«Да, Арника. Ты права, огонь способен убить», – слышу я в своей голове голос Константина. «Огонь убивает, уничтожает и разрушает… но это лишь малая часть его способностей. Для жизни огонь куда более значим, чем для смерти».

Свет в медблоке автоматически переключается на ночной режим.

«На протяжении целых тысячелетий огонь для человека был единственным источником света в темное время суток, можешь себе представить?»

Я осторожно подношу руку к огню, который теперь освещает комнату, чувствуя исходящее от него мягкое тепло. Огонь – это защита. Защита от холода – огонь согревает, защита от голода – на огне готовится пища.

«Огонь – это очищение», – сказал Константин, поднеся к горелке металлический пинцет и провернув его в пламени. – «В древности, чтобы не перенести болезнь от одного пациента к другому, врачи обрабатывали огнем свои инструменты, ведь он способен уничтожить любую инфекцию… Но огонь создает намного больше, чем уничтожает. Огонь способен менять состояние некоторых материалов, позволяя им стать чем-то новым… Вот даже этот пинцет – он появился благодаря огню, что расплавил металл, позволив ему обрести форму пинцета».

То, что прежде вызывало испуг, теперь завораживает, не позволяя отвести взгляд, призывая всматриваться как можно дольше… Но мне пора спать, ведь завтра предстоит очень важный день, перед которым стоит выспаться. Проворачивая колесико, я постепенно убавляю огонь, наблюдая за тем, как меняется пламя. Вздохнув с сожалением, я выключаю горелку и забираюсь в кровать.

* * *

Секундная манипуляция с планшетом – и я больше не пациент. Переводя взгляд на меня, Константин откладывает планшет в сторону.

– Поздравляю. Курсант Арника официально признана здоровой.

– Спасибо, доктор. – Я невольно вздыхаю. – Вот только я еще не курсант. Все зависит от того, как сегодня пройдет испытание.

Я поправляю рукава своей тренировочной формы, которую вчера передала через Кендру Паула. Это форма курсанта. Если провалюсь сегодня, придется вновь надолго расстаться с ней, надев форму рекрута.

– А разве у тебя есть выбор? – Неожиданно Константин подмигивает мне с заговорщическим видом. – Кендра уже перенесла все твои вещи в казарму, и… – Он вдруг заминается. – О нет. – Он разочарованно вздыхает. – Зря это она. Без статуса курсанта ты не можешь попасть туда, верно?

– Все в порядке, – быстро говорю я. – Форма уже на мне, а больше ничего и не понадобится. На тест меня отведет Солара, она придет за мной после обеда. Но… могу ли я сейчас, до теста, покинуть этот уровень? Не будет ли это нарушением приказа Кондора?

Пожав плечами, Константин вновь берет в руки планшет.

– Все. Можешь идти, куда вздумается, – говорит он спустя несколько мгновений. – Я присвоил тебе на сегодня допуск посетителя, чтобы ты могла вернуться сюда к приходу Солары… Тебе так не терпится сбежать отсюда? – щурясь, интересуется доктор.

Я задумываюсь, не зная, как облечь в слова то, что чувствую сейчас.

– Нет, дело не в этом. Просто… – Вздыхая, я опускаю взгляд вниз, пытаясь собраться с мыслями. – Испытание, которое меня ждет, это… что-то вроде рубежа. Пройти его – значит показать, что я изменилась, что теперь я сильнее, чем была прежде. Но до того, как сделать это, я… Я должна побывать в одном значимом для меня месте, и тогда будет даже не так уж и важно, что скажут капралы или сам Стратег – я сама буду знать, что стала сильней.

Поднимая глаза, я вижу, что Константин прекрасно понимает, что я имею в виду. И он знает, что в этом есть и его заслуга, знает, что мы помогли друг другу измениться.

– Я бы сказал, что буду рад видеть тебя здесь снова. – Он улыбается. – Но это все равно что пожелать тебе еще раз переломать ноги и навлечь на себя гнев Стратега, поэтому я лучше промолчу.

Я не удерживаюсь от смешка. Константин только что… пошутил? О, этот день войдет в историю.

– И ты береги себя, доктор. – Я похлопываю его по плечу. В ответ на брови, поднятые в изумлении от моей фамильярности, я развожу руками:

– Ты сам сказал – я больше не пациент!

– Зато я все еще остаюсь Главным доктором Корпуса, – напоминает он, явно забавляясь.

– Тогда так и быть, – смеясь, говорю я, направляясь к выходу из медблока, – никаких объятий на прощание.

* * *

На схемах уровня я видела, что шахта лифта, который сейчас уносит меня вниз, проложена рядом с Просветом. Но уровень, на котором Константин решил обустроить свой медблок, как и остальные технические уровни, своего выхода к атриуму не имеет, поэтому, выходя из лифта, я уже знаю, куда отправлюсь.

Я бы даже пробежалась, вспомнила старые времена, но люди, которыми сейчас заполнены балконы Просвета, этому вряд ли обрадуются. Поэтому я просто подхожу к перилам и, облокотившись на них, рассматриваю уровни Просвета.

Сколько раз я была здесь? Сколько кругов, сколько километров я пробежала за эти годы?

Но я спустилась на этот уровень не только ради ностальгических чувств.

Вздохнув и напоследок окинув взглядом овальный атриум, я отстраняюсь от перил, и в меня сразу же кто-то врезается. Пробормотав почти неразборчивое извинение, юноша поднимает на меня глаза и застывает, забавно приоткрыв рот в изумлении. Я не могу удержаться от усмешки.

– И вам доброе утро, Смотритель Нильс. – Я обхожу юношу, который продолжает стоять столбом.

Смотрителей переодели в новую форму. Красивая, нежно-бирюзового цвета, да и сидит теперь точно по фигуре. Наверняка работа Валентины. Почему в мое время не было такой формы? Бирюзовый цвет – мой любимый.

Но это не единственное изменение, которое сразу же бросается в глаза. Уровень Смотрителей стал гораздо шумнее, чем прежде. Людей заметно больше, чем я помню, но среди них почему-то совсем не видно силентов. Переведя браслет в режим часов, я понимаю, что силенты сейчас, скорее всего, завтракают в столовой.

Странно. Прежде в это время коридоры уровня были почти пустыми, потому что все собирались в столовой, а сейчас тут полно людей, и все такие… оживленные, все куда-то спешат…

И я почти не вижу знакомых лиц.

Если бы не Нильс, который встретился мне в Просвете, то я бы даже подумала, что ошиблась уровнем. Это место перестало быть таким, каким я его помнила.

– Арника! – слышу я рядом с собой чей-то возглас, а затем меня стискивают в крепких объятиях.

Дина, моя бывшая помощница, отпускает меня не сразу. За время, что мы не виделись, она успела перерасти меня чуть ли не на полголовы. Кормить, что ли, здесь нормально начали?

– Я так обрадовалась, когда Нильс сказал, что встретил тебя здесь, на нашем уровне, – тараторит она. – Он сначала не поверил глазам!

– Надо было прийти гораздо раньше, – говорю я сквозь комок в горле. – Я должна была прийти гораздо раньше…