Арчи в изумлении смотрел на нее. Он не ожидал подобного отпора. Он думал, она раскается, признается, попросит прощения. Но нет. Эта девушка смело смотрела ему в глаза, полностью уверенная в своей правоте!

И невольно он залюбовался ею. Ее глазами, метающими янтарные молнии. Ее стройным напряженным телом, застывшим, словно в боевой готовности.

Она была так прекрасна в своем гневе, так очаровательна, что ему захотелось прильнуть к ее губам, почувствовать их сладость, испытать то наслаждение, к которому он так давно стремился…

Детектив кашлянул.

Арчи вздрогнул, приходя в себя.

– Скажите спасибо, что я не вызвал полицию, – едко заметил он.

– Ах, конечно же! – Она всплеснула руками. – И что мне надо сделать, поцеловать ваши стопы, ваше величество? – В ее голосе не было ни грамма почтения или смирения. – Извините, спина что-то разболелась. Не смогу наклониться. – Бренда зло сверкнула на него своими глазами.

– Думаю, мы уже все выяснили, – заметил как бы между прочим детектив. – Не пора ли наконец увидеть ребенка?

Бренда как-то померкла от его слов, съежилась, словно этот невысокий человек с внимательными, все подмечающими глазами, найдя ее самое уязвимое место, ударил именно туда, да еще так сильно, что на миг у нее перехватило дух.

– Прошу вас, – она бросилась к Арчи, схватила его за руки, умоляюще посмотрела в глаза, – дайте мне возможность самой привести его! Дайте шанс попрощаться с ним! Я ведь так его люблю!..

– Вам не надоела ложь, Бренда? – неприязненно осведомился Коэн, отстраняясь от нее. – Вы столько дней водили меня за нос. Я только сейчас понимаю, как вам было весело наблюдать за мной. И этот случай, с болезнью сына. Вы, должно быть, специально придумали его?

– Еще скажите, что и сцену в магазине я подстроила, – кивнула Бренда, – чего уж там. Кройте по полной. У вас ведь деньги, вы все можете. Да! – Она выстрелила в него яростным взглядом. – Это я нашептала вам на ухо, чтобы вы обязательно вошли в детский отдел и встали у меня за спиной, замучили идиотскими вопросами, не дали спокойно приобрести все необходимое! Да я просто мечтала об этом! Что еще? – Она сделала вид, будто задумалась. – Ах, ну да, конечно. Я специально устроилась в отеле, чтобы наблюдать за вами, знать каждый ваш шаг. И что уж говорить, конечно не была особенно удивлена, когда нашла фотографию ребенка, которого считала своим сыном, в вашем номере под ковром. Кажется, ничего не забыла?! – гневно поинтересовалась она у Коэна.

– Вам не наскучила эта комедия? – словно устав, полюбопытствовал он.

– А вам, мистер Коэн? – горько спросила девушка. – Неужели вы не в состоянии отличить правду ото лжи? Или это просто ваш способ закрыться от окружающего мира, от всего, что гнетет или беспокоит вас?..

– Ну хватит! – рявкнул он, перебивая ее, сам до конца не сознавая, что его так задело в ее словах. – Пойдемте за моим сыном. По-моему, вам уже пора покончить с ролью его мамочки.

– Вы, наверное, такой во всем, – с грустью произнесла Бренда. – Стремитесь покончить со всем тем, что вызывает негативные эмоции. Ну и как вам живется, мистер Коэн?

– С сегодняшнего дня, думаю, все наконец-то будет отлично, – отрезал он, направляясь к двери. – Вы идете? – остановился, схватившись за металлическую ручку.

– Иду… – Опустив голову, девушка вышла из квартиры и начала спускаться.

Арчи и Дэвид последовали за ней.

Остановившись возле квартиры на первом этаже, Бренда покосилась на мужчин.

– Может, все-таки отойдете в сторону? – угрюмо спросила у них. – Уж не думаете ли вы, что я выпрыгну с ребенком в окно?

Они несколько мгновений переминались с ноги на ногу.

– Хорошо, – кивнул наконец Арчи, – мы подождем вас здесь.

Он, а за ним следом и детектив отошли в сторону.

Бренда постучала.

– Ты сегодня припозднилась, – с легким укором заметила миссис Мартинес, открывая дверь, но, заметив, что с девушкой что-то не так, обеспокоенно спросила: – Бренда, с тобой все в порядке?

– Да, все нормально. – Она вошла в квартиру. – Где Джош? Мне надо забрать его.

Она говорила глухо, безжизненно, словно робот, не способный ни на какие эмоции.

– Сейчас посмотрим, где этот сорванец. – Анита решила не обращать на состояние Бренды внимания, списав все на тяжелый рабочий день, выпавший на долю ее квартирантки. – Джош! Где ты! Я иду искать.

Из дальнего угла комнаты, куда они прошли, послышалось радостное хихиканье.

– Ах, вот ты где, – усмехаясь, приблизилась к нему хозяйка и взяла на руки. – Посмотри-ка, кто за тобой пришел.

– Мама! – воскликнул малыш, протягивая к ней ручки, улыбаясь ей, отчего сердце ее сжалось и слезы вновь готовы были брызнуть из глаз.

– Зайчонок мой… – Бренда трепетно взяла на руки Джошуа, нежно прижала его к себе. – Как же ты меня порадовал, солнышко мое. Пойдем… – Она с тоской взглянула на миссис Мартинес. – До свидания, Анита…

Медленно переступая тяжелыми, словно вдруг налившимися свинцом ногами, девушка приблизилась к выходу. Обернулась к хозяйке квартиры. Улыбнулась ей. Но улыбка вышла какая-то невеселая. И, осознав это, Бренда быстро открыла дверь и вышла из квартиры, чтобы Анита не остановила ее, не начала расспрашивать, после чего не будет больше сил сдерживаться и захочется разрыдаться, поведать о том горе, которое постигло ее.

Двое мужчин встрепенулись, как только она показалась. Один из них сделал шаг навстречу.

– Джош, – пробормотал он срывающимся голосом. – Ты помнишь меня?

Малыш настороженно поглядел на мужчину и крепче прижался к Бренде, не желая отпускать ее.

– Думаю, будет лучше, если вы поможете нам, – заметил Дэвид, приближаясь к ним.

– По-видимому, у меня все равно нет выбора, – с горечью в голосе произнесла Бренда.

И Джош, словно почувствовав ее состояние, повернулся к ней, спрятался, уткнувшись личиком в ее шею. Она погладила его по спине.

– Не волнуйся, маленький, – прошептала срывающимся от волнения голосом. – За тобой приехал твой папа. Ты отправишься с ним к себе домой… Тебе там будет хорошо…

Они вышли на улицу и приблизились к большому, казавшемуся великаном среди других, припаркованных у тротуара машин, джипу. Пискнула сигнализация. Арчи открыл дверцу пассажирского сиденья, указывая на детское кресло:

– Сюда.

Все закончилось.

И такое горе накатило на Бренду, что впору было броситься под машину, лишь бы не испытывать той боли, что беспощадно разрывала ее сердце… Слезы закапали из глаз, когда она наклонилась, устраивая малыша на сиденье.

– Пока, солнышко, – прошептала Бренда, уже не в силах сдерживаться, роняя соленые капли на его чистенькую одежду, румяные щечки, на все то, что так было дорого ей и чего она лишалась сейчас навсегда… – Будь счастлив.