мне скопировать улики против Уилла, но охотно давал с ними ознакомиться. – У меня есть копии важных документов, относящихся к делу, и хотя они явно указывают на уклонение от уплаты налогов, ты прав – этого мало.

– Поверь мне, – сказал он. – Этих ты не читала.

Помещение изменилось до неузнаваемости. Повсюду лежали документы, бухгалтерские книги и пистолеты, на стопках бумаг покачивались чашки с теплой водой. На обеденном столе была разложена карта Цинлиры, несколько точек на ней было отмечено булавками. Уилл Чейз стоял, прислонившись к столу. Он был на девятнадцать лет старше нас и всегда казался жизнерадостным и счастливым – таким счастьем, которое может подарить только внезапная удача. Ему как будто все было нипочем. Но за последние две недели он постарел. Его светлые волосы поседели, а морщины над бровями стали глубокими. Однако он улыбнулся.

– Лорена! – он широко раскинул руки и заключил меня в объятья. Часть меня, которую, как мне казалось, я с корнем вырвала из своей груди, не хотела, чтобы он размыкал объятий. – Ты меня спасла. Я не знаю, как тебя отблагодарить, моя дорогая девочка. Тебе не нужно было этого делать.

– Ты помог мне, когда я переехала в Лощину, – пробормотала я, уткнувшись ему в рубашку. Для меня он был все равно что член семьи, а он все это время нарушал закон, подвергая нас всех опасности. Мужчина похлопал меня по руке и усадил на один из незанятых стульев. – Итак, я слышал, что ты заключила контракт с его величеством?

Я кивнула.

– Он пытается заменить Дверь чем-то, что не будет требовать жертвоприношений.

Джулиан сел позади меня, а Уилл передо мной. Он сцепил пальцы между собой и положил на них голову.

– Совет пронюхал об этих исследованиях, и это вызывает беспокойство, – сказал Уилл. – Мы надеялись, что он не будет заниматься чем-то настолько опасным.

Вряд ли это казалось правильным.

– Мой контракт с ним касается твоего суда, – я бросила взгляд на лежащие рядом со мной бумаги – это были записи, касающиеся заработной платы и расходов. – Разве ты не платил налоги?

У него хватило порядочности покраснеть.

– Я совершил ошибку, купив новый участок земли на границе между двумя владениями, и, к сожалению, пэр был неумолим.

Ну разумеется.

– Не то чтобы он не мог или не хотел платить, – сказал Джулиан. – У него нет доступа к своим активам, так как он должен предстать перед судом, поэтому он не может этого сделать.

– Но дело не может быть в этом, – я указала на карту Цинлиры. – Я прочитала документы, которые они считают доказательствами. Это все равно что ковыряться в грязи, но там есть вещи, которые могли обеспокоить суд. Ты купил завод боеприпасов и скупил кучу земли. Складывается впечатление, что ты хочешь купить титул пэра или создать свое собственное владение.

Это не было чем-то неслыханным, но стоило больших денег. Суду пэров совершенно не нравилось, что это возможно даже в теории. Последним созданным владением была Хила – а потом ее лидеры начали борьбу за независимость от Цинлиры.

– Даже если бы это и было так, это не противозаконно, – Уилл хлопнул ладонью по столу. – Только измена, массовое убийство и изнасилование караются жертвоприношением, а я ничего подобного не совершал. Суд просто боится членов совета, расширяющих свои границы.

– С каких это пор Расколотому суверену нужны какие-то предлоги? – пробормотал Джулиан.

Я оглянулась на него.

– Я встречалась с ней, и, судя по тому, что я увидела, – не нужны. Но она предпочитает обосновывать такие решения, чтобы никто не мог ей возразить. Как бы далеко ни зашла Цинлира, если бы она так грубо нарушила правила, ее бы остановили, потому что это означало бы, что она может сделать то же самое и с ними.