и… тревожно. Я никого не видела, но, тем не менее, явственно ощущала чье-то незримое присутствие. Даже сопение. Хотелось резко обернуться, чтобы застать невидимого спутника врасплох и, если повезет, его рассмотреть. Или остановиться, крикнуть в зыбкое безмолвие:

«Эй, кто там? Хватит пугать, выходи!».

Но как я ни оглядывалась по сторонам, так ничего и не обнаружила. Лишь мои шаги отдавались гулким эхом в бесконечной паутине коридоров.

Что за чертовщина?

Чувствуя, как в висках напряженно пульсирует кровь, я взлетела по лестнице на свой этаж и заколотила в Наташкину дверь. Раз… другой… Увы, подруги на месте не оказалось — наверное, с Гавриловым где-то бродила. Пришлось идти к себе.

За время моего отсутствия в комнате явно кто-то побывал. Вещи разложили, причем, так аккуратно и заботливо, словно я сама это сделала. В цветах поменяли воду, раздвинули шторы. Кругом царил идеальный порядок, и мне ровным счетом нечего было делать.

Интернет бы сюда, но мечтать не вредно. По поводу звонков домой нас тоже пока не инструктировали. Оставалось лишь скучать, смотреть в окно и думать, чем бы заняться дальше.

— И чего расселась-то, как на свадьбе? Тебе, милая моя, до свадьбы еще потрудиться надо. А вот ежели меня слушать станешь, да исполнять все, как велено, так любой нашим будет. Поняла, или нет? — неожиданно проскрипел уже знакомый и, прямо скажем, не самый приятный голос. Вроде и женский, но хриплый, грубовато-сварливый.

От неожиданности я даже на стуле подскочила. Сглотнула, сжала руки в кулаки и, не надеясь на ответ, все-таки спросила:

— Женщина, вы кто?

— От женщины слышу, — огрызнулась «дама», А потом добавила, но уже тише и глуше: — Наконец-то соизволила ответить. Долго же пришлось к тебе пробиваться. Звала-звала, чуть не надорвалась, решила уже, что глухая. Или способностями не вышла.

— Мы с вами… — я судорожно выдохнула. Разговаривать с незримой собеседницей было более, чем странно. — Вы меня знаете?

— А то… — снисходительно подтвердил голос. — Как не знать-то? Евдокия ты. Ева… Имя древнее, родовое. Так отец твой хотел назвать, мать и назвала. Она же мир без него не видела, влюблена была, как кошка.

Внутри все заледенело, а сердце, наоборот, пустилось вскачь.

— Вы знакомы с моими родителями? И… с отцом тоже?

— Врать не стану, лично не общалась, а вот прабабку, в честь которой тебя назвали, хорошо изучила. Та еще ведьма, но с пониманием, — хихикнула невидимка. А затем, сменив тон, деловито осведомилась: — Так что? Сидеть будем или друга верного из беды неминучей выручать?

— Какого друга? — рассеянно переспросила я, потому что все мысли сейчас были об отце.

Неужели, я нашла того, кто мне хоть что-то про него расскажет?

— Знамо дело, какого… Обо мне речь. Негоже ведьме так долго думать да решать. Время только зря теряешь, а я сама себя, между прочим, не откопаю.

Не откопает? Я окончательно перестала что-либо понимать.

Если неизвестная «гостья» моя родственница, то почему она закопана? Она знает о маме, об отце, но с ними не встречалась. А вот с прабабкой, судя по всему, не только сталкивалась, но и тесно общалась. Сколько же ей лет? Почему не хочет показываться? И что ей в конце концов от меня нужно?

Эх… Посоветоваться бы с кем-нибудь. С Зиминой. Или с лордом директором. Здесь ведь явно магия замешана.

— Не вздумай обо мне рассказывать, — «дама» словно подслушала мои мысли. — Иначе ничего не получится. Нельзя посторонним в таинство вмешиваться. Надумала торговаться, так сама и торгуйся. Я свою свободу дорого ценю.

Торгуйся, значит?

Ну, раз уж невидимка сама об этом заговорила, отказываться не буду. Только вот что бы пожелать? Что попросить такого, что в будущем пригодится?

— Что можете предложить?

Понимаю, вопрос не самый умный, но другого как-то не нашлось.

— О, пошел разговор деловой. Стало быть, по душам, — обрадовался голос. — Во-первых, я хоть с твоим отцом лично не сталкивалась, а знаю про него много. Могу рассказать. Во-вторых, как там на вашей Земле говорят? Навигатор по миру требуется? Лучшего не найти, хоть весь Мидгард обойди. Ну и третье — инициация. Догадываешься, что это?

Надо же, и эта об инициации говорит.

— Вы про секс и… прочее? — вспомнила я разговор с Марвеллом и тут же почувствовала, как к щекам приливает жар. А в памяти всплыло лицо лорда-директора. Упрямо сжатые чувственные губы, золотые глаза, густые волосы, в которые так и хотелось нырнуть пальцами, почувствовать на ощупь.

Что за ерунда? С каких это пор именно он у меня ассоциируется с этим словом?

— Секс… секс… — проворчала незнакомка. — Сколько толковых ведьм в погоне за силой стали жертвами этого заблуждения. Секс — инстинкт примитивных созданий, одного его недостаточно. Настоящий дар способно инициировать только истинное чувство, сильное.

— Любовь? — тихо предположила я.

— Любовь, ненависть, зависть… Боль душевная тоже многое в душе разбередить может.

Ну да, его тигрейшество об этом упоминал. Хотя… в его рассказе сексу придавалось намного большее значение. Он уверял, что ведьмы именно такой способ предпочитали. А теперь мне говорят, что это заблуждение. Кто же все-таки прав? Кому верить? Лорду директору, который честно признался, что о ведьмах мало знает, или этой подозрительной особе, водившей дружбу с моими загадочными, ныне усопшими родственниками?

— Но пока полюбишь, пока возненавидишь, пока осознаешь, что в тебе клокочет, столько времени пройдет, — продолжал голос, не подозревая о моих мыслях. — В общем, есть способы гораздо действеннее.

— Что вы имеете в виду?

— Повезло тебе, вот, что я в виду-то имею. Не у каждой ведьмы в одном месте собранное наследие есть, а тебе повезло, да… — уклонилась от прямого ответа собеседница. Откашлялась и хитро так поинтересовалась: — Так мы договорились?

Об отце я попробовала бы сначала узнать сама. Навигатор по миру — неплохо, но и без него получилось бы разобраться. Постепенно. А вот с инициацией пока ничего не ясно. Все говорят вроде бы одно и то же, но, вместе с тем, немного разное, и от этого тревожно становится.

Мало ли, как они тут ведьм инициируют? Может, сначала заставляют возненавидеть, а потом в койку? Не зря лорд директор меня все время задеть норовил, приказы раздавал обидные. А ведь это только начало.

И Фами мне не понравилась. Слишком собственнически к Марвеллу относится, а ведь знает, прекрасно знает, что он ей не пара. Вернее, она ему.

Ладно, допустим, они любовники или были ими, и теперь дама в каждой женщине, которая рядом с его тигрейшеством оказывается, видит соперницу… Но для подобного развития событий леди Хейлайл слишком умна