Нас атакует имперский отряд «чёрных», а прикрывает их личная гвардия Айтора Первого…

БАХ!

Огромная глыба льда размером с пару домов обрушивается на меня и стоящих рядом магов! В нескольких местах она пробивает защиту колдунов, и тяжёлые куски расколотого льда давят моих людей...

— Вперёд, вперёд! — командую я. — В атаку! Удар тьмы! ВМЕСТЕ!

Одновременный удар нескольких первых десятков Мастеров, вышедших из портального потока, страшен. Поляну, ещё мгновение назад освещаемую полуденным солнцем, сначала окутывает могильный холод, а затем заволакивает непроглядная тьма. Формируясь возле нас, она клубится, густеет... В ней теряются атакующие заклинания противников. Они рассыпаются прахом, меняют форму, улетают куда-то в стороны — а затем тьма, налившись силой, рвётся к противникам.

— Щиты, щиты! — ревёт кто-то на вражеской стороне — но не все из имперцев успевают выставить магическую защиту.

Тьма бьёт в едва успевшие выстроиться передние ряды «чёрных» — и прореживает их, словно град — пшеничные колосья во время ненастья. Те из колдунов, которые не успели спрятаться за щитами, в мгновение ока превращаются в мерзкую, вонючую жижу. Ветер доносит до меня запах разложения...

Магия тени, вызванная моими колдунами, которую я подхватил и добавил «обратного» целительства, превратила людей в однородную склизкую массу, которая сейчас течёт по ногам умудрившихся уцелеть имперских магов.

Одежда, кожа, мышцы, кости, органы — всё оказывается переплавлено, и это как будто пугает «чёрных» сильнее, чем потеря доброй трети состава.

— Проклятье! Нам нужно подкрепление, подкрепление! — доносятся до меня крики. — Отправьте людей в столицу!..

Ну уж нет!

— Никто. Никуда. НЕ УЙДЁТ! — реву я в ярости, и атакую ещё раз.

Теперь из портала вышли все мои колдуны. Три сотни опытных, закалёных в боях малефиков. Две сотни солдат в тяжёлых доспехах... Мои люди принимают боевое построение, и мы двигаемся вперёд, к лагерю «чёрных», даже не думая останавливаться.

— Мечники!

Я выглядываю того, кто командует колдунами — это высокий, статный молодой человек лет восемнадцати-двадцати. С длинными золотистыми волосами, точёным словно из мрамора лицом, чистой кожей, пронзительными серыми глазами и в сверкающих доспехах, он явно пытается собрать вокруг себя оставшихся в живых магов.

В следующее мгновение я теряю его из виду — прикрывая колдунов, давая им время перегруппироваться и отступить, на нас бросаются простые солдаты с мечами, копьями, алебардами и цепами.

«Ментальная атака» — я посылаю малефикам, каждый из которых связан со мной, мысленный приказ — «И отправляйте их обратно».

В следующий миг два передних ряда колдунов, прикрывающих меня, припадают на колено, вытягивают руки в сторону бегущих на нас солдат — тех не больше семидесяти — и я чувствую, как в Источнике каждого из малефиков зарождается атакующее ментальное заклинание.

Пожалуй, я сам его направлю...

Подхватив нити, ведущие к вот-вот готовым сорваться выплесками, я чуть придерживаю некоторые из них. Другие напротив, заставляю разорваться раньше — но главное в другом. Связав довольно сильные заклинания своих колдунов, я «распределяю» откаты от них по всем остальным малефикам, и нанёсшие удар маги могут повторно атаковать почти сразу же.

И это работает именно так, как я задумал.

Над поляной проносится волна ментальной энергии. Она насквозь прошивает прущих на нас солдат. Крики воинов, топот их ног, бряцанье доспехов — всё это очень быстро затихает. Воины Империи замедляясь, пробегают ещё несколько шагов, останавливаются...

А затем, повинуясь моему приказу, почти одновременно разворачиваются в сторону «чёрных»...

— Проклятье! — кричит золотоволосый парень. — Они поработили их! Курт, где наши...

— В атаку, — велю я, и толпа имперцев бросается обратно, обнажая оружие против своих товарищей.

По «одержимым» бьют магией, но из-за того, что врагам приходится противостоять и атакам моих колдунов, часть солдат остаётся целой и добирается до «чёрных». Я готовлюсь нанести ещё один удар — последний — но не успеваю.

С громоподобным рёвом из леса справа и слева от нас выскакиваю новые и новые солдаты! Часть из них стреляет из арбалетов, болты которых, впрочем, вязнут в защите моих колдунов, другие несутся по уже вытоптанной траве, чтобы навязать моим солдатам ближний бой.

Из-за деревьев также появляются всё новые и новые «чёрные» — но их всё равно недостаточно.

«Три направления!» — командую я — «В полную силу! Уничтожение!»

Мои колдуны больше не сдерживаются. Разделившись, они мгновенно вступают в бой, расходясь в стороны.

А я продолжаю теснить остатки «чёрных» к шатрам временного лагеря, в котором тоже бегают люди.

Вокруг вспыхивает магия, то и дело мои колдуны поднимают убитых противников, превращая их в «кукол», и заставляют оживших мертвецов бросаться на недавних соратников и товарищей.

Вокруг сверкает магия, несколько раз «чёрные» пытаются предпринять ответную атаку совместными усилиями — но я не позволяю им этого сделать. Так что к шатрам, установленным на краю огромной поляны, мой отряд прижимает примерно три десятка человек.

Мы не церемонимся — убиваем каждого имперца без лишних слов и угрызений совести. Но, как я и приказывал в самом начале, нескольких человек берём в плен, включая пару солдат с офицерскими нашивками и «чёрных».

Они мне нужны, скорее, как доказательство для Тормунда, нежели как источник ценных знаний. А вот светловолосый командир... Он явно тут главный, и следует покопаться в его голове.

Но кого же он, всё-таки, мне напоминает?!

«Не трогать златоголового!» — отправляю я ментальный приказ своим людям, когда мы окружаем лагерь имперцев и вытесняем их к центральной его части.

Кругом валяются трупы, некоторые шатры горят, заволакивая синее небо дымом, и последние из «чёрных» падают один за другим, пытаясь защитить своего предводителя — а я иду к нему, отбивая одну магическую атаку за другой.

Парень силён — этого у него не отнять. Мастерски владеет магией Света, стихиями, и судя по всему — не использует Этерниум. А значит, его способности развиты естественным образом.

И всё же он не может противостоять мне, хоть и, оставшись в одиночестве, сражается отчаянно.

Луч света просто разбивается о выставленую мной перчатку, несколько стихийных атак я гашу в зародыше, почувствовав их направление и структуру своим восприятием. Однако у имперца оказывается козырь в рукаве — пока я отвлекаюсь на это, он вызывает серебристую пыль, которую подхватывает поток сильного ветра.

С тихим звоном она закручивается вокруг центральной части лагеря, и насквозь прошивает щиты чуть ли не половину окруживших нас ялайских колдунов. Мелкая серебристая пыль пронзает тела некоторых малефиков, и они с криками падают на землю, загораясь белым пламенем!