Он до последнего надеялся, что Детран лишь приглядывает за клубом, поручая грязное дело – продажу чар – доверенному лицу. Увы, его надежды не оправдались.

– И что же вам, Марк Кевиш, понадобилось в «Дурмане»? – с насмешливой ноткой спросил Детран. Голос у него был низкий, бархатный. Он не был красавцем в классическом смысле этого слова, но женщины наверняка млели от его голоса и узнаваемого стиля. Да и количества денег на его счетах – чего уж греха таить.

Нужно было решать: или начать тонкую игру, в которой ставкой была правда, а средством ее достижения – ложь, и надеяться на то, что Хариед Детран не выведет его на чистую воду. Или же говорить прямо.

Ник выбрал последнее.

– Произошла неприятная ситуация: кто-то наслал на меня чары, которые, признаюсь, портят мне жизнь. – На этой ноте пришлось все же свернуть на опасную тропу между правдой и ложью: – Это человек из моего окружения и, хотя я не прибегал прежде к вашим… кхм… услугам, я полагаю, мой недоброжелатель это все-таки сделал. Вы наверняка разбираетесь в чарах, а значит, сможете подобрать для меня… некий антидот. Чары, зелье – все, что угодно.

По-птичьи склонив голову, Детран изучал его своими странными прозрачными глазами.

– Вы считаете, что я похож на торговца зельями?

– Нет, но вы – торговец чар. Уверяю вас, подобный фарс ни к чему. Мне нужна помощь. Что нужно вам? Деньги?

Детран хохотнул.

– Это последнее, в чем я нуждаюсь. – Он прищурился. – Разве ваши друзья не говорили вам, что я требую за свой товар?

– Они вообще предпочитают об этом не распространятся, – недовольно сказал Ник. – Все, что я слышал от них, что «плата немалая, но она того стоит».

Хариед Детран, оторвавшись от стола, на который лениво облокачивался, подошел к нему. Внезапно прикоснулся тремя пальцами ко лбу Ника. Что-то странное при этом происходило с его глазами – светло-светло-голубая радужка вдруг залила белки, а зрачок исчез вовсе. Все это заняло несколько секунд, во время которых на Ника накатило сильное головокружение. И тут же глаза стали обычными, а взгляд Детрана – менее подозрительным.

– Ослабляющие чары? Довольно редкий вид магии, – с видом знатока разглагольствовал хозяин «Дурмана». Но вместе с тем воздух не заполонила тэна – а значит, черную магию он не использовал. Тогда как он обо всем узнал? Какая-то необычная разновидность ясновидения? – В наше время люди, если уж решились нарушить устав Трибунала, используют более сильное оружие. Смертельную болезнь, высасывающую все соки до последнего вздоха или и вовсе – заклинание, способное убить человека на расстоянии. – Детран осклабился. – Разумеется, я не утверждаю, что я могу им с этим помочь…

Ну конечно, мастер конспирации, ну конечно.

Ник смотрел на Детрана во все глаза и пытался понять причину, по которой тот был так расслаблен, говоря незнакомцу о вещах, о которых другие боялись даже шептать? Вряд ли причина была в том, что слова Ника о насланном на него проклятии оказались правдивы. Так в чем же дело? Неужели Хариеда Детрана покрывал кто-то из Департамента или – не дай бог – самого Трибунала? Неужели его бизнес кому-то был на руку?

Или Ник слишком накручивал себя, видя перед собой самого что ни на есть отступника и понимая при этом, что не может отправить его за решетку? Во всяком случае, не сейчас.

– А теперь скажи мне, что тебе нужно? – вкрадчиво спросил Детран.

– Что? – На мгновение Ник растерялся.

– Ты хочешь получить противоядие от своих чар или же получить имя того, кто не так давно купил у меня чары ослабления? Конечно, имя наверняка вымышленное, как и твое – но, возможно, по описанию ты узнаешь человека из своего окружения…

Ник вздернул бровь.

– А разве это не конфиденциальная информация?

– Для некоторых клиентов я могу сделать исключение, – ухмыльнулся Детран.

– Хорошо. Если я хочу узнать о том, кто наложил на меня чары…

– Тогда тебе придется кое-что сделать для меня, – спокойно сказал он.

Ну разумеется. Иначе и быть не могло.

– И что же?

Детран оперся о стену у окна, сложив на груди руки.

– С неделю назад от меня сбежала вейла. Их в Кенгьюбери слишком мало, чтобы разбрасываться ими направо и налево. Хочешь получить то, за чем пришел – найди и приведи вейлу обратно. Ее зовут Илэйн Уайтхед.

– Где она живет?

– Понятия не имею, – легко отозвался Детран. – Только имя на татуировке и видел, остальное мне без разницы.

– С чего вы взяли, что она все еще в городе?

– Она определенно находится в городе – это все, что тебе нужно знать. А теперь будь добр – убирайся из моего кабинета и приведи мне Илэйн назад. Разрешаю даже поспрашивать у ее подружек в клубе – может, и выведаешь то, что мои тупоголовые охранники упустили.

«Дурман» Ник покидал в полном раздрае. Как так вышло, что из законопослушного гражданина и слуги закона он превратился в помощника отступника и торговца черными чарами?

Осмотр тела предположительно еще одной жертвы «духа из зеркала», как Морриган мысленно окрестила убийцу, практически ничего не дал. Как и сказал Ник – никаких следов насилия: ни царапин, ни ран, ни повреждения внутренних органов. Просто в один ужасный для тридцатиоднолетней женщины момент ее сердце вдруг перестало биться. Эксперт разводил руками, чтицы в рисунке тэны на спектрографии ничего особенного распознать не смогли. Не помог и дар Морриган – свечи и зеркала ничего ровным счетом не показали.

Даже зная, что ничего не обнаружит, она вместе с Ником наведалась в квартиру жертвы, подумав мимолетно, что знакомство с инспектором сыграло ей хорошую службу. Мистли Моркет – так звали жертву – жила одна и жила скромно. Вечеринок, по словам соседей, не затевала, мужчин домой не водила. Ее и видели-то только когда она уходила на работу или возвращалась домой. Все остальное время она предпочитала проводить взаперти. Причина оказалась банальна – Мистли, судя по обширной библиотеке, была заядлым книголюбом. Наверняка коротала часы за чтением с кружкой горячего чая в руках.

Морриган скользнула задумчивым взглядом по лежащей на столике у окна книге. Потрепанная обложка, закладка на двух третях страниц. Вздохнула. Увы, но окончание этой истории Мистли уже никогда не узнает – хотя многие духи могут взаимодействовать с предметами живых, сейчас у Мистли наверняка совершенно другие заботы. Например, как сохранить память о том, кем она была, что удается далеко не всем духам. Те, кто утрачивает память, становятся тенями – обезличенными копиями духов, утратившими всякое подобие человечности. Среди таких теней с человеческими лицами Бадб приходилось находиться каждый день – каждую минуту, помимо времени, которое она проводила в мире живых.

Другие духи всю свою «жизнь» посвящали тому, чтобы находиться рядом со своими живыми близкими – своеобразным призрачным щитом вставали за их спинами, в меру своих сил защищая от напастей, болезней и проклятий. Духи предков могли и вовсе спасти жизнь живым, но… зная скромную и краткую биографию Мистли Моркет, ей особо и некого было спасать. Кто знает, возможно, именно в мире духов и теней она, воссоединившись с родными, и обретет эфемерное счастье.