Но старик так умолял, так играл, прося лишь на время заменить его, пока не поправит здоровье. Он поддался, не смог отказать. А стоило предстать перед королём с прошением о замещении ректорской должности, как Деверукс подскочил со своего смертного одра и кинулся в бега! Проклятье! Он должен найти его, приволочь в Ард и привязать верёвками к креслу в кабинете, посылая эту академию к хаосу! Ни дня больше не задержится здесь. Он получит свою свободу. Конечно, оставалась ещё одна нерешённая проблема. Но и это только вопрос времени. Ванда Синхелм уже может тренироваться называть его «дорогой»…

Кристиан неожиданно для себя представил мило улыбающуюся малышку, мурчащую ему на ухо нечто подобное, и поморщился. Эта скорее воткнёт нож меж рёбер. Нужно ещё выяснить, как вязались с нею томаринские разбойники и вчерашнее происшествие. Столько всего нужно! Голова шла кругом. Но, утро наконец наступило. Солнце уже показалось над верхушками шумевших деревьев, а значит, и девчонка достаточно выспалась. Он не мог тратить время зря. Пора действовать.

Его медальон холодом скользнул по груди, под рубашкой, расстёгнутой на несколько пуговиц у воротника. Стоя у окна, Рэйван привычным движением коснулся артефакта, призывая ту, что давно, по его мнению, должна была не только подняться, а уже и позавтракать. Через мгновение, ощущая искрящуюся у себя за спиной магию, а затем и присутствие студентки, не поворачиваясь, Кристиан заговорил.

— Буду краток, каэли. В виду вчерашнего недозволительного применения тобой боевой магии, да ещё и без малейшего на то опыта, я должен назначить наказание, как ректор академии. Проступок, несомненно, серьёзен, и мог нанести непоправимый вред, — он сложил руки на груди и ухмыльнулся, глядя в окно, — но я готов смягчить наказание в обмен на деловое сотрудничество. Или ты готова сдаться?

За его спиной слишком подозрительно молчали. А когда почувствовал той самой спиной жар, то пришлось повернуться к своей гостье. Тяжело дыша от возмущения, буквально искрясь от всплеска силы, Ванда стояла перед ним, сжимая кулаки. Взъерошенная, босая, усыпанная блестящими прядями распущенных волос, в одной тонкой ночной сорочке.

Рэйван замер, невольно забываясь и глядя на её тонкий силуэт в золотистом сиянии, едва прикрытый невесомой тканью. Грудь девушки вздымалась в такт прерывистого дыхания, а губы приоткрылись, с явным намерением высказать всё, что думает о несвоевременном перемещении.

— Ты… — дрогнувшим от негодования голосом отозвалась Ванда, — ты!

— Уже вышло время завтрака, — глухо пробормотал Кристиан, веля себе смотреть только на её раскрасневшееся лицо, — почему ты всё ещё в сорочке, проклятье?

— Сегодня выходной! — выкрикнула она, сейчас мало заботясь о том, что их могли услышать в коридоре, — я проспала! Немедленно верни меня обратно в комнату! Нет! Немедленно отвернись! Не смей смотреть на меня… Ты! Это всё твоя вина!

— Моя вина? — его глаза сверкнули серебром, и Рэйван в два шага оказался совсем рядом, теперь глядя на девушку с высоты своего роста.

— Да! — кинула Ванда ему в лицо, сгорая от неловкости, — из-за тебя я оказалась здесь в таком виде! Ненавижу тебя, Рэйван!

— Расписание неизменно для студентов и будние дни, и в выходные. Так что ты сама нарушила устав академии, спичка, — проговорил в ответ Кристиан, снова хватая её за запястья и предупреждая удар, — я имею право «вызвать» любого из вас после подъёма. И уж тем более после того, как вы все уже должны были посетить столовую.

— Из-за тебя я проспала! — не сдавалась Ванда, ещё больше смущаясь от его близости.

Рэйван не был сердит, в отличие от неё. И в отличие от неё, был одет! Боги, сейчас она мучилась от того, что стояла перед ним полуголой, и того, что в следующее мгновение может не сдержаться, спалив его комнату. Она снова ранит этого негодяя! Зачем схватил её? Нет, она решительно сойдёт с ума…

— Почему же я виновен в том, что проспала? — в его сером взгляде плясали демоны.

Нет, они водили там хороводы, наслаждаясь её положением.

— Ещё спрашиваешь? — возмутилась Ванда, мысленно радуясь хотя бы тому, что теперь Рэйван смотрел только на её лицо.

— Верно.

Что? Ахнула она. Ещё и строил из себя невинность? Сам же использовал злосчастное заклинание опустошения. Из-за слабости она и не смогла встать вовремя, совершенно не слыша, когда Ивон покинула комнату. Подруга оставила ей записку, в которой говорилось, что так и не смогла разбудить её.

— Это всё тот… ну тот… — вздохнула Ванда, обдавая его лицо своим дыханием.

— Тот? — он приподнял светлую бровь.

— Твой поцелуй, — пробормотала смущённо девушка, — всему виной твой поцелуй! А потом и это… прикосновение. То, как ты касался меня тогда…

Кажется, она выразила свои мысли как-то не так. Поскольку Кристиан сначала замер, а потом неожиданно усмехнулся. Его руки выпустили запястья Ванды, скользнув выше, к предплечьям. Так легко и просто, будто гад имел на это право!

— Так значит, мой поцелуй, и прикосновения так разволновали тебя, что не могла уснуть полночи, Ванда? Поэтому и проспала? Думала обо мне до утра?

— Это не так! Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Ты использовал на мне заклинание опустошения, — она попыталась освободиться из плена его рук, и одна бретель сорочки сползла от её действий с плеча, обнажая нежную кожу.

Ванда видела, как тень смятения скользнула по лицу некроманта, будто внезапно получил пощёчину. Рэйван не ответил, только поправил её одежду.

— Каждый зверь может выбрать только то оружие, которым наделила его природа, чтобы нападать или же защищать, — тихо проговорил он и Ванда успела заметить его так и незажившую толком ладонь до того, как мужчина убрал руку.

— Тебе всё ещё больно, — вздохнула она, — если ты твёрдо решил игнорировать визит к ардовскому целителю, то верни меня обратно в мою комнату. Я хочу одеться. Затем вернусь сама, на своих ногах! И снова обработаю твои раны…

— Это угроза или забота? — хмыкнул Кристиан, — в любом случае, это твоя святая обязанность, невестушка. Ведь должна исправить то, что натворила. Занятия ещё не начались, и боги, я уже начинаю волноваться за жизнь твоего бедолаги преподавателя. Ты умудрилась спалить ректорский кабинет, покалечить самого ректора академии, разгромить трактир и связаться с томаринскими разбойниками, каэли!

— Какими разбойниками? — расширились глаза Ванды.

Она даже забыла, что так и стояла перед ним едва одетой.

— Тот рисунок на твоей ладони. Я ведь предупреждал тебя, что придётся ответить, Ванда, — мрачно напомнил Рэйван.

Он отвернулся от неё на минуту, подошёл к креслу и взял с его свою брошенную ещё вечером куртку. Затем вновь вернулся к девушке и набросил тяжёлую одежду ей на плечи, позволяя укрыться. Ванда благодарно запахнула полы куртки, для большей надёжности обхватывая себя руками. Теперь она напряжённо смотрела на ректора, соображая, что ему ответить и как не выдать своего молчаливого «сообщника».