— Неужели? И когда же вы собирались сообщить о необлагаемом налогом доходе вашего друга? — саркастически изрек Гуров, но вовремя спохватился: — Впрочем, это уже не моя проблема. Моя проблема заключается в том, чтобы выяснить, кто, кроме вас и Штейна, знал о бриллиантах.

— В том-то и дело, что никто, — чуть слышно ответил Дербенев. — Он ни с кем не делился подобными секретами. Я же знал о существовании бриллиантов, так как участвовал в сделке при их покупке.

— Мне нужно знать имя продавца, — решительно проговорил Лев.

— Этого-то я и боялся. Сейчас вы начнете трясти продавца, которого именно я порекомендовал Альберту. По городу поползут слухи, а через несколько недель со мной в этом городе никто не захочет иметь дело, так как все будут считать меня ненадежным партнером! — в отчаянии воскликнул Дербенев. — Послушайте, нельзя ли как-то обойтись без огласки? Поймите меня правильно, я не претендую на особое отношение к себе, но ведь под моим началом работает порядка десяти человек, у которых тоже есть семьи и которые пострадают наравне со мной, не будучи ни в чем виноваты.

— Назовите имя продавца, — сухо повторил Гуров, — остальное обсудим при встрече.

Дербенев понял, что отпираться бесполезно, и назвал имя известного в городе коллекционера. Услышав, о ком идет речь, Лев непроизвольно присвистнул:

— Высоко забрались!

— А я о чем? В этой сделке не было случайных людей, — подтвердил его догадку Дербенев. — Мне все же кажется, что вы не там ищете.

— Разберемся. Благодарю за помощь. И не забудьте связаться со мной, как только вернетесь в город. Всего хорошего!

— До свидания, — упавшим голосом попрощался Дербенев.

Гуров дал отбой. Возвращая телефон сыну Дербенева, он уловил во взгляде Матвея Антоновича неприязнь, возникшую за время разговора.

— Знай я заранее, с чем вы пожаловали, приказал бы сыну запереть дверь перед вашим носом и ни под каким предлогам не впускать в наш дом, — гневно произнес Матвей Антонович. — Вот уж воистину: не делай добра — не получишь зла.

— Напрасно вы так, — попытался оправдаться Лев. — Иногда просто невозможно добиться правды, не причиняя боли окружающим.

Матвей Антонович не ответил, лишь молча указал на дверь. Гуров прошел к выходу. Проходя мимо Захара, он невольно приостановился. Выражение лица парня показалось ему странным — смесь страха, ненависти и еще чего-то, что Гуров не смог сразу охарактеризовать. Он на секунду задержался в дверях, пытаясь определить, что в лице Захара привлекло его внимание. Но, как только парень понял, что за ним наблюдают, выражение его лица тут же стало скучающе-унылым. Гуров решил, что ему померещилось, и покинул дом Дербенева, унося с собой чувство удовлетворения, разбавленное чувством вины. «И как это так всегда получается: стараешься, из кожи вон лезешь, чтобы докопаться до правды, а тебя же мордой в грязь?» — раздраженно думал он, спускаясь лифтом на первый этаж. Выходя, он по рассеянности задел стоящую перед лифтом женщину. Многочисленные пакеты, которыми та была нагружена, полетели на пол.

— Смотреть надо, куда прешь! — закричала женщина. — Ходите тут, нормальным людям от вас покоя нет!

— Простите, я вас не заметил, — помогая ей собрать пакеты, извинился Гуров.

— Да вы никогда меня не замечаете. И где только вам глаза выдают? — более миролюбиво заговорила женщина, принимая извинения Гурова. — Если бы сегодня не налетели на меня, снова не заметили бы. А нас, женщин, такое отношение не может не обижать.

— Простите, вероятно, вы меня с кем-то путаете, — удивился Лев. — Я в этом доме впервые.

— Да я не про вас конкретно, — засмеялась женщина. — Просто у нас тут что ни день, то столкновения. Вот пятого дня меня чуть с ног не сбили. Только не здесь, а у подъезда.

— Тоже не заметил? — улыбнулся в ответ Гуров.

— Конечно, не заметил. Летел как на пожар. Лица-то я не разглядела, темень стояла. Это ведь почти в три часа ночи дело было, а фонарь у нас возле подъезда через раз горит.

— Не стоит так поздно одной ходить, — посоветовал Гуров, отдав пакеты: — Всего хорошего, и еще раз простите.

— Да пустяки. Вам спасибо, что помогли.

Женщина зашла в лифт, Гуров вышел из подъезда, сел в машину и покатил прямиком в отдел. По его подсчетам, полковник Крячко уже должен был вернуться в Москву. Позвонит ему, если тот не особо устал с дороги, попросит заскочить в отдел. А нет, так сам к нему подъедет. Гурову просто необходим был собеседник, с которым можно обсудить новые факты, всплывшие в ходе расследования.

Вернувшись в отдел, Лев был приятно удивлен. Полковник Крячко ждал его в кабинете. Широкая улыбка, расплывшаяся по его лицу, автоматически подняла настроение Гурову.

— Здорово, бродяга! — сгреб он Крячко в объятия. — Где тебя черти носили так долго?

— Ты что, Гуров, белены объелся или сыворотку вселенской любви получил? — Крячко был ошарашен. Не так часто Гуров выражал свои эмоции, тем более если учесть, что Стаса не было меньше суток. — Ты прекрасно знаешь, где я был. Я отрабатывал версию ритуального убийства.

— И как успехи? — не обращая внимания на его удивление, весело спросил Гуров.

— Нестабильные, — ответил Крячко. — Новосибирский убийца к нашему делу никакого отношения не имеет, это факт непреложный. Есть возможность расширить поиски и попытаться идентифицировать вдохновителя гражданина Котикова, некоего Философа, но лично я считаю эту версию пустой тратой времени.

— Правильно считаешь, друг мой Крячко, — занимая свое привычное место, заявил Гуров. — Пока ты прохлаждался в Новосибирске, твой друг и напарник не терял времени даром и нарыл такие факты, что от версии журналистов и генерала Орлова камня на камне не осталось. Можешь забыть и о сектантах, и о сатанистах, и о каких бы то ни было ритуалах.

— Да неужели? А пораньше ты мне это сообщить не мог? Например, до того, как я вынужден был возиться с обовшивевшими и провонявшими собственной мочой бомжами в доме гражданки Семенихи, — саркастически изрек Станислав.

— И ты делал такие вещи? — притворно ужаснулся Гуров.

— Делал и похуже. Знаешь ли ты, что нам с подполковником Бессмертновым пришлось проводить интеллектуальную викторину для асоциальных элементов? А еще вести философские беседы с закоренелым уркой, десять лет зону топчущим, — перечислял Крячко.

— Ну, хоть один приятный момент в твоей поездке был? — сочувственно похлопывая Крячко по плечу, поинтересовался Лев.

— Был. Знакомство с моим зеркальным отражением, только званием чуть пониже. Андрей Бессмертнов, подполковник угрозыска, мировой мужик. Жаль, времени мало было. По соточке вдарить и то не успели. Ну, ничего. Вот дождусь отпуска, рвану снова в Новосибирск. Андрюха обещал баньку. С веничками, с девочками, — мечтательно закатил глаза Стас, и Гуров, не выдержав, расхохотался.