— И вы все, — закричала Кэрол, — перестаньте на меня таксмотреть! Я не просила на меня пялиться! Я не собираюсь ничего говорить! Явовсе этого не должна!

Она злобно взглянула на меня.

— Люди чего-то от тебя хотят. Всегда. Они стремятся подавитьтебя, как сказал Пиг Пэн. Они хотели бы опустить тебя до своего уровня иизмазать грязью. Посмотри, что они делают с тобой, Чарли.

По-моему, ничего особенного они до сих пор не сделали, но яне стал возражать Кэрол. Она продолжала:

— В прошлом году, незадолго до рождества, я гуляла поКонгресс-стрит в Портленде. Со мной была Донна Тейлор. Мы покупалирождественские подарки. Я нашла чудный шарф для сестры, мы болтали, смеялись,все было очень мило. Было около четырех часов, начинало темнеть, шел крупныйснег. Витрины магазинов горели разноцветными огнями, все было украшеногирляндами, а по улице вдалеке шел Санта Клаус с мешком. Он звенелколокольчиком. Я думала о том, как приду домой и выпью чашечку горячегошоколада. И настроение у меня было самое что ни на есть рождественское. Апотом… Машина, проезжавшая мимо нас, притормозила и какой-то тип, бывший зарулем, высунулся в окошко и крикнул:

«Эй, дырки!»

Энн Лески подпрыгнула на месте. Это слово из уст Кэролдействительно прозвучало шокирующе.

— Вот так, — подытожила Кэрол. — Тут же весь вечер былиспорчен. Все разрушилось. Это как если бы вы собирались съесть яблоко, спелое,вкусное, а оно оказалось бы все изъедено внутри червями. «Эй, дырки», сказалон. Как будто ты уже не человек, а… Рот ее искривился.

— Вот почему я говорю, что это значит быть незаурядной. Онихотят сделать тебя вещью и набить твою голову всякой дрянью. Только и всего.

Сандра Кросс слушала этот рассказ, прикрыв глаза, будтодремала.

— Знаешь… — медленно произнесла она. — Знаешь, это все такзабавно… Мне кажется…

Я хотел подскочить к ней и сказать, чтобы она немедленнозамолчала, чтобы она не принимала участие в этом гнусном представлении. Я хотелсделать это, но не мог. Понимаете, не мог. Я должен был продолжать игру по мнойже установленным правилам.

— Иногда я чувствую себя… Как бы это сказать… Опустошенной.

Кэрол внимательно посмотрела на нее:

— Ты действительно…

— Да.

Сандра задумчиво посмотрела на разбитые окна.

— Я… Понимаете, хочется принимать участие в жизни. Увлечьсячем-нибудь… Ну, политика, общественная жизнь… В прошлом семестре я была настуденческой конференции… Но это все так нереально, так далеко. Скучно все это.И нечем, решительно нечем заинтересоваться. И вот я позволила Теду сделать этосо мной.

Я смотрел на Теда. Лицо его абсолютно ничего не выражало. Уменя потемнело в глазах, комок подступил к горлу.

— Это было не слишком захватывающе, — продолжала Сандра. —Не знаю, почему вокруг этого поднимают столько шуму. Как будто… Тут онавстретилась взглядом со мной, глаза ее расширились, но я едва замечал еесейчас. Зато я видел Теда, и очень ясно видел. В навалившейся на меня темнотеего лицо выделялось светящимся пятном, словно окруженное сияющей аурой.

Я сжал пистолет и медленно начал поднимать его. Ячувствовал, что какие-то силы толкают меня на этот поступок, чувствовал, чтоплохо владею собой. Я застрелил бы его. Но они опередили меня.

Тогда я не понимал, что произошло, и лишь впоследствии узналоб этом. Они привезли лучшего снайпера в штате, полицейского по имени ДэниэлМалверн. Его фотография после всех событий была напечатана в «Левистон Сан».Маленький тщедушный человечек, похожий на бухгалтера. Ему вручили огромныймаузер с телескопическим прицелом. Дэниэл Малверн опробовал оружие в карьере,находящемся в нескольких милях отсюда, затем вернулся, выбрал удобную позициюза машинами, стоящими на лужайке, и принялся ждать удобного момента. В линзахтелескопического прицела я был, наверное, огромным как бульдозер. Оконныестекла были разбиты моими выстрелами, и ничто не мешало снайперу хорошоприцелиться. В общем, задача была несложной. Просто Дэниэл Малверн оказался внужном месте в нужное время. И он постарался не упустить свой шанс. Он выстрелилв меня. Зло наказано, справедливость восторжествовала. Мои внутренности должныбыли разлететься по комнате. Когда я приподнялся над столом, намереваясьпустить пулю в лоб Теду, Дэниэл нажал на курок. Прицелился он превосходно, ипуля попала как раз в нагрудный карман, за которым пока еще билось мое сердце.

Там и натолкнулась она на стальной замок «Тайтус».

Все это я узнал позже. А тогда я, все еще сжимая в рукахпистолет, вдруг непонятно почему отлетел к доске, больно ударившись спиной овыступ для мела, затем упал на пол. Мне казалось, что началосьсветопреставление. Жуткая боль в груди перехватила мне дыхание, перед глазамипоплыли разноцветные пятна.

Ирма Бейтц закричала. Она закрыла глаза, сцепила пальцы,лицо ее покрылось красными пятнами. Крик доносился как бы издалека, из туннеля,он казался мне нереальным.

Тед Джонс вскочил с места и направился к двери. Движения еговыглядели неестественными, словно передо мной прокручивали кинопленку, голосего тоже показался мне странным, далеким и слишком замедленным:

— Они подстрелили сукиного сына! Они его…

— Сядь на место.

Тед не слышал меня, и не удивительно. Я сам себя не слышал.В легких было недостаточно воздуха, чтобы я мог нормально говорить. Он взялсяуже за дверную ручку, когда я выстрелил. Пуля ударилась о косяк рядом с головойТеда, он остановился и медленно повернулся ко мне. На лице его одна за другойсменялись разнообразные эмоции: угасающая надежда, удивление, ненависть.

— Не может быть… Ты…

— Сядь.

На этот раз вышло лучше. Через несколько секунд я смогподняться и сесть на полу. Голова гудела.

— Перестань кричать, Ирма.

— Тебя убили, Чарли, — спокойно сообщила Грейс Стэннор.

Я выглянул в окно. Копы бежали к зданию. Я выстрелил парураз и сделал глубокий вдох. Боль в грудной клетке, казалось, могла разорватьменя на части.

— Все назад! Или я стреляю!

Франк Филбрек остановился и посмотрел на меня безумнымиглазами. Он, наверное, был бы менее удивлен, услышав глас Божий. Он явно непонимал, что происходит, и я выстрелил еще раз в воздух. Спустя пару секундФилбрек пришел в себя и заорал: