– Мама! Мама! – закричал он, засучил ножками и ручками, вырываясь из крепко держащих его ремней, протягивая к ней ладошки, умоляя ее.

– Езжайте, чего же вы ждете?! – вскричала Бренда, захлопывая дверцу, отходя от машины, не в силах смотреть, как этот огромный автомобиль увезет ее сокровище далеко-далеко, туда, где она никогда не сможет быть рядом с ним.

Словно послушавшись ее, Арчи завел двигатель, и его джип, злобно урча, рванул с места.

– Вы все правильно сделали. – Дэвид Браун приблизился к Бренде и положил ей руку на плечо.

– Откуда вы знаете? – Она обернулась к нему и посмотрела ему в глаза.

И такая боль, такое отчаяние отражались в них, что он не нашел, что ответить. Лишь похлопал ее по плечу и, отвернувшись, пошел прочь.

Бренда медленно повернула к дому. Невидящим взором посмотрела на парадную дверь. Что это? Сон? Кошмар, после которого она проснется и поймет, что ничего не произошло, Джошуа все еще с ней?

Но нет. Так не бывает.

Судьба посмеялась над ней, показав жизнь, полную любви, и лишь после того, как девушка начала уже привыкать к этой новой жизни, вновь погрузила Бренду в ту безысходность, которая сопутствовала ей ранее.

И даже то, что ни от кого не надо теперь скрываться, не радовало ее. Потому что еще большим горем было потерять ребенка, которого она считала своим, к которому привязалась и которого любила больше всего на свете.

Она вошла в подъезд, поднялась по лестнице на последний этаж, вошла в квартиру. Окно было открыто, оттуда доносился веселый и беззаботный гомон бодрствующего города. Такой невыносимый в своей привлекательности, что захотелось зажать уши, не слышать его, потому что весь этот жизнерадостный гул заставлял Бренду еще острее чувствовать то горе, которое навалилось на нее.

Девушка подошла к окну, чтобы закрыть его, избавить себя от этого шума, доносящегося с улицы… Посмотрела вниз. Многочисленные прохожие спешили по своим делам, словно неутомимые муравьи…

Она перегнулась через подоконник, стремясь как можно ниже опустить голову, разглядывая идущих по улице, пытаясь понять, почему все случилось именно с ней. А, к примеру, не с той женщиной с большим пакетом в руках или не с тем мужчиной с дипломатом под мышкой, который пытался еще и говорить по телефону, куда-то спеша? Почему?..

– Да что же ты делаешь?! – Сильные руки схватили ее и втащили в комнату. – Совсем крыша поехала?!

– Отпустите меня! – Бренда заметалась, рассерженная, обозленная на то, что ее потревожили, заставили подчиниться чужой воле. – Дайте мне самой решить, что для меня важно!

– Ну-ка прекрати! – Зычный голос и пара оплеух привели девушку в чувство. – Ишь чего удумала!

Похлопав глазами, девушка уставилась на незваную гостью.

Миссис Мартинес строго смотрела на нее и грозила пальцем. И Бренда нервно хихикнула.

– Вы такая смешная, – поделилась она.

– Ага, – со вздохом кивнула та, с облегчением осознавая, что все уже позади. – Зато ты – не очень. Ну-ка выкладывай, что случилось. – Она взяла девушку за руку и подвела к дивану, усаживая на него, сама расположилась рядом на стуле, внимательно разглядывая свою квартирантку.

Бренда сидела, опустив голову. Не знала, с чего начать, как объяснить этой женщине, что она, Бренда, ни в чем не виновата. Как дать понять, что она, Бренда, любит Джоша как своего родного сына? Как поведать, что разлука с этим малышом разрывает сердце?

– Я сразу заметила, что с тобой что-то не так, – проговорила Анита. – Еще когда ты вошла ко мне, чтобы забрать Джоша. И видела, как ты сажала его в машину, а потом поднялась к себе. Мне даже подумать страшно, что было бы, если бы я вошла к тебе на мгновение позже.

– Ничего бы не было, – прошептала Бренда. – Я слишком слаба, чтобы броситься из окна, вы зря волновались.

– Глупая, – по-матерински выругала ее миссис Мартинес. – Не надо много мужества, чтобы перешагнуть через подоконник. Больших сил, напряжения и отдачи потребуется для того, чтобы продолжать жить, когда кажется, что жизнь кончилась…

– Возможно, вы и правы, – вздохнула девушка, подняла голову, взглянула на Аниту отчаянными, полными слез глазами. – И именно сейчас я не представляю, что мне делать дальше, как идти по жизни, если ее, этой жизни, и нет уже вовсе…

– Расскажи мне, Бренда, – попросила миссис Мартинес. – Вдвоем мы что-нибудь придумаем.

Девушка разрыдалась. Анита пересела к ней на диван, и Бренда, прижавшись к этой большой, доброй, теплой женщине, поведала обо всем, что с ней произошло. Обо всей своей глупой, непутевой жизни до того момента, как она очнулась в больнице и ей сообщили, что у нее есть ребенок.

Будто что-то изменилось с того мгновения, когда она увидела Джоша. Когда его глаза встретились с ее глазами, словно какая-то невидимая нить связала их. И теперь, когда она лишилась этого ребенка, жизнь казалась невыносимой, такой бессмысленной, что хотелось одного – забыться…

– Бедная девочка, – прошептала миссис Мартинес. – Сколько же тебе пришлось пережить.

Так они и сидели долгое время: мудрая опытная женщина, укачивающая на своей груди молодую, словно маленького ребенка, пока глаза у той не закрылись.

Затем Анита аккуратно уложила Бренду на диван, а сама, раздвинув кресла, устроилась в одном из них, прикрыв ноги стареньким клетчатым пледом…

Дина металась по квартире.

Прошло несколько дней, а она никак не могла решиться позвонить домой. Ее пугала сама мысль, что придется разговаривать с отцом. И в то же время девушка понимала, что как раньше уже никогда не будет. Она уже не та дочь, которая беспрекословно слушалась своего папочку. Что-то изменилось, заставило ее увидеть всю ситуацию в другом свете. И это видение теперь не переменится никогда.

И все же отголоски прошлого еще жили в ней, лишая необходимой смелости.

Подойдя к телефону, она набрала номер и попросила, чтобы ее соединили с Арчи Коэном.

– Привет, – осторожно поздоровалась она, стараясь в интонациях его голоса распознать его отношение к себе. Не изменилось ли оно, если отец уже побывал у него.

– Здравствуй, – отозвался тот.

Ровно, без всяких эмоций.

– У тебя там кто-то есть? – поинтересовалась она.

– Да.

– Может быть, мне позвонить попозже?

– Как ты относишься к тому, чтобы пообедать сегодня в «Замке»?

– Хорошо… Когда?

– Думаю, через пару часиков. Тебя устроит?

– Конечно. Давай встретимся там.

– Как скажешь.

Он положил трубку.

Волнение, в котором она пребывала, усилилось еще больше.