что по задумке Господа он не просто должен был взобраться на гору и тут же приняться за обдумывание следующего шага. Господь не хотел, чтобы он погрузился в переживания, стоял на вершине, прикидывая, как спуститься, или какие счета еще нужно оплатить, или выключил ли он свет перед уходом. Господь хотел, чтобы Моисей побыл на горе – и наслаждался моментом. Что невозможно, если мы поглощены нескончаемым планированием. Или нескончаемыми тревогами. Или нескончаемым чем угодно.

Нет нужды разделять убеждения Роба Белла (или Сэма Харриса), чтобы извлечь урок из этой осовремененной притчи. Эта история всего лишь напоминает нам, что люди тысячи лет борются с одним и тем же. До появления телевидения, интернета, смартфонов, YouTube и Instagram мы тоже постоянно отвлекались. Это элемент человеческой природы. Своей историей Белл пытается до нас донести, что, притормозив на мгновение, мы сможем оценить это мгновение. Чтобы взобраться на вершину горы, приходится прилагать колоссальные усилия, так почему бы не остановиться и не насладиться видами, пусть даже ненадолго? Пауза не менее важна, чем действие. Без нее получается, что мы просто механически вычеркиваем пункты из списка дел.

Если мы хотим получать удовольствие от жизни, нам нужно быть на горе. Это вовсе не означает отсутствие планирования, но давайте же наслаждаться планированием. Это также не означает, что нам не нужно упорно работать, но мы можем наслаждаться трудом, поскольку подходим к делу с максимальной осознанностью.

Не зацикливаясь на прошлом.

Не тревожась о будущем.

Будь на горе.

Просто. Будь.

Что мешает быть здесь и сейчас

В своей десятой книге «Как быть здесь. Руководство по достойной жизни» Белл не только рассказывает о радости жизни в настоящем моменте, но и знакомит нас с тремя ее врагами – скукой, цинизмом и отчаянием:

Скука смертельно опасна. Она заявляет: «Здесь нет ничего интересного». Она выносит на поверхность все, что мы думаем о мире, в котором живем. Скука таит в себе смертельную опасность, поскольку отражает статичное, зафиксированное представление об окружающем мире. Мире, который уже закончился.

Цинизм немного отличается от скуки, но не менее опасный. Цинизм заявляет: «Здесь нет ничего нового». Зачастую цинизм пытается сойти за мудрость, но обычно цинизм рождается в израненной душе… Нередко все дело в том, что в какой-то момент циник действительно попробовал нечто новое, но все пошло наперекосяк, его освистали, и эта боль понуждает его критиковать и высмеивать, ведь в критике и насмешках нет ни малейшего риска. То, что ты держишь на расстоянии и подвергаешь осмеянию, не сможет тебя ранить.

И третий враг – отчаяние. В то время как скука может проявляться неявно, а цинизм казаться вполне интеллигентным и даже забавным, отчаяние похоже на глухой удар в сердце. Отчаяние заявляет: «Что бы мы ни делали, ничто не имеет значения». Отчаяние отражает всеобъемлющий страх перед бессмысленностью наших попыток и пустой потерей времени.

Если бы мне нужно было дополнить мысли Белла, я бы добавил:

Если вам скучно, значит, вы скучный.

Если вы циничны, значит, вы ленивый.

Если вы купаетесь в отчаянии, значит, вы не здесь.

Но, конечно же, когда я пишу «вы», то на самом деле говорю о себе:

Если мне скучно, значит, я скучный.

Если я циничен, значит, я ленивый.

Если я купаюсь в отчаянии, значит, я не здесь.

Согласно Беллу, эти «духовные болезни» – скука, цинизм и отчаяние – «отдаляют нас от самой главной правды, а именно от того, что мы здесь и сейчас». Они препятствуют жизни в моменте, лишают нас необходимой паузы, без которой невозможно оценить красоту здесь и сейчас.

Мы всегда в настоящем моменте

Сэм Харрис, с другой стороны, осмысливает драгоценность момента, размышляя о неизбежности смерти. В своем популярном выступлении «Мы всегда в настоящем моменте» Харрис рассматривает такие вопросы, как смертность и приоритеты[52]. Он отмечает, что люди обычно стараются уклониться от обсуждения смерти, но все мы всего лишь «в одном телефонном звонке» от напоминания о собственной бренности:

В подобные моменты люди склонны осознавать, что потратили зря уйму времени, когда их жизнь протекала в нормальном русле. Дело не только в том, как они расходовали свое время. И не только в том, что они слишком много работают или с маниакальной частотой проверяют электронную почту. А в том, что они тревожатся по «неправильным» поводам. Они сожалеют о своих тревогах. Их внимание год за годом было поглощено мелкими, пустячными заботами, когда жизнь протекала в нормальном русле.

Что снова возвращает нас в кофейню более чем на десять лет назад. Периодически находился скептик, уточняющий: «Так а в чем же ваше великолепие?», будто бы имеется некое убедительное объяснение, скажем, я получил повышение или выиграл в лотерею, но честный ответ звучал так: «В том, что я живу». Когда вы обращаете внимание, даже банальные события кажутся экстраординарными.

Для вас, обычного циника, жизнерадостное настроение может показаться предосудительным или несовместимым с реальным миром, но для меня оно было и остается способом проявлять интерес, делать паузу, находить крупицы радости в настоящем моменте. Наша способность получать удовлетворение от рутинных дел – своего рода суперсила.

В последнее время, надо признаться, мистер Великолепный все реже и реже участвует в моем повседневном общении. Словно он меня покинул, не оставив ни записки, ни почтового адреса, но вогнав меня в глубочайшую депрессию.

Во что обходятся плохие решения

Некоторое время назад мне попался мем, который в точности описывал мои треволнения. Рок-звезда на концерте кричит: «Как жизнь?» Толпа неистово ревет: «Уууу!», и только один парень с задних рядов отвечает: «Вообще-то последние несколько месяцев выдались нелегкими».

Да уж, действительно.

Год после подписания договора на эту книгу оказался самым тяжелым в моей жизни. Даже и сравнить не с чем. Как ни странно, начинался он на высокой ноте.

Первые месяцы после моего тридцать седьмого дня рождения летом 2018 года можно считать просто идиллическими. Зачастую мне даже не приходилось прилагать усилия, чтобы находиться в моменте, – все выходило само собой. Моя творческая жизнь била ключом. Личные и профессиональные отношения расцветали пышным цветом. Никогда раньше мой вклад в достойные проекты не был столь значительным. И после нескольких лет, в течение которых решались небольшие проблемы со здоровьем, я пребывал в прекрасной физической форме: хорошо спал и был полон энергией и спокойствием, окутывавшим насыщенные и радостные дни. Без преувеличения никогда я не чувствовал себя лучше.

Как же мне удалось