До того как это произошло, Коул часами просиживал перед камерой. Глаз не сводил с этой двери, зная, что там, внутри, – Рис. И все думал, не войти ли, не лучше ли получится разговор, когда ему некуда будет деться? Да, но ведь Рис тогда решит, что Коул пришел его убить. Непременно решит.

Коул не сумел бы этого вынести, не смог бы увидеть в глазах Риса то же, что видел в глазах других, когда убивал. Уж лучше умереть.

Следуя за рыцарем-капитаном, он побывал в разных местах башни и наконец поднялся на ярусы выше тех, на которых жили маги. Взбираясь по лестнице, Коул внутренне содрогался: в этой части башни он почти никогда не бывал. Очень уж тут было неприглядно, безжизненно и стыло. Даже храмовникам, которые приходили сюда, явно становилось не по себе.

Коул держался вплотную к рыцарю-капитану, а потому едва не врезался в нее, когда та остановилась, чтобы отпереть дверь. Это ее спальня? Значит, здесь живут самые главные храмовники? С чего бы такой важной шишке сопровождать Риса? Неужели он в беде? Из-за Коула?

Он изнывал от желания задать ей эти вопросы. Именно так поступают все обычные люди, а Коул еще смутно помнил свою прежнюю жизнь, помнил время, когда и он мог спросить кого-то и даже получить ответ. Теперь ему оставалось только гадать, что происходит; он тонул в океане безмолвия, нарушаемого лишь нечастыми приходами Риса. Всякий раз, когда Рис уходил, ему становилось хуже: наступала тишина, которую все труднее было переносить.

Храмовница вошла в комнату, и Коул проскользнул следом, успев прежде, чем та захлопнула дверь. И в самом деле – спальня, хотя и крохотная. Койка и одежный шкаф занимали почти половину комнаты. Небольшое окно выходило в город, на подоконнике выстроились в ряд несколько крошечных фигурок, выточенных из камня. Движимый любопытством, Коул подошел к окну и взял одну безделушку. Крапчато-серая статуэтка изображала сидящего волка со злобно горящими глазами – красными камушками. Странно.

Он поставил фигурку на подоконник, и едва слышного стука хватило, чтобы рыцарь-капитан резко обернулась. Коул замер, ругая себя за глупость. Если он привлечет внимание храмовницы, она может его увидеть, а если потом и забудет, то сейчас ему от того ничуть не легче.

До этого происшествия она начала расстегивать ремешки нагрудника, но теперь замерла. Оглядела спальню, недоуменно сдвинув брови. Коул ощутил, как по скуле лениво сползает капля пота. Хотелось сорваться с места, побежать… но он не посмел. Тогда рыцарь-капитан точно его увидит. Но если она сделает хоть шажок вперед…

Этого не случилось. Нахмурившись, женщина вернулась к прерванному занятию. Коул медленно выдохнул. Пронесло.

Затаившись, он смотрел, как храмовница раздевается. Коулу и прежде доводилось видеть чужую наготу – например, когда натыкался на магов, любившихся в укромном уголке. Еще он видел, как люди моются в больших ваннах, наполненных горячей водой, и недоумевал, отчего они так себя утруждают, если глубоко внизу, в Яме, полно превосходных заводей. Помимо того, Коул часто наблюдал за магами, завороженный зрелищем их повседневной жизни, и, само собой, видел, как они переодевались или готовились ко сну. Со временем это занятие потеряло свою привлекательность. Коул чувствовал себя ребенком, который прилип снаружи к окну, жадно глазея на теплую и уютную комнату, куда ему вовеки не суждено попасть.

Рыцарь-капитан снимала доспехи по частям. Первым делом она избавилась от громоздкого нагрудника, за ним последовали наплечники и наручи. Наконец она сбросила тяжелые латные сапоги и осталась в одной потемневшей от пота тунике. И почему только храмовники изо дня в день таскают на себе столько железа? Неужели и впрямь ожидают, что их каждую минуту могут бросить в бой? Против людей, не имеющих даже доспехов? Еще один вопрос, который Коул никогда и никому не сможет задать.

Стянув тунику через голову, женщина облегченно вздохнула. На ночном столике в изголовье кровати стоял тазик с водой. Храмовница разбила тонкий ледок, намерзший на поверхности воды, намочила салфетку и принялась обтираться. Коул заметил, что ее мускулистое тело покрыто многочисленными шрамами. Интересно, откуда они?

Женщина между тем закончила обтирание, открыла шкаф и надела чистую тунику. На секунду взгляд ее задержался на какой-то другой вещи, лежавшей в глубине шкафа. Она извлекла оттуда книгу – пыльный фолиант, переплетенный в кожу. На обложке был вытиснен символ Церкви – священное солнце. Что это за книга, Коул мог только гадать. Кожаный переплет так истерся и растрескался, что казалось, от прикосновения женщины рассыплется в крошево.

Рыцарь-капитан обращалась с книгой крайне бережно. Она провела пальцем по обложке, и лицо ее смягчилось, а в глазах промелькнули нежность и безмерная грусть. Дряхлый переплет отозвался протестующим скрипом, и женщина, раскрыв книгу, вдохнула запах пожелтевших пергаментных страниц.

Коул ничего не понимал. Что в ней такого особенного, в этой книжке? Внизу, в архивах, таких полным-полно, есть и много старее этой. Лежат себе, собирают пыль, не нужные ни ему, Коулу, ни кому другому.

Раздался решительный стук в дверь. И рыцарь-капитан, и Коул разом вздрогнули. Захлопнув книгу, храмовница поспешно сунула ее в шкаф.

– Кто там? – окликнула она.

Голос ее прозвучал как-то странно – словно в горле застрял тугой комок. Ответа не последовало, однако дверь распахнулась, и стучавший вошел.

Ночной гость был не из простых. Облаченный в черные латы с диковинным значком на нагруднике, он держался так властно, что можно было не сомневаться – он здесь главный. Лицо его выражало непреклонную безжалостность, и оттого Коулу тотчас стало не по себе. Дело, впрочем, было не только в этом. От пришельца веяло чем-то непонятным, зловещим. Он обладал неким могуществом, которое не было доступно другим храмовникам.

Коул никогда прежде не видел этого человека… и его мгновенно охватил ужас.

– Лорд-Искатель Ламберт, – процедила рыцарь-капитан. – Я могла бы сама явиться в твой кабинет. Тебе незачем было…

Ночной гость предостерегающе вскинул руку. И, даже не смотря на храмовницу, быстро обшарил взглядом спальню. Глаза его подозрительно сузились, словно он вдруг почуял неладное.

И тогда Коул понял: «Он ищет меня!» Он попятился, втиснулся, насколько мог, в темный угол, укрылся за распахнутой дверцей шкафа. Лорд-Искатель уловил даже это едва заметное движение. Он вперил взгляд туда, где затаился Коул, хотя самого Коула и не видел… однако явно знал, что там кто-то есть. Так серый кот-мышелов, учуяв поблизости добычу, выжидает подходящей минуты, чтобы прыгнуть на жертву и нанести смертельный удар.

– Что-то не так, – вслух заявил Лорд-Искатель.

При этих словах рыцарь-капитан вскинулась, как по сигналу тревоги. Бегом бросившись к месту, где были свалены ее доспехи, она выхватила из ножен меч. Держа клинок наготове, храмовница тщательно осмотрела комнату в поисках врага. Взгляд ее упал на Коула – и проскользнул мимо.

Лорд-Искатель словно и не заметил этих маневров.