другой. Да, риск для жизни был бы ощутимо выше. Но кто не рискует, тот всю жизнь прозябает в ничтожестве. А это никогда меня не привлекало.

— Это существо было настолько древним, барон? — задумчиво спросил Виктор, глядя на яркий шар молний, то и дело бьющий в стенки клетки мощными разрядами. — С чего вы взяли?

— Оно говорило не на местном языке. — ответил я. — А на земном, притом на древнеегипетском, как это сейчас называют. А это значит… А вот, слушайте сами.

Только сейчас я понял, что вообще-то элементаля и его крики мог понять только я. Просто, похоже, в суматохе боя остальные не обратили внимание на наш с тварью короткий диалог.

А последнюю свою фразу я произнес не на русском, доставшемся мне в память от тела, а на языке этого мира, на наречии Ан.

И глаза Виктора и Марии пораженно распахнулись.

— Что вы только что сказали, Ваше Благородие? — спросила графиня, от удивления даже вспомнив про формальное обращение.

Я усмехнулся в ответ.

— Вы ведь и сами все поняли. Не поняли звуков моих слов, но поняли их смысл. При переходе между мирами все разумные автоматически узнают язык местности, в которой оказались. Пусть и на примитивном уровне. Только вот, когда мы вернемся на Землю, язык забудется.

— А это создание помнило древний земной язык, если допустить, что вы правы. — протянул фон Лемм, почесывая затылок. — Значит, она имела возможность именно изучить его?

Я утвердительно кивнул.

— Но откуда вы…

Я не дал девушке договорить. Стрелой сорвавшись с места, я бросился к ней, рассекая стену дождя, — и со всей силы толкнул ее, придав ускорения телекинезом.

Подавившись так и не заданным вопросом, графиня закричала и рухнула вниз, в бездонную темную пучину. Но меня это уже не занимало — я потратил последние доли секунды на установку максимально мощной Завесы Пустоты.

Последние доли секунды перед тем, как в меня ударила огромная ослепительная молния. К счастью, я успел вытолкнуть графиню из-под удара. Здесь, в мире враждебных всему человечеству кровожадных тварей, каждый человек на счету.

К тому же я всегда ненавидел напрасные жертвы. Слишком многих мне довелось потерять.

— Барон! — услышал я крик Виктора прежде, чем оглох от нестерпимого грохота. А пока зрение и слух постепенно ко мне возвращались, я закричал сам:

— Виктор! Хватай графиню, клетку и бегом отсюда! Главное — ни в коем случае не дай никому отнять клетку у тебя! Любыми способами!

Ответ немца еле пробивался сквозь шум в ушах.

— … знаю один… очень надежный!…меня в род!

— Чего? — ответил я, уже сосредоточенный на выступающей из тумана темной фигуре.

— Я говорю, примите меня в род! — наконец расслышал я. — Тогда это станет собственностью Лихачёвых, по закону без вас её не смогут сразу отнять!

— Принимаю! — без раздумий ответил я. Эта клетка очень ценна, непередаваемо ценна. И я готов пойти на многое ради ее защиты. Но оставлять ее здесь нельзя. А все эти вопросы крови меня всегда мало заботили.

— Лихачёв! — раздался откуда-то снизу гневный крик Меньшиковой. — Что ты?

И тут она сама увидела противника. Длинная антропоморфная фигура метра три ростом, вокруг которой струились ураганные потоки ветра, скрывающие очертания тела. Во все стороны от силуэта то и дело били голубые молнии.

— Графиня! — бросился к ней Виктор. — Как более высокородный свидетель, утвердите обряд принятия меня в род Лихачёвых!

— Что? Нет!

— Утверждай! — гневно прорычал я, краем глаза видя, как Виктор выхватывает свой телефон и, видимо, включает видеозапись. Направив камеру на себя, он быстро протараторил:

— Я, Виктор фон Лемм, член рода фон Лемм, под запись объявляю об отказе от славного имени фон Лемм и переходе в род Лихачёвых, баронского звания! Ввиду экстренной ситуации переход осуществляется как изъявление моей свободной воли и здравого ума, при присутствии главы рода Лихачёвых и наследницы графского рода Меньшиковых как свидетеля! Подтверждаю!

Он направил камеру на меня.

— Как глава баронского рода Лихачёвых, я, Дмитрий Лихачёв, подтверждая! — выпалил я, уже выставляя направленный Щит Пустоты, готовясь к новой атаке.

— Я… Н… Я подтверждаю!!! Наследница рода Меньшиковых, Мария Меньшикова, подтверждаю переход как свидетель! И экстренную ситуацию тоже!

Голос юной дворянки дрожал от напряжения. И я могу ее понять. Не каждый день оказываешься непонятно где, принимаешь чужую присягу, сражаешься непонятно с кем… Для совсем еще юной девушки сегодняшний день точно разделит жизнь на «до» и «после».

Виктор закончил запись и подлетел ко мне, напряженно всматриваясь в фигуру вдалеке.

— Что смотришь⁈ Хватай клетку, графиню, и назад, в портал! Быстро!!!

— Чего⁈

— Но я не могу вас оставить тут!..

Я даже говорить ничего не стал. Молча применил телекинез такой силы, которой только мог себе позволить в этом теле. К счастью, по висящим в воздухе целям он работал отлично — девушку, моего нового сородича и сверкающую клетку стремительно понесло в сторону разрыва. Они оба еще что-то возмущенно кричали, но, поняв всю серьезность моих намерений, вскоре смирились.

А я уже на них не отвлекался, сосредоточившись на новом враге. И принял на Щит Пустоты удар его новой молнии. На этот раз я успел закрыть глаза и уши.

— Ну привет, погонщик! — бросил я на одном из древних языков, вылетая из пучка молний и стремительно сокращая дистанцию. — Понимаешь меня⁈

Я увидел — понимает. Враг вздрогнул, на миг потеряв концентрацию. Вихрь вокруг него ощутимо замедлился, а у Детей Неба, местных господ, это говорит о сильном замешательстве.

— Откуда ты знаешь этот язык⁈ — прохрипел дребезжащий голос из глубин вихря. — У вас его все забыли!

— В этом ты ошибаешься! — ответил я, подлетая к противнику почти вплотную.

Поговорить — это, конечно, здорово, но нельзя забывать и о главном. О том, как убить врага и не умереть самому.

Я сконцентрировал вокруг ладони энергию Пустоты, сгустил ее в черный шар, способный разрушить на своем пути даже каменную стену. И резко бросил в него, сразу отлетая подальше. Проверка обороны.

Оборона оказалась на высоте. Шар энергии просто разметало магическим вихрем, ни на миг не прекращающим кружить вокруг Сына Неба. Я повторил это же действие еще дважды — бросил пару Копий Пустоты и Пробойник.

— Вижу, вы тут не потеряли сноровку, пока меня не