нему в палату пришла верховный лекарь — седая дама с удивительно упругой, не по возрасту, красивой кожей. Феро не смог определить на взгляд, сколько ей могло бы быть лет. Она, как и все здесь, была одета в простой белый халат. Верховный лекарь объяснила ему, что у его друга нашли неизвестную болезнь, и Труа стоит недолго побыть под наблюдением в больнице. Феро переживал за друга и поэтому рассеянно кивал головой, не особо вдумываясь в слова лекаря. В голове крутилась только одна фраза: «неизвестная болезнь».

***

У Святейшего помазанника Анастасии, императора Сарбии — Фели Вери — весь день болела голова, поэтому он никого не принимал и старался больше лежать в полудреме у себя в спальне, наслаждаясь тишиной и покоем. Стоило ему поднять голову, как та начинала кружиться и с тяжестью в висках тянуть вниз.

— О Святейший, — неожиданно нарушил покой императора слуга.

Фели с трудом приоткрыл один глаз и посмотрел на вошедшего.

— Что случилось, Ероф? Я же просил не беспокоить меня сегодня.

— Да, ваше святейшество, — тихо продолжил слуга, — но там крайне настоятельно просит вашего внимания Верховный лекарь Пелильонской народной больницы — Рафи Ух.

— Лекарь!? — слабо улыбнулся Вери. — Вот уж кого мне сейчас не хватает.

— Мне передать ей, чтобы приходила завтра, ваше святейшество?

— А что она говорит?

— Что это вопрос жизни и смерти, ваше святейшество.

— Тогда пустите ее. Лекарю не впервой видеть болеющего старика, прикованного к постели.

Через несколько мгновений в спальню вошла седая дама в белом халате.

— Благодарю, ваше святейшество, что так скоро приняли меня, — начала она с поклона.

— Вы сказали, что дело жизни и смерти, разве я мог вам отказать. А теперь расскажите что произошло, только потише, пожалуйста, и я продолжу отдыхать.

— Пили настойку махры, ваше святейшество? — поинтересовалась лекарь. — Она сняла бы лишнее напряжение.

— Выпил, иначе не принял бы вас. Давайте ближе к делу.

— Холодная смерть вернулась, ваше святейшество.

— Много заболевших?

— Один заболел и умер, ваше святейшество. Контактировавший с покойным помещен в изолятор под наш присмотр.

— Что сделали с телом умершего?

— Вывезли и сожгли, ваше святейшество.

— О, святая Анастасия! Тысячу лет не слышали ничего о холодной смерти и вот опять! — выругался Вери и схватился за лоб, пытаясь сдержать прорывавшуюся наружу головную боль. — Держите меня в курсе.

— Да, святейший, — поклонилась Рафи.

— А теперь ступайте. Мне нужно отдохнуть.

Глава 24

Керны, Вернийская империя

14 день Синего Лета, 2368 г.

В раздевалке сборной Великой Феррийской империи по футболу царила веселая непринужденная обстановка. Игроки болтали друг с другом, делились новостями, расспрашивали о родных из городов, откуда приехали напарники по команде, мол, вдруг кто знаком.

— Ребят, — громко похлопал в ладоши высокий светловолосый парень в синей, цвета морской волны, форме, такой же, как и у его сокомандников.

— Император просил передать вам, — после этих слов в раздевалке воцарилась мертвая тишина и все двадцать игроков обратили взоры на говорившего, — чтобы мы не воспринимали сегодняшний матч всерьез, это лишь дружеская игра. Наша задача сегодня — показать красивый футбол!

— Сделаем! — донеслось с задних рядов.

Керны встретили выходящие на поле команды серыми тучами и мелким дождем, но зато было тепло, и трибуны были заполнены почти полностью.

Обе императорские семьи расположились в крытой ложе. Единокровную принцессу феррийскую посадили рядом с синим царем, так что парень ни о чем не мог думать, кроме нее, и на все вопросы только утвердительно кивал головой.

— Вы так изумительны сегодня, — изредка выдавал неловкие комплименты Мерта, не сводя глаз с красавицы Асшары.

— Благодарю. Вы крайне милы, — по-светски сдержанно отвечала девушка на корявом вернийском.

— Синий царь, вы так дыру протрете в нашей сестре, — рассмеялся Шуа, вгоняя в краску правителя вернийцев.

— Шуа! — возмутилась сестра.

— Ваш брат прав, — заступился за первокровного смущенный Мерта. — Я бестактен, но вы слишком прекрасны, чтобы на вас не смотреть.

— Благодарю. Но, честное слово, в футболе я ничего не понимаю. Не могли бы вы мне, Мерта, объяснить? — перевела тему принцесса.

Глаза парня тут же загорелись, осанка выпрямилась, и он воодушевленно начал объяснять Асшаре правила, для наглядности, что-то показывая на поле.

Братья Раши, наблюдая за сюсюканием Мерты с их сестрой, тихо посмеивались между собой, и изредка переговаривались на феррийском, которого верниец не понимал. На поле футболисты Великой Феррийской империи тоже потешались над неумелым соперником, то обводя по несколько игроков в одиночку, то перепасовываясь по несколько минут, не отдавая мяч, а то откровенно отправляя мяч в небеса в паре метров от ворот. Поэтому матч кончился безголевой ничьей. С поля феррийские футболисты уходили в прекрасном расположении духа, в точности выполнив пожелания своего императора о красивом матче.

— Прекрасный матч! — воскликнул Шуа на вернийском, буквально вырвав синего царя из чар сестры.

— Да, конечно, не могу с вами не согласиться, — растерянно ответил Мерта, поняв, что пропустил всю игру.

— К сожалению, нам надо ехать, пока дороги не размыло.

— Прошу вас. Останьтесь хотя бы на ночь, — Мерта испугался столь быстрого расставания со своей возлюбленной. — Завтра утром я отправлю вас в сопровождении собственной охраны. Тем более, сегодня вечером в вашу честь я организовал званый ужин. Будет даже мясо северного слона.

— Говорят, оно похоже на свинину, — поддержал беседу Сшуа.

— Мясо слона слаще, — довольно похвалился синий царь.

— Знаете вы, чем подкупить моего брата, — улыбнулся первокровный. — Хорошо, мы остаемся. Но с утра уедем — наша империя и без того долго простояла в одиночестве.

— А империя, как и женщина, не прощает долгой разлуки, — поддержал брата Сшуа.

— Именно так, брат.

— Тогда не будем терять время! — радостно воскликнул Мерта и соскочил с места. — Скорее во дворец!

На званый ужин в Керны прибыла знать со всей Вернийской империи. Все хотели посмотреть на красавицу Асшару и, может, даже посвататься к ней. Как и ожидалось, все внимание отошло сестре, ее тут же со всех сторон облепили герцоги, князья, малые цари и прочая мужская светская публика. А братья Раши стояли в стороне, поедая мясо волосатого слона из северных земель и подшучивая на родном языке над тем, как все великие мужья Верны, точно павлины распушили хвосты и обхаживают самку.

Удостоверившись, что сестра прочно завладела вниманием публики, братья никем не замеченные, ушли с вечера пораньше. Они наелись от пуза и сладко напились, так что сон был легкий, но вот пробуждение оказалось тяжелым. Голова после выпитого слегка болела и пребывала в тумане. Лениво перебравшись из спален в