Я рубанул влево, красиво повернулся на правой задней ноге иткнул вправо. Там послышался вскрик, или, говоря попросту, вскрикнуло, дажевопнуло, а я, не глядя, развернулся и сделал ровный, как по линейке, надрез нагруди массивного быковатого, как минотавр, спецназовца в зеленом берете и сластами на обеих задних ногах. Видимо, морской котик, а то и вовсе пингвин, ноострое лезвие хираганы вскрыло котика, как торт из взбитых сливок.

Краем глаза видел зачарованные глаза торкессы. Она раскрылахорошенький ротик в немом изумлении, брови взлетели на середину лба,непроизвольно выдвигается, дура, из убежища, стараясь не пропустить ни одногодвижения. Передние лапки дергаются, на микропроцессорном уровне повторяя моидвижения, даже опережая и показывая мне, дураку, как надо лучше, чище,красивше, как будто эти дуры понимают, что такое красивше, в любом исполнениидолжна присутствовать небрежная элегантность, и чтоб еще либо ширинкарасстегнута, либо рукав в говне.

Их оставалась еще треть, но руки мои устали, я хрипел ишатался. Соленый пот заливал лоб и выедал глаза, я кое-как размахивалхираганой, а иногда и просто выставлял ее острием вперед, чувствовал толчок,это очередной напарывался горлом, тогда я делал шажок назад и с усилием выдергивалсамурайское орудие лишения жизни.

Некоторые идиоты натыкались грудью, приходилось дергать изовсех сил, высвобождая острую сталь. У одного вообще заклинило между костями,мне пришлось упереться ногой и выдергивать с такими усилиями, будто Святогорвсе еще пытается поднять сумочку Микулы Селяниновича. К счастью, остальныекрасиво танцуют вокруг, кувыркаются, размахивают мечами, никто не напал –наверное, все-таки не демократы.

Я смахнул пригоршней градины пота. Идиоты, что у них заай-кью, ведь уже перебил на их глазах штук девяносто, ну почему бы остальнымдесяти не разбежаться с жалобными криками о спасении? Ну пусть даже не сжалобными. Пусть вообще молча, я ни на что не претендую, я же гуманист. Что этоиз них прет: самурайство или функциональность? В смысле, все мы функции…

Последний замахнулся мечом, я подставил хирагану, держа ееобеими руками, нещщасный накололся, как жук на булавку, прохрипел:

– Человек-невредимка!..

– Он самый, – ответил я сипло. – Никого и пальцем нетрону.

Торкесса первой бросилась к запертым дверям, сбила выстреломзамок и распахнула двери. Оттуда хлынули плачущие женщины, толстые бизнесмены,невинные дети с сосками во рту, перепачканные сладостями, длинноногие красотки…торкесса едва снова не захлопнула дверь, но красотки уже кончились, пошли детисенаторов, полицейских, жены президентов, магнатов, олигархов, ведущих ток-шоу.Торкесса торопливо выталкивала их за двери, они ломились обратно и орали, чтотам темно, пусть за ними пришлют вертолет и еще два – с телеоператорами, онитеперь – герои, им нужны награды и компенсации от правительства, льготныепутевки, лечение и телеканал для собственного шоу.

– Вон еще дверь! – крикнул я сиплым голосом.

Торкесса двумя выстрелами красиво отстрелила висячий замок.Он упал с грохотом, торкесса отпрыгнула, как от брошенной под ноги гранаты,пистолет задрожал в ее тонких руках.

– Не трусь, – сказал я обнадеживающе, – дальше будетеще хуже.

Длинный коридор больше напоминал стальную трубу диаметром сМосковское метро, иногда попадались двери. Из-за одной доносились раздраженныеголоса. Я остановился, осторожно постучал.

После паузы недовольный голос ответил:

– Кто там?

– Бюро добрых услуг, – ответил я. – Оббиваю двери кожейзаказчика. Могу напечатать на туалетной бумаге портрет вашего шефа. Или вашейтещи…

За дверью огрызнулись:

– Что за идиот, у нас тут компьютер накрылся, а он…

– Играйте на запасном, – посоветовал я. – Или вонлайне, там можно вообще без компьютера.

Дверь распахнулась, едва не разбив стальной обшивкой мнелоб. На пороге возник крепкий мужик в белом халате, на кармане пластиковаякарточка с надписью: Dr. Alien. Он вытаращил глаза при виде нацеленного ему влицо пистолета, явно за этими бронированными дверьми не слышали канонады.

– Кто… вы?

– Чем занимаетесь? – спросил я.

– П-п-п-повышением над-д-д-д-дежности…

Торкесса понимающе кивнула, я сказал тоже с пониманием:

– Любая система, зависящая от человеческой надежности,ненадежна. Много вас?

– Т-т-т-трое…

– И все такие яйцеголовые?

– Еще… яйцеголовее…

– Тогда играйте дальше, – разрешил я. – Сейчас новаябайма выходит, «Князь Кий» называется…

– В нее и режемся, – буркнул он. – Прямо из СедьмогоВолка украли, но третий левел пройти не можем.

Я взглянул на часы.

– На обратном пути, если успею, заскочу, покажу, кактам можно пройти фуксом. Торкесса, поторопитесь, нас ждут великие дела!

Длинный коридор закончился массивной металлической дверью,похожей на банковскую. Холодный страх начал заползать в душу, я спешно задавилего и затоптал ногами, торкесса должна видеть героя, иначе не выживу, да идверь неумехе и трусу не откроется. В этом мире как себя поставишь, так ивоспримут. Потому имиджмейкеры сейчас важнее президентов, учат, чтобы принималипо одежке и наглой морде.

Я выпятил грудь, взгляд стал прищуренным и острым.

– Кодовый замок?.. Так-так… на голос или на отпечаткипальцев?.. На сетчатку глаза?..

Торкесса прошептала в страхе:

– Не сумеем?

– А это как себя поставим, – ответил я. – Вообще-то,разгадывать надо бы тебе…

– Почему?

Я помялся, прежде чем ответить с полной откровенностью:

– Настоящая женщина может ничего не иметь в голове и задушой – но за пазухой обязательно что-то должно быть!

Она тут же посмотрела на свою высокую грудь, перевеланепонимающий взор на меня. В глазах быстро росла обида.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, набор отмычек, – сказал я торопливо, – или хотябы камень, которым можно разбить этот замок…

Она сказала с торжеством:

– А вот и ошибся! У меня как раз для него есть вголове!

Она вскинула руки красивым танцевальным жестом, даже плечикипоставила так, как Кармен в последнем акте, порылась в прическе. На светпоявилась длинная шпилька.

– На конкурсе женской логики, – сказал я обалдело, –победил генератор случайных чисел… Это электронная отмычка?

– Нет, – ответила она удивленно, – простая шпилька… Намзапрещено пользоваться продуктами высокой технологии, забыл?