– Очень хорошо, сэр, – ответил Джордж. Он выглядел как истинный англичанин: высокий, бледный и невозмутимый.

– Молодая девушка – это очень интересный феномен, Джордж, – продолжил Пуаро, вновь садясь в свое кресло и закуривая крохотную сигарету. – Особенно если, как вы понимаете, у нее есть мозги. Просить кого-то приехать и в то же время делать все, чтобы он не приехал, – это, знаете ли, надо уметь. Для этого требуется особое искусство. Она очень, очень умна, мой добрый Джордж, но не умнее самого Эркюля Пуаро, который обладает просто выдающимся умом.

– Я это уже слышал, сэр.

– И волнует ее вовсе не секретарь, – продолжал размышлять детектив. – К обвинению против него, которое выдвигает леди Астуэлл, она относится с презрением. Она просто не хочет будить спящую собаку, а я, мой добрый Джордж, я ее разбужу и заставлю лаять! В «Мон Репо» происходит драма. Человеческая драма – и это меня будоражит. Эта малышка была очень ловка, но недостаточно. Интересно… интересно, что я там найду?

Драматическую паузу, последовавшую за этими словами, прервал Джордж.

– Мне укладывать парадную одежду, сэр? – поинтересовался он извиняющимся тоном.

Пуаро печально взглянул на своего слугу.

– Эта вечная зацикленность на собственной работе… Вы для меня слишком хороши, Джордж.

* * *

Когда поезд, отправившийся из Лондона в 4:55 пополудни, прибыл на станцию Эббот-Кросс, из него выплыл месье Эркюль Пуаро, очень аккуратно и франтовато одетый и с усами, навощенными до состояния одеревенелости. Он предъявил билет, прошел через барьер и был встречен высоким шофером.

– Мистер Пуаро?

Маленький человечек радостно улыбнулся.

– Да, так меня зовут.

– Прошу вас сюда, сэр. – С этими словами он распахнул дверь большого «Роллс-Ройса».

От станции до дома было всего три минуты езды.

Шофер вышел из машины еще раз, открыл дверь, и Пуаро ступил на землю. Дворецкий уже держал открытой входную дверь.

Прежде чем проследовать внутрь, сыщик окинул быстрым оценивающим взглядом фасад дома. Это была крепкая кирпичная усадьба, безо всяких претензий на красоту линий, но несущая на себе печать надежности.

Пуаро вошел в холл. Дворецкий профессиональным движением принял у него пальто и шляпу, а потом негромко произнес тем особенным тоном, который бывает только у самых лучших слуг:

– Их светлость ждет вас, сэр.

Детектив прошел вслед за дворецким по покрытой мягким ковром лестнице. Это, без сомнения, был Парсонс, отлично вышколенный слуга с манерами, надлежащим образом лишенными всяческих эмоций. На лестничной площадке он повернул направо и двинулся по коридору. Пройдя через дверь в небольшую приемную, из которой вели две двери, открыл левую и объявил:

– Месье Пуаро, миледи.

Не очень большая комната оказалась заставлена мебелью и различными безделушками. Одетая в черное женщина быстро встала с дивана и подошла к детективу.

– Месье Пуаро, – произнесла она, протягивая руку. Ее взгляд быстро охватил щегольскую фигуру.

Она помедлила мгновение, не обращая внимания на то, как Пуаро склонился над ее рукой и прошелестел: «Миледи», а потом, освободив его руку от своего энергичного рукопожатия, воскликнула:

– Я верю в невысоких мужчин! Они всегда очень умны.

– Насколько я помню, – негромко произнес Пуаро, – инспектор Миллер довольно высок.

– Он просто надутый идиот, – сказала леди Астуэлл. – Присаживайтесь рядом со мной, прошу вас, месье Пуаро. – Она указала на диван. – Лили сделала все, что было в ее силах, чтобы отговорить меня посылать за вами. Но я не зря прожила все эти годы, и сама способна разобраться, что хорошо, а что плохо.

– Это большая редкость, – заметил Пуаро, проходя вслед за ней к дивану.

Леди Астуэлл удобно устроилась среди диванных подушек и повернулась к нему лицом.

– Лили – милая девочка, – продолжила она, – но думает, что все знает, а по своему опыту я знаю, что такие люди часто ошибаются. Сама я не умна, месье Пуаро, и никогда не была умной, но бываю права там, где ошибаются более умные люди. Я верю, месье Пуаро, что нами управляют высшие силы. А теперь – вы хотите, чтобы я назвала убийцу, или нет? Женщинам всё известно, месье Пуаро.

– И мисс Маргрэйв тоже?

– А что она вам сказала? – резко спросила леди Астуэлл.

– Она сообщила мне только факты.

– Факты? Конечно, все они против Чарльза, но попомните мое слово, месье Пуаро, он не убивал. Я знаю, что он не убивал!

Она подалась к нему с таким серьезным видом, что это почти сбило детектива с толку.

– Вы очень уверенно говорите об этом, леди Астуэлл.

– Моего мужа убил Трефьюзис, месье Пуаро. Я в этом уверена.

– А почему?

– Вы хотите знать, почему он его убил или почему я в этом уверена? Я же говорю вам, что знаю! В этом смысле я человек странный. Стоит мне прийти к заключению, и я уже не отступлюсь.

– А мистер Трефьюзис получал что-нибудь в случае смерти сэра Рубена?

– Тот не оставил ему ни пенни, – быстро ответила леди Астуэлл. – Еще одно доказательство того, что дорогой Рубен не любил его и не доверял ему.

– Как давно он работает у сэра Рубена?

– Почти девять лет.

– Это долго, – негромко сказал Пуаро. – Очень долго, если работать на одного и того же человека… Да, этот мистер Трефьюзис, должно быть, хорошо знал своего работодателя.

Леди Астуэлл уставилась на сыщика.

– Вы на что это намекаете? Я не вижу здесь никакой связи.

– Просто проверял одну идею, – ответил Пуаро. – Маленькую идею, возможно, неинтересную, но оригинальную, связанную с влиянием работы на персонал.

Леди Астуэлл, все еще не отрываясь, смотрела на него.

– Вы же считаетесь умным человеком, не так ли? – спросила она с сомнением. – Все так говорят.

Эркюль Пуаро рассмеялся.

– Надеюсь, что однажды и вы сделаете мне такой комплимент, мадам. Но давайте вернемся к мотиву. Расскажите мне о вашем доме и о людях, которые были здесь в день трагедии.

– Конечно, был Чарльз.

– Насколько я понимаю, он племянник вашего мужа, а не ваш.

– Да, Чарльз – единственный сын сестры Рубена. Она вышла замуж за сравнительно богатого человека, но потом случилась одна из этих катастроф – такое бывает в городах – и они погибли, а Чарльз стал жить с нами. В то время ему было двадцать три года, и он учился на адвоката. Но когда случилось это несчастье, Рубен взял его в свой офис.

– Он был прилежным работником, этот месье Чарльз?

– Люблю мужчин, которые все схватывают на лету, – сказала леди Астуэлл, одобрительно кивнув. – Нет, вся проблема как раз в том, что Чарльз не был прилежным. И они вечно ссорились с мужем из-за каких-то ошибок, которые он делал. Хотя бедный Рубен был тоже не сахар. Много раз я говорила ему, что он совсем забыл, как сам когда-то был молодым. В те времена он был совсем другим, месье Пуаро.