«Ыш! Ты должен это сделать сам. И сделать прямо сейчас,чтобы оторваться от них!»

«Эйк!» — отозвался Ыш и нерешительно шагнул вперед. Теломальчика повело в одну сторону, потом в другую, попытка сохранить равновесие ник чему не привела. Так глупо устроенное двуногое тело Эйка упорно заваливалосьвбок. Ыш, конечно, хотел этому помешать, но кончилось все тем, что он упал направый бок и ударил об пол волосатую голову Эйка.

От раздражения Ыш сердито тявкнул. А из пасти Эйка вырвалосьчто-то не понятное, но, скорее слово, чем звук: «Гав! Ав! Дерьмо-гав!»

— Я слышу его! — закричал кто-то. — Бегом! Бегите, что естьмочи, паршивое дьявольское отродье! Его надо догнать, пока он не добрался додвери!

Уши Эйка чуткостью не отличались, но выложенные кафелемстены усиливали звуки, так что Ыш без труда слышал топот бегущих ног.

«Ты должен встать и идти!» — попытался крикнуть Джейк, но изего пасти вырвалось что-то вроде: «Ен-ать-ти!» При других обстоятельствахстоило бы и посмеяться, но не при этих.

Ыш поднялся, ударив Эйка спиной о стену, и начал передвигатьноги Эйка. Наконец-то он понял, где находятся рычаги управления движением; втом месте, которое Эйк называл «Доганом», и управлять ими труда не составило.Слева, однако, арочный коридор вел в громадное помещение, заполненноесверкающими, как зеркало, машинами. Ыш знал: если он пойдет туда, в зал, гдеЭйк держал все свои замечательные мысли и словарный запас, то заблудится тамнавсегда.

К счастью, необходимости в этом не было. В «Догане» имелосьвсе, что ему требовалось. Левая нога… вперед. (И пауза). Правая нога… вперед. (Ипауза). Держи существо, которое выглядит, как ушастик-путаник, но на самом деле— твой ближайший друг, одной рукой, используй другую для сохранения равновесия.Подавляй желание опуститься на все четыре конечности и ползти. Преследователидогонят тебя, если ты попытаешься это сделать. Ыш более не мог уловить ихзапаха (да и какие запахи можно уловить этим абсурдно маленьким носиком Эйка),но он это и так знал.

А вот Джейк, наоборот, ловил запахи преследователей безтруда. Их было не меньше дюжины, может, и шестнадцать. Их тела непрерывновырабатывали запахи, которые летели впереди, как зловонное облако. Он ощущалзапах спаржи, который кто-то из «низких людей» съел за обедом, неприятный,мерзкий до тошноты запах раковой опухоли, которая росла в другом, вероятно, вголове, а может, в горле.

Потом он услышал, как вновь заревел трицератопс. Ему крикомответил парящий в небе птеродактиль.

Джейк закрыл свои… ладно, Ыша… глаза. В темноте казалось,что ушастика-путаника качает куда как сильнее. Джейка тревожило, не вывернет лиего от такой качки, особенно с закрытыми глазами, наизнанку. Баму, похоже,одолевала морская болезнь.

«Иди, Ыш, — думал он. — Как можно быстрее. Больше не падайи… иди, как можно быстрее».

9

Окажись рядом Эдди, он бы, конечно, вспомнил миссисМислабурски, которая жила чуть подальше в его же квартале: миссис Мислабурски вфеврале, после обрушившегося на город снежно-дождевой бури, когда тротуарблестел льдом, который еще не успели посыпать солью. Но никакой лед не могудержать ее ежедневного похода на рынок на Кастл-авеню за мясом или рыбой (илив церковь по воскресеньям, потому что во всем Кооп-Сити миссис Мислабурски быласамой набожной католичкой). Вот она и шла, широко расставляя толстые, обтянутыеплотными розовыми колготками ноги, одной рукой прижимая сумочку к необъятнойгруди, размахивая второй для равновесия, опустив голову, высматривая островкизолы, которой уже присыпали лед около своих домов некоторые ответственныедворники (Иисус и мать Мария, благословите этих людей), и предательски опасныеполоски раскатанного льда, которые могли заставить разъехаться ее большие,розовые колени, и она могла упасть на задницу, хуже того, на спину, а это моглопривести к перелому позвоночника, и ее парализовало бы, как бедную дочь миссисБернштейн в автомобильной аварии в Мамаронеке, да, такое случается. Онаполностью игнорировала насмешливые крики детей (среди них часто были Генри Дини его маленький брат), и шла своим путем, опустив голову, размахивая однойрукой, другой прижимая к себе старую, черную дамскую сумочку, полная решимостиникогда, ни при каких обстоятельствах, даже при падении, не расстаться ни ссамой сумочкой, ни с ее содержимым, в случае чего упасть на нее, как Джо Намахпадал на футбольный матч, когда защитники сносили его.

Именно так Ыш из Срединного мира в теле Джейка шел поучастку подземного коридора, который ничем не отличался (во всяком случае, длянего) от любого другого участка. Впрочем, одно различие он все же заметил: потри дыры в боковых стенах, закрытые большими стеклянными глазами, от которыхшло низкое, ровное гудение.

Одной рукой он нес что-то, очень похожее наушастика-путаника, с крепко закрытыми глазами. Будь они открыты, Джейк,возможно, и догадался бы, что стеклянные круги — проекторы. Но, скорее всего, онбы их просто не увидел.

Медленным шагом (Ыш знал, что преследователи все ближе, нопонимал, лучше медленно двигаться, чем упасть), широко расставляя ноги,практически не отрывая их от земли, прижимая Эйка к груди, точно так же, какмиссис Мислабурски прижимала сумочку, когда тротуар покрывала ледяная корка, онминовал стеклянные глаза. Гудение стихло. Он прошел достаточно? Очень уж тяжелоходить по-человечески, изматывает донельзя. Также трудно находиться и рядом сдумающими машинами Эйка. Он почувствовал желание повернуться и посмотреть наних, ах, эти сверкающие зеркальные поверхности, но нет. Посмотрев, он могвпасть в транс. А может, случилось бы и что-то хуже.

Он остановился.

— Джейк! Открывай глаза! Смотри!

Джейк попытался ответить: «Хорошо», — и тявкнул. Смех, да итолько. Осторожно открыл глаза и увидел по обеим сторонам коридора выложенныекафелем стены. Лишь кое-где в швах пробивались трава и папоротники, но восновном он видел плитки. И находился не на тропе в джунглях — в коридоре. Оглянулся,и увидел прогалину. Трицератопс забыл про них. Он схлестнулся в смертельном боюс тираннасорбетом, этот эпизод из «Потерянного континента» также сохранился впамяти. Девушка с впечатляющими бу-бу наблюдала за битвой, уютно устроившись вобъятьях Сезара Ромеро, и когда мультяшный тираннасорбет сомкнул своигигантские челюсти на голове трицератопса, девушка уткнулась лицом в широкуюгрудь Сезара Ромеро.

— Ыш! — тявкнул Джейк, но с тявканьем получилось не очень, ион переключился на ментальную связь.

«Меняемся!»

Ыша предложение это только обрадовало. Более всего на светеему хотелось вернуться в собственное тело, но, прежде чем они успелипоменяться, преследователи их увидели.

— Они! — закричал один, с бостонским акцентом, тот самый,что крикнул: «Паппа стал обедом». — Вон они! Взять их! Застрелить!