Дани посмотрела на отца с любопытством:

— Да, пожалуй. Ты даже еще раз побрился, папа!

— Ну уж и побриться нельзя… Не мешайте мне спокойно ужинать!

Хантер подумал, что старикан, похоже, завел себе подружку. Он улыбнулся, и его взгляд встретил взгляд Дани. Может, нужно унести ее наверх, в спальню, и показать, какой пыл его снедает?

Это все твои фантазии, Кинг!

Во входную дверь тихо постучали. Эймос оказался у порога прежде, чем кто-либо успел пошевелиться.

Дверь распахнулась.

— Добрый вечер, Эймос. — Крошечный седовласый ураган ворвался в кухню. Тельма вручила Эймосу большую коробку. — Держи скорей, он такой тяжелый! — Затем она устремилась к столу:

— Всем привет! Я вас почти всех знаю, за исключением этого симпатичного молодого человека. Здравствуйте, я Тельма Мэй Роббинс.

Она улыбнулась Хантеру.

Хантер улыбнулся в ответ, поднялся и протянул ей руку:

— Хантер Кинг, мэм. Рад познакомиться.

— Она энергично потрясла ее.

— Я знаю, что Кафф и Ками наконец-то поладили, так что вы, наверное, приятель Дани.

Хотелось бы надеяться…

— Вообще-то я…

— Это моя няня, — вмешалась Дани. — Он здесь ненадолго.

Тельма пожала плечами.

— Ты, наверное, ослепла, моя милая. Ты только посмотри на него, какая же это няня? — Эймос деликатно кашлянул, и она обратилась к нему:

— Не стой там, скорее неси нам торт. — И добавила, когда Эймос поставил коробку на стол:

— Прости, я не поздоровалась с тобой как следует! Наклонись-ка!

Эймос послушно склонился, и она запечатлела на его губах звонкий поцелуй. Он выпрямился, сияя.

— Ой, какой торт! — в волнении закричала Эмма.

Хантер мысленно к ней присоединился. Торт был испечен в виде средневекового замка с крошечными флагами на башнях. Создательница этого шедевра определенно мечтала о чем-то романтичном.

Вдруг чья-то тяжелая рука легла ему на плечо. Едва не подпрыгнув от неожиданности, Хантер обернулся. Это был Кафф, который, наклонившись, прошептал:

— Учись у меня, старина! На девчонок Майклз не так-то просто произвести впечатление, но, поверь, они стоят усилий, какие ты на это затратишь!

Неужели его чувства настолько очевидны?

— И как тебе это удалось? — поинтересовался Хантер.

Такой секрет следовало бы узнать.

— А и сам не знаю.

Здорово! Оказывается, секрета нет, придется все сделать самому.

Тельма осторожно водрузила торт в центр стола. На самой высокой башне теперь горела одна свеча.

Дрю рассмеялся:

— Вы не умеете считать! Маме и тете Ками уже сто лет.

Дани рассмеялась и потрепала сына по голове.

— Нет, не сто, это я только себя так чувствую!

— Давайте скорее задуем эту свечу! Так хочется попробовать тортик! — взмолилась Ками.

— Нет уж, — вмешался Эймос, становясь между дочерьми. — Сначала позвольте сказать пару слов старому человеку, который имеет некоторое отношение к сегодняшнему празднику.

— Папа, тут дети! — напомнила Дани.

— Я знаю. Я только хотел напомнить всем вам, что время и любовь являются бесценными дарами. Иногда любовь приходит незамеченной. Случается, что она рядом, а мы ее не видим, и она терпеливо дожидается своего часа. — Он посмотрел на Тельму и быстро отвел взгляд. — Не упустите любовь из-за страхов или глупости, ловите ее обеими руками и держите как можно крепче! Ну, а теперь скорее задувайте свечу, пока шоколад не растаял!

Тельма подняла руку:

— Подождите-ка! Не забудьте, что они должны загадать желание!

Хантер заметил, что Дани посмотрела на него прежде, чем закрыла глаза.

Хотел бы он знать, что она загадала! Он бы сделал все, чтобы ее желание сбылось, только бы увидеть радость в ее глазах. Даже если это желание не имело никакого отношения к нему…

Закрыв глаза, Дани сосредоточила весь свой пыл на загаданном желании. Еще никогда оно не казалось ей таким важным, никогда так много не зависело от его исполнения.

Торт разрезали, потом стали разворачивать подарки, но Дани наблюдала за праздничной суетой словно с расстояния. Время, казалось, остановилось. Она посмотрела на часы — только девять! Когда же, наконец, десять? А если Хантер забыл о вызове, который бросил ей днем?

Ками положила конец празднику словами:

— Ну, не знаю, как вам, но некоторым завтра на работу!

Весело смеясь, они дружно убрали со стола и навели порядок в кухне.

Тельма собрала все возможные комплименты и уехала. Эймос отправился провожать ее до машины и, как отметила Дани, задержался там намного дольше, чем требовалось.

Ками поцеловала детей и уехала с Каффом.

— Ну, дочка, вот тебе и исполнилось тридцать. Ты уже решила, кем станешь, когда вырастешь? — Эймос прижал Дани к груди. — Не бойся жить, какое бы решение ты ни приняла. — Он обратился к детям:

— А вы, проказники, пошли наверх. Сегодня я сам уложу вас спать.

— Пойду подышу воздухом перед сном, — сказал Хантер. — С днем рождения, Дани.

Она посмотрела ему вслед. Он давал ей возможность легко выкрутиться из ситуации, избежать объяснений. Или ему все равно? Сердце у нее заныло.

Нет, она сказала, что придет, значит, придет.

Однако ее бравада улетучилась, когда она открыла входную дверь и увидела четкий профиль Хантера, вырисовывавшийся в лунном свете. Словно почувствовав ее присутствие, Хантер обернулся.

— А я сомневался, вдруг ты не придешь.

Она осторожно прикрыла за собой дверь и облокотилась о перила крыльца.

— Я тоже сомневалась.

Рука Хантера преодолела небольшое расстояние, что их разделяло, и его пальцы нежно погладили ей запястье. Это простое прикосновение заставило ее затрепетать от макушки до пяток. О, как он был ей нужен! Его уважение, ею любовь, его доверие. Но что нужно ему?

Если все, чего он хочет, это физическая близость, так, может, ей удовольствоваться только этим? Ее сердце все равно будет разбито, когда он уедет, но по крайней мере будет что вспомнить! Тяжело вздохнув, Дани погладила щеку Хантера.

Дыхание у него остановилось, заставив ее оцепенеть от удивления. Он, без сомнения, чувствовал то же, что и она! Испытывая прилив отваги и уверенности, Дани скользнула ему навстречу. Их тела сплелись, она ощутила его неистовое желание, затем заметила печальный взгляд.

— Какую игру ты затеяла, Дани?