грозно оглядел из-под сдвинутых бровей.

– Что стряслось? – прорычал с нотками грома в голосе. – Дома жены вино прячут?.. Вас даже с улицы слышно.

Песня оборвалась, все вскочили бодро, как зайчики, смотрят в испуге, но с почтением, грозный тцар не одобряет низкие поклоны, вином и ароматом жареного мяса пахнуло так, что полыхнулись шторы на окнах.

Хугилай сказал с важностью:

– Ваше Величество, все в интересах державы!.. Местные должны видеть, что ничего не замышляем. Дескать, просто рады вырваться из дома, как вы мудро заметили, выпьем да по бабам…

– Вижу, – согласился Мрак, – все для Барбуссии!.. Только не надорвите жилы от усердия. Какие новости?

– Подъехали почти все, – доложил Хугилай. – Переговоры уже идут. А мелочь если и опоздает, таких не ждут.

– И с нею не считаются, – договорил Мрак уже известную истину жизни. – Значит, завтра-послезавтра что-то решат?

– Да, – подтвердил Хугилай. – Уже приходили от Гатилы. Управляющий делами Светланы Золотоволосой очень уж интересуется нашей готовностью. Хотя не сказал, к чему.

– Настораживает? – спросил Мрак. – Вижу по твоим поросячьим глазкам, хотя их уже и не видно.

Хугилай постарался вытаращить глаза, упрятанные под тяжелыми, наползающими сверху веками, а то тцар решит, что замыслил что-то, раз глазки прячет, ответил очень серьезно:

– Еще как настораживает, Ваше Величество! То ли нас почему-то не считают мелочью, то ли что-то задумали.

Один из бояр кашлянул, привлекая внимание, сказал осторожно:

– На счет Барбуссии всегда что-то замышляют. Ваше Величество, ваш управляющий настороже. Всегда. Даже пьяный и в чужой постели!

Мрак оглядел Хугилая критически с головы до ног и обратно.

– И часто это? Пьяный и в чужой постели?

Хугилай сказал смиренно, но с наставительностью в сладком голосе:

– Ваше Величество, по пьяни и в чужой постели больше узнаешь полезного для нашего славного Отечества, чем на переговорах с послами. А у нас, как и везде, работников ценят по… словом, по работе.

Мрак махнул рукой.

– Да я что, против? Лишь бы толк был. На благо Отчизны трудно перетрудиться, верно?

– Верно, – ответил Хугилай с готовностью. – Мы всегда, Ваше Величество!.. И везде!

Светлана, стоя у окна, из-за шторы наблюдала, как в саду по роскошным аллеям прохаживаются гости. Неспешные, величавые, на лицах благосклонные улыбки, переговариваются негромкими голосами, но ей сверху видно, как посматривают по сторонам, такие люди все замечают, хватают на лету и складывают, чтобы перед сном пересмотреть заново, обдумать и как-то истолковать.

В большом зале за столом принимают решения, верно, но подготавливают вот так, во вроде бы обрывочных разговорах, во время прогулок, вроде бы случайных встречах, когда можно выяснить, кто о чем думает на самом деле, и понять, куда ветер дует сейчас, а когда сменит направление.

Когда в сад со стороны городских врат вошел Мрак в сопровождении своего управителя, сердце тревожно и как-то странно трепыхнулось и забилось куда чаще.

Она задержала дыхание, с той поры, как открылось, что Мрак, который так странно служил при дворце ее отца Додона, и есть тцар Барбуссии, умело пресекший поползновения артан на его страну и даже сумевший обыграть хитроумных куявов, задумавших умертвить его и тем самым освободить трон, она постоянно возвращалась мыслью к нему, вспоминала каждое слово, каждый жест и взгляд, что он бросал в ее сторону.

Истина открылась не сразу, но зато внезапно, как тяжелый камень, выпущенный умелой рукой, ударяет в голову. Это из-за нее, Светланы Золотоволосой, он остался тогда в Куявии, спасал от нашествия артан, пресек козни и бунты контов, а затем внезапно исчез.

Но даже эта внезапность объяснима. Она же объявила, что души не чает в сладкоголосом певце Иваше и берет его в мужья. Мрак ушел, мужчины все гордые, не восхотел тягаться за ее сердце и руку, а так сейчас бы Куявия и Барбуссия были бы единым тцарством.

Она одернула себя, вот снова говорит как тцарица. Даже маленькая Кузя заметила, что ее старшая сестра, что так любила ее и всегда заботилась о ней, перестает быть не только женщиной, но и человеком. Но тяжело нести на плечах груз великого тцарства, простому человеку не под силу, либо сломает ему спину, либо изменит так, что тот перестанет узнавать себя даже перед зеркалом.

«Я изменилась, – подумала она с некоторым испугом. – Стала сильнее, могу принимать правильные решения через „не хочу“ и „это нехорошо“. И сейчас уверена, что выдать Кузю за конта Громланда было хоть и нечестным, но правильным решением, обезопасило бы земли Куявии со стороны Вантита. Плюс шустрые купцы обеих стран быстро бы наладили торговлю через его земли, а это – безопасность, мир и благополучие».

Она вздохнула. Мрак всегда помогал, но тогда резко воспротивился, и она со страхом поняла, что убедить не удастся. А на его пути лучше не становиться. Размеры тцарства ничего не говорят, если на троне герой, о котором поют песни.

Мрак, не замечая, что за ним наблюдают из окна тцарских покоев, на ходу покосился на двух артанских советников, что в сторонке тихо шушукаются с контами трех дальних княжеств, по сторонам поглядывают с осторожностью, даже сошли с дорожки под раскидистые деревья, где голоса заглушает шелестящая листва.

– Такие разные, – пробормотал он. – Что их связывает?

Хугилай тут же оказался рядом, ответил многозначительно:

– Людей честных связывают добродетели, обыкновенных – удовольствия, а злодеев – преступные замыслы.

Мрак посмотрел на него исподлобья.

– Ну-ну. По рожам я бы не сказал, что такие уж честные. Обыкновенными тоже не смотрятся.

Хугилай ответил с легким поклоном:

– Ваше Величество не утеряло проницательности, наблюдая за звездами. На троне и даже возле не место для обыкновенных!

– Значитца, злодеи, – подытожил Мрак.

Хугилай сказал с мягким укором:

– Ну что вы, Ваше Величество, будто и не тцар, так вот прямо в лоб. На такую работу, как у нас, других и не берут. Все ради Отечества! Ради него и удавить можно. Если ради Отечества – какое это злодейство?

– Гм, – сказал Мрак, – а если без злодейства?

– Без злодейства лучше, – согласился Хугилай. – Ну и вдруг никак?

Мрак вздохнул.

– Тебе виднее, я больше в звездном небе ночной орел. Там все хорошо и правильно, никто никого не душит, все ясно и светло, хоть и ночь. А тут – куда ни глянь – тьма и тьма даже в ясный день. Что за время такое мрачное и тревожное?

Хугилай сказал бодро:

– Ваше Величество, не бывает мрачных времен! Бывают только мрачные люди.

Мрак хмыкнул, свернул на дорожку, что ведет к флигелю, спросил без интереса:

– Вы с Манмуртом как устроились?

Хугилай ответил вроде бы с обидой:

– Все хорошо, Ваше Величество! В соседней комнате, чтобы всегда быть!.. Охране, правда, пришлось на конюшне вместе с нашими лошадьми, чему лошади вряд ли рады. А так все в порядке. Я заметил, народ шушукается насчет прибытия Ролдерта. Вот он молодец, заботится о своих людях. Заранее прислал слуг заказать места на постоялом дворе для себя и своих помощников, а теперь устроены лучше всех в городе.

Мрак посмотрел в удивлении.

– Ролдерт разве не местный?

Хугилай ответил очень озабоченным голосом:

– Местный, хоть и удельный. Потому прибыл в Куябу вроде бы по своим делам, но в совпадения не верю.

– Тогда что?

Хугилай ответил уклончиво:

– Пока не знаю, могу только предположить…

– Ну-ну?

– Хочет показаться тцарам Артании, Славии, Вантита, – пояснил Хугилай. – Понравиться. А за это время им донесут как бы со стороны насчет его желания сместить Светлану. Хотя уже могли донести. Если он им понравится, то вмешиваться не станут.

Мрак уточнил:

– А если сам попытается ее сместить?

– Когда попытается, – уточнил Хугилай. – Он давно уже собирает силы. Думаю, готов был выступить еще против Додона, а сейчас так вообще половина армии в его руках. Конечно, артанам и славам пообещает что-то, есть спорные пограничные земли, даже отдаст, не жалко, если взамен получит Куявию!

Мрак вздохнул.

– Не нравятся мне эти игры, но не мое дело. Мне главное, чтобы Барбуссии ничто не коснулось.

– Да, – согласился Хугилай. – Хотя вообще-то слабый правитель Куявии нам лучше. А такой, как Ролдерт, может начать давить, чтобы Барбуссия вошла в Куявию…

Мрак подумал, сказал с ленцой:

– А если поговорить с этим Ролдертом?

Хугилай ответил с надеждой:

– Хорошо бы. С вами он, может быть, пооткровенничает больше, чем с другими тцарами.

– Ну да, – согласился Мрак, – а я же бесхитростный звездочет… Потому и о Ролдерте не слыхивал. Хотя уже пообщался.

Хугилай сказал с укором:

– А что вы слыхали, Ваше Величество?.. Звезды шествуют по ночному небу молча и величаво. Он удельный конт, у него обширные земли, хорошая дружина, тцар Додон ей завидовал.

– Чего же тогда не захватил трон?

Хугилай посмотрел на него с укором.

– Ваше Величество!.. А как на такое посмотрят другие конты?.. Даже самого сильного легко завалить скопом. Ролдерт понимает, потому против Додона не выступал. А еще говорят, он Додона уважал.

– Ясно, –