голос и через пару секунд заметил за спиной Камиллы ещё одну фигурку. Это была Лина в помятом с дороги спортивном костюме, уставшая, растрёпанная. Алек запомнил её цветущей и жизнерадостной, совсем ещё девчонкой с ярким румянцем на щеках и длинными ресницами, прикрывающими ярко-зелёные глаза. Почему-то именно опущенные от детского смущения ресницы особенно ясно всплывали в памяти.

Сейчас же Лина сжалась от потери, опустились уголки её губ, потускнели не только глаза, даже волосы из рыжих словно стали бледно-соломенными, и настоящая взрослость скользила во взгляде. Смерть заставила её повзрослеть.

Камилла сжимала ладонь Лины в своей руке с детской дружеской нежностью. В заботе о другом она нашла отдушину. Позже Алек осознал это. Сейчас же он смотрел на Лину. А Лина пронзала взглядом Леру.

— Что она здесь делает? — Такой резкости в тихом голосе Лины никто ещё не слышал.

— Подозреваемая. — Сам Руслан ответил ей, посторонней в отделе уголовного розыска. Настолько сильным был этот голос.

— Она… убила Влада?

Лина стиснула кулаки, рванулась вперёд. Камилла удержала её одним взглядом. Лина остановилась, глаза её вспыхнули. Взглядом она прожигала ничего не понимающую Леру. И Андрей поспешил всё объяснить.

Лина смягчилась, но кулаки не разжала. Костяшки её пальцев побелели от напряжения. Лера с испугом смотрела уже не на Руслана, а на Лину. Узнала. В этом не было сомнений.

— Соседи? Владик не говорил, — дослушав до конца, пробормотала Лина и прислонилась плечом к косяку, обняв себя руками.

Владик. Никто не называл его так ласково. От подрагивающего голоса Лины разрывалось сердце. Но Алек и виду не подал.

— Ты знаешь её? — Руслан словно забыл о том, что Лины здесь быть не должно. Он просто пользовался случаем.

— Давно ещё. Она угрожала Владу.

— Так и думал.

Все обернулись к Олегу, который впервые подал голос. О нём уже и забыли.

— Так Влад говорил, — поспешила добавить Лина. Она вся сжалась под напором Руслана: уже раскаивалась в своих нападках на Леру.

Но дело было сделано. Ещё один ключ оказался в руках Руслана. Стоило бы думать об этом. Алек же пытался догадаться, что означают странные слова Олега. И о чём вообще думает единственный человек здесь, которого Алек никак не может понять.

— Доказательств достаточно, чтобы арестовать Ключевскую Валерию Львовну по подозрению в убийстве Акимова Влада Павловича, — заключил Руслан.

Леру увели. Она не сопротивлялась и не дрожала, то ли смирилась, то ли уверенность Маши придала ей сил. Алек ждал, чем закончится начало маленькой криминальной драмы. Руслан задумался и нехотя объявил:

— Мария, вы свободны под расписку о невыезде.

Маша и не посмотрела на Алека, когда выходила. Ей же вслед смотрели все. И когда хлопнула дверь, Руслан подвёл итог безумного вечеру:

— Дело можно считать почти раскрытым.

С ним согласился, к удивлению Алека, и Андрей. А потом добавил, словно невзначай:

— Если ночью не произойдёт ещё одно убийство.

Макс упрямо молчал. Алек исподтишка наблюдал за Олегом. Камилла и Лина так и стояли на пороге. Сам Олег закрыл глаза и откинулся на спинку кресла. И Алек потерял к нему интерес.

Три важных разговора должны были немного прояснить запутавшуюся картинку дела: с Андреем, с Машей и с Олегом. Если же и тогда ничего не сойдется, то придётся поверить одному из двух: Руслану или предчувствиям. Алек не знал пока, к чему он ближе.

— Подождём до завтра, — оглядев коллег, объявил Руслан и закинул на плечо сумку.

— Наконец верный вывод, — проворчал Макс. Алек стоял ближе всех и услышал, но виду не подал.

Он хотел подойти к Лине, но не успел. Они с Камиллой скрылись первыми. За девушками выскользнул из отдела, не попрощавшись, и Макс. Руслан вышел следующим. И никто больше не шелохнулся.

Андрей, сжав виски, уперевшись локтями в колени, сидел в кресле и не замечал происходящего вокруг. Олег пробудился вдруг от притворного сна и жестом подозвал к себе Алека. Предчувствуя один из трёх задуманных разговоров, Руденко послушно подошёл.

— Безумие.

Единственное слово, которым можно описать всё, что творилось вокруг. Но услышать его Алек ожидал не от Олега.

— Знаешь почему я сказал, что так и думал? — словно читая его мысли, спросил Элинский.

— Веришь Шустову? — Алек небрежно кивнул на дверь.

— Наоборот.

Ответы Олега окончательно запутали Алека. Они просто противоречили друг другу. Впрочем, всё вокруг само себе противоречило. Будто судьба забыла правила собственной игры.

— Кто-то подставляет Валерию, — тихо продолжал Олег. — И Марию. Будет новое убийство, не завтра, так послезавтра. Он не остановится.

— Но тогда подозрения спадут с… — Алек не заметил, как принял за данность новое убийство.

— Это и есть безумие. — Олег схватился за голову и вскочил с кресла. — Убийца играет. Сначала он мистическая тень, потом мстительная возлюбленная. И всегда подсказки. Это бессмысленно. Но, чёрт, что это если не подсказки?

— Удар ножом в грудь, мужской удар. — Алек начинал вникать в смысл слов Олега. Теперь казалось, что Элинский все его мысли уместил наконец в предложения.

— Единственное, что не даёт обвинить Марию, — подтвердил Олег. — Закрытый дом. Парадокс. Обрыв нити. И вдруг соседка, которая так красиво вписывается на место убийцы и так яро отрицает свою причастность.

— Ты веришь в мистику? — абсолютно серьёзно спросил вдруг Алек.

Олег задумался. Он простоял молча, следя за скользящими по потолку тенями, минут десять. И в воцарившейся тишине Алеку слышался тихий смех вместо шума автомобилей и стон качающихся веток.

— Сложно верить в то, чего нет.

— И не верить в то, что видишь, — добавил Андрей.

Алек так и вскочил с кресла. Он был уверен, что Андрей ничего не слышал. А оказалось, что два разговора превратились в один. Что ж, оно и к лучшему.

— Ты тоже так думаешь? — Олег переключился на нового собеседника.

— Я всё сказал уже. Если убийства не продолжатся, можно закрывать дело.

Андрей поднялся и накинул пиджак. Ничего больше от него нельзя было добиться. Но в интонации его Алек уловил: убийства ещё будут.

Руденко остался наедине с Олегом. Стоило бы вернуться в квартиру и позвонить Маше. Уж в том, что она не спит, сложно было сомневаться. Но ещё ненадолго Алек задержался.

— Думаешь, этой ночью?

Олег пожал плечами и, спохватившись, запоздало ответил:

— Не этой. Он даст время поиграть нам.

— И кто будет следующим?

Алек чувствовал себя мальчишкой, заглядывающим в замочную скважину. Страшно и интересно одновременно, и адреналин кипит в крови. А в скважине темно, как и вокруг. И чьё-то дыхание за спиной. И тени. Много теней, кривых, уродливых, тянущих свои длинные руки к Алеку, танцующих на потолке, на