— Разве для этого не нужно пригласить понятых? — спросил Подольский. — По-моему, так поступают полицейские. Я в кино видел.

— Хотите пригласить понятых? — оживился Крячко. — Это мы мигом организуем. В третьей квартире как раз полный комплект. Супруги Здражевские, кажется? Можем пригласить их.

— Если этого не требует протокол, я не настаиваю, — поспешно отказался Подольский.

— Вот и прекрасно, — заключил Гуров, отодвигая декоративную дверь и щелкая выключателем.

— Постойте, что это? — вдруг раздался возглас Подольского, заглядывавшего в кладовку через плечо Гурова.

— Что-то не так? — повернулся к нему Лев.

— Конечно, не так! — взвизгнул Подольский. — У меня здесь был абсолютный порядок, а теперь посмотрите, что творится!

Если описать одним словом, в кладовке царил хаос. Ящики с инструментами, коробки с какими-то запчастями, мешки с провизией — все было сдвинуто в кучу. Стеллажи оставались нетронутыми, но общее впечатление от этого не улучшалось. С первого взгляда было ясно, что здесь кто-то основательно пошуровал в отсутствие хозяина.

— Ничего не понимаю! Кому понадобилось двигать мои вещи? — недоумевал Подольский.

— Скажите, где раньше располагались все эти предметы? — указывая на ящики и коробки, спросил Гуров.

— Они были сложены в том углу, — ответил Подольский, ткнув пальцем в угол, в котором располагалась дверь запасного выхода.

— Вы заставили коробками пожарный выход? — обвиняющим тоном спросил Крячко.

— Это мой дом, и я имею право складывать в нем предметы там, где мне удобно. Этим выходом я не пользовался и никогда не планировал делать этого. Почему я не могу заставить его коробками?

— Без сомнения, можете, — успокоил его Гуров. — От этого же не пострадает безопасность кого-то из жильцов дома. Только ваша собственная.

— Когда жильцы многоквартирных домов закладывают кирпичом проходы с одного балкона на другой, перекрывая доступ к пожарной лестнице, это никого не беспокоит, — продолжал возмущаться Подольский. — Я же действовал на собственной территории, какие ко мне могут быть претензии?

— Абсолютно никаких. За исключением того факта, что данным ходом мог воспользоваться убийца, — вкрадчиво проговорил Крячко. — Ведь ты тоже об этом думаешь, верно, Гуров?

— Похоже на то, — согласился Лев.

Он прошел к двери, подергал ручку. Замок оказался не заперт. Это еще сильнее расстроило хозяина квартиры.

— Да вы с ума сошли! Убийца в моем доме? Как он мог сюда пробраться?

— Вернемся в гостиную, — предложил Гуров. — Там и обсудим создавшееся положение.

— Ничего я с вами обсуждать не стану, — кипятился Подольский. — Не хватало еще, чтобы вы меня в убийстве обвинили!

— С обвинениями повременим. Для начала будет достаточно простой беседы.

— Какого числа произошло убийство? — потребовал ответа Подольский.

Гуров назвал дату, и тот расплылся в радостной улыбке:

— Прекрасно! Можете снимать с меня обвинения! Я две недели провел в Архангельске, и тому есть масса подтверждений. Летал я туда на самолете — это раз. Там каждый день посещал семинары, на которых ведется строгий учет всех участников, включая фиксацию времени прихода и ухода — это два. И три — я жил в гостинице с круглосуточным обслуживанием номеров. Любой сотрудник гостиницы подтвердит вам мое присутствие в номере, начиная со дня прилета и заканчивая днем отлета.

— Давайте все-таки перейдем в гостиную, — настоял Гуров.

Крячко покинул кладовку первым. Подольский нервно передернул плечами, но все-таки последовал за ним. Гуров замыкал шествие. В гостиной ситуация с распределением сидячих мест повторилась. Подольский снова занял одно из кресел, кивком головы указав на второе Гурову. Крячко снова оседлал принесенный им же табурет.

— Итак, гражданин Подольский, вы утверждаете, что не открывали дверь пожарного выхода и не пользовались ею с момента заселения, — прокурорским голосом произнес он.

— Именно это я и утверждаю, гражданин полицейский, — бросил на него враждебный взгляд Подольский.

— Как же получилось, что дверь оказалась не заперта?

— Понятия не имею!

— Хорошо, допустим мы вам верим, — принялся рассуждать Крячко, но Гуров перебил его:

— Господин Подольский, скажите, в ваше отсутствие кто-то мог воспользоваться вашим домом? — спросил он.

— И на этот вопрос я вынужден ответить тем же, — с вызовом в голосе заявил Подольский. — Я понятия не имею, кто и когда проник в мой дом, разбросал мои вещи в кладовке и открыл дверь пожарного выхода. Если потребуется, готов написать заявление в полицию на предмет незаконного проникновения в мое жилище.

— Это вы сделать всегда успеете, — пообещал Гуров. — Но для начала предлагаю все же подумать: кто мог посещать ваш дом в ваше отсутствие? Я вижу, вы рыбок разводите? — Он указал рукой на огромный, в полстены, аквариум, в котором в большом количестве плавали рыбки.

— Это тоже является преступлением? — сердито спросил Подольский.

— Нет, само по себе это весьма похвальное хобби. Связь с природой, и все такое. Только вот при вашем образе жизни хобби это неоднозначное.

— Это еще почему? — не понял Подольский.

— Потому что вы человек занятой, постоянно в разъездах, так? А рыбкам требуется уход. Если без смены воды они могут существовать достаточно долго, то без корма дольше недели вряд ли протянут.

— Ваши познания в аквариумном деле безнадежно устарели, — заявил Подольский. — Помимо того, что в зоомагазинах можно приобрести специальный корм, который дает возможность рыбам питаться более или менее сносно в течение недели, а то и десяти дней, существует еще такое понятие, как автокормушка. Засыпаешь в нее корм, выставляешь таймер, и все. Проблем с подкормкой нет.

— Только вот в вашем аквариуме я подобного приспособления не вижу, — заметил Крячко, который успел переместиться с табурета поближе к аквариуму и теперь рассматривал его с нескрываемым любопытством. — Фильтры вижу, декоративные прибамбасы тоже, а вот автокормушки что-то не нахожу. Не просветите меня, как она выглядит?

— Ваша взяла. Нет у меня автокормушек. Все собираюсь приобрести, да руки не доходят, — сник Подольский.

— Каким же образом вы решаете проблему с кормлением? — снова спросил Гуров.

— Приятель приезжает два раза в неделю, кормит рыб. За символическую плату, — сознался Подольский. — Я специально оставляю ему ключи.

— И в этот раз оставляли? — спросил Гуров.

— Разумеется. Я же не живодер, на голодную смерть их обрекать. Они хоть и бессловесные, а все же живые твари.

— Понятно. Скажите, как зовут вашего приятеля?

— Стас. Мы с ним учились вместе, с тех пор время от времени пересекаемся.