Когда стемнело, я решил, что пора сделать привал. Мы нашли место у склона холма, где можно было развести костёр, и я приказал Линне собрать хворост. Некросс устроился на старом пне, а я обдумывал предстоящие события.

Пожалуй, после возвращения в деревню возьму пару дней передышки, может, наконец, перейду с Ханной на новый уровень отношений, пора уже бы.

Линна вернулась, сложив хворост в аккуратную кучу. Я зажёг костёр, и нас охватило тёплое сияние огня. Нек дремал, его золотые глаза лишь изредка открывались, чтобы взглянуть на меня. Линна сидела на противоположной стороне, отрешённо смотря на огонь.

Поскольку Нек поставил вокруг лагеря сигнальную магию, мы все вместе отправились спать в палатку, но через какое-то время я почувствовал, как меня что-то коснулось. Открыв глаза, я увидел, как на мне сидит Линна, её дыхание было прерывистым и глубоким, она смотрела на меня затуманенными влажными глазами.

— Господин… — вдруг нарушила она тишину, её голос был мягким и томным.

— Что такое? — спросил я, приподняв бровь.

Она опустила свою голову ниже к моей, её хвост подрагивал, а лицо приобрело румянец.

— Я… я хочу быть рядом с вами, господин, — прошептала она, её голос дрожал. — Разделите со мной эту ночь. Позвольте мне стать ближе к вам.

Вначале я слегка удивился, но быстро понял, что происходит. Её зверочеловеческая природа и подростковые гормоны, пробуждённые стрессом и нахождением рядом с альфой, которым, видимо, она подсознательно меня считает, взяли верх.

— Линна, — произнёс я холодно, приподнимаясь. Она подняла на меня взгляд, полный желания.

В следующее мгновение я схватил её за горло. Её глаза расширились, она попыталась что-то сказать, но я усилил хватку на её сонной артерии, чтобы лишить её сознания.

— Ты забываешь своё место, — прошептал я, глядя прямо в её глаза. — Слуга вроде тебя может разделить постель с хозяином только как высшую награду и только тогда, когда я этого захочу.

Её тело обмякло, и я аккуратно положил её на подстилку. Некросс, наблюдавший за этим, поднял голову, его взгляд был полон вопросительных ноток.

— Как безэмоционально и высокомерно, мяо, — заметил он. — Если она тебе не интересна, ты мог бы просто поговорить с ней, мяо.

— Я вовсе не безэмоционален, — ответил я, потягиваясь. — Хотел ли я воспользоваться её предложением? Безусловно, но я выбрал её как первую из своих слуг, и превращать всё это в драму мне совсем не хочется. Может, как я и сказал, я дарую ей право на ночь со мной, но только в качестве особой награды. Высокомерен ли я? Безусловно, оправданно ли это? Конечно.

Нек встал, потянулся и прилёг рядом со мной.

— Ты всегда такой, мяо? — спросил он, его голос был неожиданно мягким. — Ледяной и расчётливый, мяо.

Я усмехнулся.

— Только когда это необходимо. Я считаю, что эмоции полезны только когда ты сам можешь выбрать, что чувствовать, а если ты их раб, то лучше и вовсе от них отказаться.

— А чего ты действительно хочешь, мяо? Какова твоя цель, мяо?

Я на мгновение задумался. Этот вопрос мне задают впервые, по крайней мере, в том кусочке времени, что я помню, а именно с пробуждения в доме Ханны.

— Воспоминания, — наконец, ответил я. — Моя главная цель — вернуть то, что у меня отняли. Вспомнить, кто я, что я. А второстепенно, пожалуй, сила, власть, деньги.

Нек усмехнулся.

— Разве ты уже недостаточно силён, мяо?

— Вовсе нет. Каким бы высокомерным я ни был, но я не идиот, и я думаю, что всегда найдётся тот, кто сильнее меня. Поэтому останавливаться и довольствоваться тем, что у тебя уже есть, не для меня, я всегда буду желать большего.

Я посмотрел на него. Этот говорящий кот, чья душа была некогда человеческой, мне приятно разговаривать с ним по душам.

— А ты? Что ты, хочешь? — спросил я, не отрывая взгляда.

— Раньше я хотел мести матери, мяо, а сейчас я даже не знаю, мяо, — он тяжело вздохнул, — теперь, когда она мертва, я чувствую пустоту, мяо, у меня больше нет цели, ради которой я бы жил, мяо.

— Тогда живи ради моих целей, — я погладил его по мягкой чёрной шерстке, пока не найдёшь свою собственную.

Он молча кивнул.

Мы провели остаток ночи, обсуждая прошлое, будущее и самые разные вещи. Линна, пришедшая в себя, больше ничего не говорила, но её взгляд прояснился и стал куда более серьёзным. Казалось, она вынесла урок из произошедшего.

Шесть дней спустя.

Возвращение в деревню Карн сопровождалось неожиданным чувством умиротворения. После всего, что мы пережили — битвы, взрывы, магические вихри, разрушенные города — тишина маленького поселения казалась чуждой. Линна, как только мы вошли в деревню, повернулась ко мне.

— Господин, если позволите, я хотела бы пойти к своей матери, — сказала она тихо. Её голос звучал сдержанно, но глаза блестели от волнения.

Я кивнул.

— Иди. Позову, когда понадобишься.

Она поблагодарила меня и быстро скрылась за поворотом улицы. Я же направился к дому Ханны, чувствуя, как моё тело наконец-то расслабляется. Некросс устроился на моём плече, его хвост лениво обвивался вокруг моей шеи.

— А, эта Ханна хотя бы хорошо готовит, мяо? — протянул он, лениво зевая.

— Увидишь, — коротко бросил я.

Дом Ханны стоял в конце улицы, окружённый небольшим палисадником. Едва я постучал, дверь распахнулась. Ханна стояла передо мной, её лицо сияло радостью, но в глазах читалась явная обида.

— Ты... вернулся, ня! — выдохнула она, прежде чем обрушиться на меня с неожиданной силой, обхватив в объятья.

— Я же написал, что вернусь, — сказал я, обнимая её в ответ.

Она, не отпуская, отстранилась, чтобы взглянуть на меня. Её глаза сверкали слезами.

— Ты задержался, ня. Я думала, тебя не будет пару дней, ня!

— Прости, — ответил я. — Но задание затянулось куда дольше, чем я рассчитывал.

В этот момент Некросс спрыгнул с моего плеча, мягко приземлившись на пол. Ханна вздрогнула, глядя на него с недоумением.

— Это… кот, ня? — спросила она, разглядывая его золотые глаза и элегантно изогнутый хвост.

— Некросс, мяо, — представился он, слегка кивнув, чем заставил её замереть в шоке.

— Он говорит, ня?! — выдохнула Ханна.

— Да, и это не