— Что поделать, дорогой, какие документы достал, с темии живу, других Бог не дал.

И тут у Юрия Николаевича возникла идея — сам он человексерьезный, достаточно законопослушный. Наружное наблюдение — это одно, а еслион или его сотрудники проникнут с целью сбора информации в офис клиента, —а у того наверняка понатыкано везде разных охранных систем, телекамер ипрочего, и зафиксирует он на видеокассете факт взлома и проникновения — такпотом ведь не отмоешься! А не отправить ли туда вот этого проходимца — с него ивзятки гладки, его если и поймают, то никому его особа не интересна.

Костромин пообещал Максу не сдавать того в милицию, да ещезаплатить неплохие — по меркам Макса — деньги, если тот залезет в нужный офис,откроет несгораемый шкаф и переснимет для Костромина кое-какие финансовые ибухгалтерские документы. Макс довольно легко согласился и ловко справился споставленной задачей.

Костромин понял: ему в руки попал подлинный талант.

Переснятые документы помогли выяснить действительноесостояние дел потенциального получателя — состояние было препаршивым, так что вкредите ему отказали, — а Костромин посчитал новое знакомство ценным и,пользуясь методом кнута и пряника, то есть поочередно угрожая Максу милицией иподкидывая ему небольшие суммы денег, использовал его для выполнения разногорода мелких делишек, слишком дурно пахнущих, чтобы ими занимался сам ЮрийНиколаевич. Были у него раньше, в прошлой жизни, свои информаторы, да они негодились, потому что Юрий Николаевич в Комитете специализировалсяпреимущественно на режимных предприятиях, а там работал народ немолодой, замного лет привыкший действовать по указке, и сейчас, при новых условиях работы,они терялись и не удовлетворяли повышенным требованиям.

И в этот раз, когда возникла проблема с обыском в квартиреЛены Барташовой, и Светлана, с чисто женским коварством, предложила свой план,Костромин сразу же вспомнил о секретном сотруднике. Поскольку Макс был нуженему довольно часто и в самый неожиданный момент, то Костромин купил емупейджер. Макс очень пейджером гордился — ему казалось, что теперь он —настоящий деловой человек.

Костромин передал ему на пейджер просьбу встретиться вобычном месте, и Макс примчался мгновенно: он знал, что вызовы от шефа всегдаприносили ему деньги, и летел на встречу на крыльях любви. К деньгам,разумеется.

Ангелине было ужасно скучно. Она отвела сына в бассейн, итеперь надо было убить на что-то часа полтора времени. Она плелась по улиценога за ногу, любуясь своим отражением в стеклах витрин.

Конечно, можно было пройтись по магазинам, но доехать доприличных магазинов она не успела бы, а здесь возле бассейна были такиелавчонки, куда респектабельной женщине и заходить-то стыдно.

Кроме того, ходить по магазинам без денег — это какой-тосадомазохизм. Ангелина обычно бегала по магазинам со скоростью три-четыретысячи в час. Это если не делать крупных покупок. Но муж совершенно ни на чтоне годился, денег жене почти не приносил (разве можно было назвать деньгами тумелочь, что ему удавалось заработать!), так что Ангелина уже забыла, когда онаполучала настоящее удовольствие от жизни.

Боковым зрением она заметила, что рядом с ней возле самоготротуара медленно едет машина.

Осторожно скосив глаза, Ангелина разглядела: машина была таксебе, даже не «мерседес», всего лишь «вольво», но ухоженная. За рулем сиделжгучий брюнет довольно пошлого вида в неплохом костюме, но скверноподстриженный и пожирал ее, Ангелину, глазами. Это, конечно, говорило о егохорошем вкусе. Сегодня Ангелина была очень довольна своей внешностью: онапопробовала новую краску для волос, и эффект превзошел все ее ожидания — волосыприобрели изумительный цвет, в котором было что-то от малиновой роскошибархатного переходящего знамени «Победителю в социалистическом соревновании»,что-то от строгого канцелярского фиолетового цвета, каким отливает штамп«Уплачено», и немного тропической яркости, по словам очевидцев, присущейзакатам на острове Борнео.

Короче, Ангелина была собой довольна и вполне понималавосторг, светившийся в глазах брюнета за рулем. Заметив ее осторожный взгляд,брюнет расцвел, распахнул дверцу машины и выскочил перед ней на тротуар,протягивая букет пунцовых роз.

— Девушка! — чуть не на всю улицу завопилгалантный кавказец. — Я второй день на тебя любуюсь, такой красоты никогдав жизни не встречал, поедем в самый хороший ресторан, я от тебя исключительнобез ума!

— Тише, тише, — зашикала Ангелина, — на нас итак все смотрят. Ишь, выдумал — ресторан!

Я тебя знать не знаю! К тебе только сядь в машину — ипоминай как звали! А ну проваливай, а то сейчас милицию позову!

Конечно, никакую милицию она звать не собиралась, но исадиться в машину к незнакомому джигиту тоже. Он произвел на нее не самоелучшее впечатление, но искреннее восхищение, сверкавшее в его взгляде извучавшее в голосе, немало ей льстило. Тем более что на ее горизонте давно ужене маячили восхищенные поклонники и вообще какие-нибудь заинтересованные лицамужского пола, если не считать мужа, а считать мужа — это уж последнее дело..,кроме того, кавказцы, говорят, довольно щедры и темпераментны.., и вообще,такая скука…

— Девушка, зачем милиция? Какая милиция?

Я же от тебя исключительно без ума! Поехали в ресторан, я жек тебе исключительно по-хорошему!

— Никакого ресторана, — отрезала Ангелина, —и оставьте меня в покое. Я сейчас за ребенком пойду. И оставьте меня в покое!

Джигит почувствовал недостаток металла в ее голосе иприбавил оборотов:

— Девушка, сегодня не можешь — завтра тебя здесь ждатьбуду. Розы только возьми, красивые, как ты.

— Куда я с твоими розами? С ума ты сошел!

— Возьми, как сестру прошу, возьми!

— Сказала, отвяжись!

Кавказский кавалер изобразил на лице невыносимое страдание ив сердцах зашвырнул букет в урну, откуда его тотчас вытащила пьяная теткабродяжьего вида и потащила прочь. Ангелина проводила букет взглядом, в которомсквозило необъяснимое сожаление. Джигит в расстроенных чувствах сел в машину,откуда наблюдал некоторое время за женщиной своей мечты.

На следующий день сцена повторилась до мелочей, толькоАнгелина оставила сына не в бассейне, а на занятиях лепкой и рисованием. Былите же страстные вопли, такой же букет, Ангелина даже сначала подумала, что —тот же самый, но отогнала от себя эту мысль. Закончилась сцена в точности так,как накануне.

На третий день Ангелина уже ждала появления брюнета на«вольво», но он не явился. Ангелина почувствовала, с одной стороны, облегчение— этакие сцены на улице мало кому понравятся, а с другой стороны — обиду: чтоже это за мужчина — то чуть не на коленях стоял со своим веником, а то сразу жеутратил всяческий интерес! Ангелина погрустнела и поняла, чего ей не хватает вжизни — поклонения! Ей хотелось чувствовать себя центром мироздания, ейхотелось страстей — пусть пошлых и мелодраматических. Сама того не сознавая,она хотела превратить свою жизнь, пусть ненадолго, в латиноамериканскийтелесериал, и вульгарный жгучий брюнет на «вольво» подходил для этого какнельзя лучше. Поэтому, когда на четвертый день брюнет снова появился, издалиразмахивая немыслимым букетом, сердце Ангелины забилось в ритме танго, и онавстретила своего поклонника достаточно благосклонно.