Но в текстовом файле, что прилагался к той записи, было сказано, что обращаться к технике гипноза следует только опытным психотерапевтам, потому что в случае ее неудачного применения пациенту может стать еще хуже, о чем я и сказала Константину. При всем желании избавиться от своего страха мне не хотелось ставить на себе рискованные эксперименты.

Но Константин предложил мне более деликатный метод… Впрочем, поначалу он мне показался вовсе не деликатным.

Посадив меня за свой рабочий стол и присев рядом, Константин поставил передо мной уже знакомый мне металлический предмет.

Горелку.

И он зажег ее.

Со времен Школы я не видела, как горит настоящий огонь. Огонь при выстреле ведь совсем другой – вспышка видна лишь доли секунды, и если даже этих мгновений достаточно для того, чтобы пробудить мой страх, то…

– Не могу, – сказала я, крепко зажмурившись, как только пульс на браслете перевалил за сотню. Глаза я открыла только когда услышала щелчок выключенной горелки.

– Попробуем еще раз, – терпеливо проговорил Константин, наблюдая за мной. – Скажи, как будешь готова.

Дождавшись, когда пульс вернется к нормальному состоянию, я кивнула, невольно стиснув зубы. Что ж, попробуем еще раз.

– Спокойно, – сказал Константин, вновь щелкая горелкой. – Огонек совсем маленький, видишь?

Я кивнула еще раз.

– Дай мне свою руку.

Вытерев противно вспотевшую ладонь о штанину, я протянула ее доктору. Обхватив запястье, Константин поднес мою руку к корпусу горелки, и под дрожащими пальцами оказалось небольшое колесико.

– Ты можешь выключить горелку в любой момент. Сейчас огонь полностью под твоим контролем.

Язык пламени размером примерно с фалангу мизинца заставлял меня дрожать, обливаясь потом, но я упрямо продолжала на него смотреть. В любой момент. Я могла потушить огонь в любой момент.

– У тебя хорошо получается. – Эти слова Константина вызвали у меня нервный смешок, больше похожий на всхлипывание.

– Мне… мне кажется, будто ты хочешь взять реванш, – выдавила я из себя. – Я ведь стала свидетелем твоей паники, вот ты и решил…

– Серьезно? – перебил меня Константин с явной обидой в голосе. – То есть я несколько ночей не спал только для этого?

– Извините, доктор. – Я попыталась улыбнуться. – Конечно же, я не…

Чертов манипулятор. Обида-то не была настоящей. Это он так отвлечь меня пытался, зная, как я отреагирую.

– Сыграем в ассоциации, – сказал Константин, и я перевела на него взгляд. – Нет-нет, продолжай смотреть на огонь. Я произношу слово – и ты говоришь первое, что приходит в голову. Корпус?

– Э-э… – Я замялась. – Наверное… курсанты?

– Не раздумывай над ответом. Силенты?

– Смотрители.

– Красный?

– Кровь. – Я поежилась, ощутив желание как можно скорее выключить горелку. Но я могла потерпеть еще немного, совсем немного…

– Справедливость?

– Агата, – быстро выдохнула я, даже без взгляда на браслет зная, что пульс уже зашкаливал.

– Огонь?

– Смерть.

– Достаточно. – Константин мягко коснулся моей руки, позволяя выключить горелку. Раздался щелчок. Резко выдохнув, я закрыла глаза, стараясь не обращать внимания на пятно остаточного эффекта после долгого созерцания пламени.

– Смерть? – переспросил доктор. – Почему именно смерть?

– Первое, что пришло в голову. – Я пожала плечами, продолжая держать глаза закрытыми. – Это неправильный ответ?

– В игре в ассоциации нет неправильных ответов. – Открыв глаза, я увидела, что Константин внимательно смотрит на меня. – Но и случайных слов в ней не бывает.

– Огонь ведь способен убить… – начала я, но тут же замолкла. Константин был прав: должно быть что-то еще. Огонь – вспышка огня при выстреле – выстрел – смерть? Нет, такая цепочка ассоциаций получалась слишком длинной…

Тогда я решила пойти тем же путем. Смерть. И что же первым приходит в голову?

Гаспар.

Огонь – смерть – Гаспар.

Я ошибалась, когда думала, что не видела настоящего огня со времен Школы. Видела, и совсем недавно. Вот только я забыла об этом.

Церемония прощания.

Я видела, как сжигают ящик с телом Гаспара, и мне было настолько больно, что я предпочла вытравить тот день из своей памяти. Прежде я думала, что это стаб помог мне все забыть, вызвав амнезию, но Константин, сверившись с записями, сказал, что тогда дал мне совсем небольшую дозу, которая могла затереть лишь воспоминания за последние сутки, и что порой мозг сам может блокировать память о травмирующих моментах.

Воспоминание исчезло, но боль, которая привела меня к срыву, осталась, спряталась, затаилась в самом отдаленном уголке моего сознания, и всякий раз, когда мне приходилось видеть огонь, она напоминала о своем существовании, ввергая меня в панический приступ.

Огонь – смерть – Гаспар. Константин помог мне разрушить эту связь.

Все, как и говорила малодушная, – только отыскав причину, я смогла побороть свой страх. Его больше нет, и теперь пистолет не дрожит в моих руках, а все пули – как в рендере, так и в реальности – уходят в мишени. Но для этого мне пришлось проделать долгий путь.

Завтра. Уже завтра утром мне можно будет покинуть этот уровень. Константин признал меня совершенно здоровой еще на прошлой неделе, но все же настоял на том, чтобы я завершила курс физиотерапии. Я согласилась – и провела это время с пользой.

Завтра после обеда меня ждет совет капралов вместе со Стратегом, которым я должна буду продемонстрировать, что мое физическое состояние соответствует требованиям Корпуса. Провалюсь – и меня не допустят к сдаче пропущенных экзаменов, и я потеряю возможность восстановиться в составе своего отряда.

Но последнее слово за Кондором. Именно его нужно убедить в том, что я уже готова вернуться в Корпус. И мне кажется, что я знаю, как это сделать… надеюсь, что знаю. Второго шанса не будет, поэтому все последние дни в медблоке я готовилась к тому, что ждет меня завтра.

Взгляд на часы. Уже пора ложиться спать. Сегодня я единственный обитатель медблока – доктор остался на уровне Нулевого поколения. Умывшись и расстелив постель, я сажусь за стол Константина, выставляя напротив себя горелку. В этом ежедневном ритуале больше нет необходимости, но я все равно хочу повторить его, повторить в последний раз. Закончить и этот курс терапии.

Щелчок. Я резко выкручиваю колесико, сразу же увеличивая язык пламени до максимума. Теперь он размером примерно с мою ладонь, может, даже больше, – но это не имеет значения, ведь вид огня, любого огня, будь то вспышка при выстреле или пожар на видеозаписи, больше не вызывает у меня страха.