– Знакомьтесь, пожалуйста. Вешняков Артем Сергеевич, явам о нем докладывала. А это Лукьянов Александр Васильевич. Прислан к нам изМосквы ловить нашего маньяка. Тамошнее начальство сильно обеспокоено исомневается, что мы его изловим своими силами. Вот и решили укрепить наши ряды.

Вешняков протянул Лукьянову руку, силясь понять, серьезно яговорю или это шутка. Лукьянов послал мне благодарный взгляд, отпустил собаку ипожал руку Артему. После чего мы торопливо простились.

– Что это за тип? – буркнул Артем, когда мы шли кего машине, свою я решила оставить в гараже, хоть “Жигули” Артема выгляделитак, что того гляди развалятся. Но мой вес вроде должны выдержать. Чего ж тогдаразъезжать на двух тачках, надо бензин экономить.

– Я ж тебе объяснила, – принялась улыбаться я.

– А почему мне ничего не сообщили?

– Он здесь инкогнито, проверяет нас на вшивость. Тебеговорю по-дружески, в курсе только Дед и еще пара-тройка деятелей. Остановилсяон у меня, чтоб, значит, никто ничего… конспирацию соблюдает.

– Совсем сдурели…

– Точно. Предупреди, кого считаешь нужным. За двенедели убийцу не найдем, головы полетят… – Я хихикнула, а Артем разозлился.

– Чему ты радуешься? Чудная ты баба. Не поймешьтебя, – после чего он сосредоточился на дороге и своих невеселых мыслях, ая полюбопытствовала:

– Как нашли парня? – Оказалось, его случайновстретила на улице продавец отдела женского белья. Встретила, узнала и дажепроводила до стоянки такси, записала номер машины и позвонила в милицию. –Что б мы делали без сознательных граждан? – тяжко вздохнула я. Артемобиженно насупился.

Не успели мы устроиться в его кабинете, как привели парнялет двадцати пяти, длинного, худого, с серьгой в ухе. Выглядел он испуганным исразу потребовал адвоката.

– Ты не дури, – пристыдил парня Вешняков. –Мы с тобой поговорить хотим, по-дружески. А ты помочь нам обязан. Гражданин тыили нет?

– Ну… – промычал парень, толком не зная, что ответить.

– Тогда давай побеседуем.

– Я адвоката хочу, – буркнул он.

– Я за него, – улыбнулась я, устраиваясь рядом спарнем, предъявила удостоверение, в котором он ничего не понял. – Япредставитель администрации, слежу за соблюдением законности во времяпроведения следствия.

Парень похлопал глазами, после чего назвал свое имя, адрес ипрочие данные. Когда он увидел, что потолок от этого не рухнул и запихивать вкамеру его никто не спешит, то немного успокоился. Я кивнула Вешнякову, и онприступил к главному.

К некоторому моему удивлению, Лева, так звали молодогочеловека, хорошо запомнил день, когда приобретал белье в универмаге. Число неназвал, но сразу заявил, что было это в прошлый вторник.

– А вот эту женщину вы там случайно не видели? –спросил Артем, выкладывая на стол фотографию Серафимович.

Лева взглянул и удовлетворенно кивнул:

– Видел. Она мне навстречу попалась. Должно быть, упарня была исключительная память. Я не убеждена, что, раз встретив человека вмагазине, через десять дней смогла бы опознать его по фотографии из паспорта.Но Лева говорил совершенно уверенно.

– Расскажите, при каких обстоятельствах это было?

– Какие обстоятельства? Иду, она мне навстречу. Япочему на нее внимание обратил: на соседку мою похожа. Еще подумал: может, она?

– Что за соседка?

– Ну, в нашем доме раньше жили. Потом уехали. Давноуже. А тут нос к носу – она, не она.

– Почему не заговорили?

– А зачем? Она меня старше, и мы не очень-то общались.

– И что было дальше?

– Ничего.

– У вас не возникло желания дождаться ее, проверить,ошиблись вы или нет?

– Не возникло. Зачем она мне? Говорю, она старше, и мыникогда не дружили.

– А отдел дамского белья вы часто посещаете? Лева густопокраснел и вдруг занервничал:

– А что, это законом запрещено?

– Что вы, конечно, нет.

– А чего тогда спрашиваете?

– Девушка, что работает в отделе, говорит, что вы оченьнервничали.

– Дура она, ничего я не нервничал.

– Вы что-нибудь купили?

– А то вы не знаете?

– И все же.

– Ну, купил. Трусы. Своей подружке. Я сочла необходимымвмешаться:

– Лев Георгиевич, вы хорошо запомнили эту женщину,предположительно вашу соседку. Уже больше недели ее фотографию каждый деньпоказывают по телевизору…

– А я телик не смотрю, – отрезал он. На этовозразить было нечего.

– Где жила ваша соседка, по какому адресу?

– Татарская, восемь “а”, номер квартиры не помню,второй подъезд.

– Давно она переехала?

– Ну… давно. Ее посадили, а мать того…

– Чего “того”? – обалдел Артем.

– Ну, квартиру продала и уехала. Куда, не знаю.

– Как ее звали?

– Соседку? Верка вроде… Нет, не помню.

– За что ее посадили, тоже не помните?

– За убийство, конечно. Тогда об этом весь городговорил. Ей лет семнадцать было, они со своим парнем облили бензином какую-тодевчонку и подожгли. Просто так. – Мы с Вешняковым переглянулись. –Это давно было. Я тогда в восьмом классе учился.

– Столько лет ее не видели, а встретив в универмаге,сразу узнали?

– Может, и не она это вовсе. Просто похожа.

– А как зовут вашу подружку, которой вы сделалиподарок?

– Все, хватит, – пошел парень пятнами. – Илиотпускайте, или адвоката давайте.

Я выскользнула из кабинета, пока Артем призывал Леву бытьгражданином, и позвонила Виталию:

– Проверь, не проживала ли Серафимович ВероникаПавловна по адресу: Татарская, восемь “а”. Если нет, найди мне тех, кто продалквартиру в этом доме за последние пятнадцать лет, фамилии, адреса, гденаходятся в настоящее время.

– Что-то удалось нащупать? – заинтересованноспросил Виталий.

– Пока не знаю.

– Хорошо, сделаю.