к скамейке, а потом они с Джоном побежали к дому, тихо смеясь в ночи.

Глава 16

Оливия

В тот день ни одна романтическая повесть не могла удержать внимание Оливии. Она прочитала одну и ту же строчку раз пять. Мысленно она то и дело возвращалась к пикнику в парке. С того дня прошло уже две недели, и они с мистером Лоренсом успели насладиться множеством совместных обедов и прогулок по городу (естественно, под бдительным оком матери). Возможностей поговорить свободно у них было мало, и выпадали они с большими перерывами. Мистер Лоренс продолжал удивлять ее.

Оливия опустила книгу на стол. Она глухо стукнула о столешницу, и терьер у девушки на коленях подскочил в испуге.

– Извини, Софи, – сказала Оливия недовольному щенку.

Она прижала пальцы к вискам, попробовала с помощью массажа избавиться от досады.

Девушку начало клонить в сон, и тут ее внимание привлек шум в коридоре. Дверь в ее спальню чуть приоткрылась. В образовавшуюся щелку проскользнула Хелен и плотно закрыла за собой дверь. И потом подперла дверь спиной так, будто была последним оставшимся в живых солдатом, защищающим крепость.

– Что на тебя нашло? – спросила Оливия.

– Тсссс! – прошипела Хелен. – Я пытаюсь спрятаться от миссис Милфорд. Как ты думаешь, я еще смогу поместиться в платяном шкафу?

– Ну уж нет! – ответила Оливия. – Не может же она быть настолько невыносимой!

Девушка заметила, как быстро Хелен дышит.

– Если бы ты знала! У нее полно книжек по этикету, и она их вызубрила вплоть до номеров страниц. Она замечает абсолютно все. Из-за нее и этого ябеды Малколма я нисколько не смогла поработать над автомобилем, который привез Джон. Это модель «Т» прошлого года, притом в отличном состоянии, не считая некоторых неисправностей… и загадочного дефекта. Но вместо того чтобы посмотреть, что под цилиндровой крышкой, я бегаю от гувернантки.

– Она не гувернантка. Хелен, ты преувеличиваешь, – сказала Оливия. Тут она подскочила на месте: – Ты что, надела корсет?

Хелен метнула на нее страдальческий взгляд, и Оливия изо всех сил постаралась сдержать смех.

– Ливи, пожалуйста, можно мне здесь спрятаться? Совсем ненадолго?

Оливия смягчилась, услышав свое детское прозвище.

– Ладно, – согласилась она. Хелен просияла. Оливия видела в ее лице столько отцовских черт: упрямство отражалось в каждой его линии. – Мне жаль, что Малколм тебя выдал. Это Джон мне рассказал, – сказала Оливия. Сердце ее заныло, когда Хелен только пожала плечами в ответ. – А еще он сказал, что без тебя ремонт не движется, и он знает, что ты все же умудрилась сбегать в гараж и осмотреть автомобиль.

Тут Хелен улыбнулась, как Оливия и ожидала.

– Иди сюда, – позвала старшая.

Хелен устроилась с ней на кушетке и немедленно вытащила из юбок книгу. Она положила голову Оливии на плечо. Пышные кудряшки были стянуты в ароматный, все еще влажный пушистый хвостик на затылке.

– Это несправедливо, – сказала Хелен.

Оливия вздохнула и убрала волосы с лица сестры.

– Я знаю.

– Малколм считает, что женщины должны сидеть дома, – презрительно фыркнула Хелен. Потом более жалобным голосом с робкой надеждой добавила: – Папа такого никогда бы не допустил.

Оливия заглянула в книгу, которую читала Хелен, и тут же пожалела. Схемы вызывали у нее головную боль. И почему семейное дело так легко давалось ее брату и сестре? Конечно, никто не требовал, чтобы Оливия разбиралась в экипажах или в том, как вести дела компании, но она видела, как это сблизило Джона и Хелен. А притом, что Руби почти все время теперь проводила с мистером Бартоном… Оливия и представить не могла, что было общего у Руби и Харрисона Бартона, кроме нескольких знакомых. Не стоит сомневаться: в ближайшие дни он наскучит подруге. Оливии не нравилось ходить по магазинам, но она скучала по тому, как они с Руби проводили время вместе. Не считая нескольких семейных поездок Тремейнов, подруги годами не расставались больше чем на два дня.

Оливии так хотелось снова делиться с кем-нибудь незначительными мелочами, как прежде, смеяться, расти вместе. В голове ее возник образ Джейкоба Лоренса с его медленной улыбкой.

– Почему у тебя такое лицо? – Хелен закрыла книгу и уставилась на Оливию.

Старшая сестра прижала руку к лицу:

– Какое?

Хелен вздохнула и уставилась куда-то за спину Оливии, изобразив расфокусированный взгляд и блаженную улыбку.

– Вот такое. Какое у тебя бывает, когда ты замечтаешься. Думаешь о мистере Лоренсе, да? – Она потянула Оливию за платье, упрямо выпятив подбородок. – Не понимаю, какой смысл во всех этих чаепитиях и визитах вежливости. Неужели ты не устаешь от того, что все время приходится ходить и болтать? Куда ты деваешь руки? И неужели вот это, – сказала Хелен, дернув за краешек корсета, – обязательно?

Оливия серьезно обдумала ее слова. Улыбка ее стала еще шире. Хелен никогда прежде не спрашивала об ухаживаниях. Оливия села ровнее и заговорила тихим голосом:

– Руки я, естественно, держу при себе, – начала она. – Придет время, когда ты встретишь человека, благодаря которому даже самые обыденные вещи и занятия станут для тебя волшебными.

– Так вот, значит, на что это похоже? На волшебство?

Оливия прижала ладонь к животу и подумала о том, как все внутри трепещет, когда Джейкоб Лоренс оказывается рядом. Она подумала об их разговорах, о том, как они перешли от легкомысленного подтрунивания к более серьезным беседам.

– Иногда так бывает.

Хелен закатила глаза и открыла книгу:

– Как скажешь.

Тогда Оливия рассмеялась и встала:

– Ты не пойдешь?

Хелен в ужасе воззрилась на сестру:

– Ты что, ведь я нашла идеальное убежище! Еще чего!

В животе у Оливии все сжалось, когда она вспомнила, что спрятала в книжном шкафу брошюру с законами Джима Кроу. Но Хелен не будет рыться в ее вещах. «Она уже с головой ушла в свою книгу». Оливия поправила юбки простого повседневного платья. За завтраком мама выразила недовольство, но Оливия не видела причин наряжаться ради того, чтобы торчать в гостиной весь день, притом что придется заново переодеваться к ужину, на который сегодня был приглашен мистер Лоренс. Она быстро прошла по лестнице босиком: домашние туфли остались на втором этаже под диваном. Полированные доски под ее ступнями были прохладные. Вдруг дверь отцовского кабинета распахнулась. Оливия остановилась как вкопанная. На пороге стоял нежданный гость, скрыв за улыбкой, как ей показалось, виноватое выражение.

– Вашингтон ДеУайт.

Его улыбка стала шире. Адвокат из Алабамы шагнул вперед и закрыл за собой дверь кабинета.

– Вы меня узнали? Пожалуй, здесь освещение куда ярче, чем в полной народа бальной зале.

Он выпрямился,