Жила она на Краснопутиловской улице, неподалеку от Красненького кладбища, и сына на этом кладбище схоронила. Вот и видит, что он ее к себе на кладбище заманивает. А на улице тихо, снег белеет, да слышно, как на Красненьком завыло вдруг что-то, ровно собака бродячая, — протяжно, тоскливо и жутко.

Чем ближе к кладбищу, тем больше она понимает, что никак нельзя ей туда, а идет! Хотела перекреститься, рука как чужая: не слушается, не поднимается.

Так и дошла до самого входа. Смотрит, ворота разомкнуты, мальчик за ними стоит и ее нетерпеливо манит. Бог весть откуда женщина силы нашла, но только сумела на пионера крестное знамение наложить. Тот посинел, затрясся от злобы, пальцем вот так погрозил и пропал.

Утром сторож кладбищенский вышел из сторожки ворота открывать и видит: сидит перед ним в сугробе баба, сидит и крестится. Хорошо, что сторож в тот день рано проснулся, а то бы она насмерть замерзла.

Пионер этот за ней еще несколько раз приходил. Только она его теперь верной молитвой встречала. Молитву прочтет, перекрестит, пионер в окно погрозит и исчезнет. И ничего худого ей сделать не может.

— Не знаешь Финского Койрово? Южное кладбище где находится, знаешь? Вот это и есть Финское Койрово. Это сейчас там кладбище, а еще недавно был лесной массив. И мало кто знал, что здесь грибное место, и главное — рядом с городом. Доехал на автобусе до Пулково и напрямик, по полям, ходу примерно 20 минут.

Как-то поехали мы сюда с товарищем. Кладбище уже существовало, но было на нем всего несколько участков захоронений.

Приехали утром, набрали подосиновиков, решили чуток передохнуть. Остановились на поляне, малость выпили, закусили. День солнечный, и, понимаешь, сморило нас. От силы грамм по 150 приняли, а сон навалился, будто по литру выпили.

Проснулся я первым. Смотрю — темнеет, туман поднимается густой, плотный. Думаю: «Угораздило, теперь до дому только к ночи доберемся». А у самого на душе нехорошо, неспокойно и ощущение такое, что не одни мы тут.

Когда с земли вставал, показалось: словно за ближнее дерево кто-то спрятался. Но темнело быстро, туман клубился, толком не рассмотрел. Товарища разбудил, а сам отошел к краю поляны, оправиться.

Слышу, ветка хрустнула. Обернулся и вижу: из-за дерева выходит бледный мужчина и на товарища надвигается. Вначале подумалось, что грибник. Пристальнее глянул, а на нем галстук, рубаха белая, черный костюм. Все мокрое, в желтых разводьях от глины. Лицо распухшее, в трупных пятнах, кожа клочьями висит, и кости черепа наружу выступают!

Товарищ мой как сидел, так и повалился без звука, наверное, от страха сознание потерял. А этот молча нагнулся, схватил и волоком потащил его в сторону кладбища, только ветками — хрусть, хрусть…

Как я добрался до поста ГАИ на Пулковском шоссе, не помню. Гаишникам говорю, что мертвец моего товарища утащил. Они не верят, смеются, а после «психушку» вызвали…

Врачи свое заладили: стресс, стресс. Немного подержали и выпустили. Но человек-то пропал. Начали меня в милицию вызывать. Следователь очень нервный попался. Все орал, мол, колись, как ты дружка замочил и куда труп спрятал? А стоит мне о мертвеце речь завести, так он хватал свод законов и бил им меня по голове. По его словам — «дурь выколачивал».

Товарища моего так и не нашли. Зачислили пропавшим без вести. Только у меня перед глазами так и стоит картина, как мертвец скрывается с ним в тумане, но никто в это не верит и не хочет меня выслушать.

— Как-то случилось мне проезжать по Шафировскому проспекту. Дело было поздним вечером. Машина вдруг забарахлила и остановилась почти напротив здания крематория.

Копаюсь в моторе и вдруг чувствую, запах пошел неприятный, гадкий. Смотрю, из трубы дым повалил. Все ясно: покойников сжигают.

Ну, сжигают и сжигают, мое-то какое дело, мне машину ремонтировать надо. Ремонтирую и слышу, что недалеко кто-то не то плачет, не то смеется. Что за черт, кто здесь в такой час плакать и смеяться может? По сторонам оглянулся, никого нет, кругом темно, пустынно.

А плач жалобный все отчетливей, и смех — хриплый, зловещий.

Внимательнее присмотрелся и вот какую картину вижу. Из трубы крематория поднимается столб черного дыма, а в нем изредка мелькают небольшие серые пятна, похожие на человеческий силуэт. Вокруг трубы вьется нечто темное, величиной с ворону, и едва в столбе дыма появляется серое пятно, так это нечто бросается прямо на него. Но самое невероятное, что и плач тот жалкий, и смех зловещий именно оттуда, сверху доносятся!

Перепугался я тогда сильно. Зажигание кое-как исправил, сел в машину и убрался поскорее из этого жуткого места.

Примерно через неделю встречаю своего знакомого, который занимается оккультными науками, рассказываю ему об этом удивительном случае. Он меня внимательно выслушал и говорит, что мне здорово повезло, поскольку я смог удостовериться не только в существовании потустороннего мира, но при этом еще и уцелел, что происходит достаточно редко, особенно для непосвященного человека.

В общем, в тот день я стал свидетелем охоты за душами умерших людей одного из злобных обитателей потустороннего мира. Ловца, как назвал это существо мой знакомый. И еще он заявил, что эту дьявольскую охоту на Шафировском проспекте можно наблюдать довольно часто. Главное, знать определенную фазу Луны и час и строго следовать мерам предосторожности, чтобы наблюдение это не обернулось страшной трагедией.

Роман Стивена Кинга «Кладбище домашних любимцев» знает каждый. Кто не читал книгу, тот наверняка смотрел одноименный фильм. Так что нет смысла пересказывать всем известное произведение.

Вместо этого стоит рассказать об одном месте Санкт-Петербурга, в котором с недавних пор начали происходить весьма нехорошие дела, почти по Стивену Кингу. С той лишь разницей, что в романе все происходящее — буйная фантазия автора, а у нас — кошмарная реальность.

Рыбинская улица затерялась в промзоне Московского района. Угрюмая и неухоженная, идущая вдоль насыпи Витебской железной дороги. Своеобразная достопримечательность улицы — полоса отчуждения, вплотную примыкающая к тротуару, где среди тополей просматриваются какие-то холмики, веночки, таблички и оградки. Это городское кладбище домашних любимцев. Никто не скажет, кем и почему именно на этом месте было избрано последнее пристанище для наших меньших братьев. Скорее всего, получилось это случайно, но со временем стало традицией. И вот уже с десяток лет, как многие жители Московского района хоронят здесь своих умерших собак, кошек и прочих любимцев. Отдельные же граждане так даже посещают могилы и льют над ними горючие слезы.

Прошедшим летом известный в кругах городских предпринимателей Андрей Саборов похоронил на Рыбинской улице своего любимого пса — дога Чарли. Прошло несколько дней, и жуткий, леденящий кошмар проник в жизнь преуспевающего бизнесмена.