— Что это тут тявкает? — уже по самому голосу говорившей Саша поняла, что с ней они не поладят…

— Господи! Лариса! Мы тебя завтра ждали!

— СЮРПИРИИИЗ!

Вера уже подорвалась и бросилась на встречу гостье. Данил закатил глаза и пробурчал что-то вроде: «Ну началось». Разделять ни чьих восторгов он не спешил и продолжил свой ужин. Саша сидела спиной к дверному проему, и ощущала всеми фибрами бушующий там хаос. Игорь обнял дочь, улыбнулся и оправил ее мыть руки и садиться за стол.

Лариса похоже заранее не понравилась не только Саше, но и Грей.

— Что за псина? Ее что ли? А ты кто?

Сама непосредственность…

Такие люди ее всегда раздражали, и общения с ними она старалась всячески избегать. Но вот Лариса нисколечки не планировала избегать общения… Она встала напротив нее за столом и ждала ответа.

— Это Саша, наша гостья, я тебе говорил о ней, — Игорь говорит с некоторым давлением и смотрит слишком пристально на дочь.

Мать Данила поставила тарелку с пюре и ребрышками перед свободным стулом рядом с сыном.

— Псина тоже ее?

— Лариса, можно и повежливее, — вставил, хмурясь Игорь. — И псину зовут Грейс. И это наша собака, просто они друзья.

— Так она гостья вашей собаки? — казалось яд надменности просто брызнул в этот момент на стол, что аж все сидящие застыли будто увидев эти струи… даже не капли.

Данил изогнул бровь и наконец поднял на нее глаза…

— А что? Говорят, я милый песик.

Она громко делает «пфф» и заливается в громоподобном хохоте.

Как оказалось, она была еще и не очень трезва. Пухлая, с объемной грудью, грозящей выскочить из слишком откровенного декольте. Шикарные золотистые волосы и дорогой парфюм. Нахальный надменный взгляд.

Данил так и смотрел на нее подняв саркастически одну бровь, наблюдая за всем происходящим словно за клоунами в цирке.

— Ты где так накидалась?

— А! Маленький фуршет после контракта.

— Ну после тебя он, наверное, стал маленьким.

— Отвали. Я сюда пилила на такси по пробкам полтора часа и у меня начался отходняк и болит голова.

— Бедный таксист.

Перепалка колкостей и яда продолжалась, но хоть больше не касалась Саши, чему она была рада.

Все вокруг и без того казалось таким зыбким и враждебным… А с появлением Ларисы зыбкая почва под ногами стала рассыпаться на пылающие угли. И единственный островок, за который можно было держаться — это щенок размером с теленка, который прижался к ногам и был той поддержкой, что была так нужна.

Изо всех сил стараясь игнорировать Ларису, Саша пошла помогать с уборкой после ужина Истинным удовольствием было покормить свою озорную любимицу, а потом выгулять ее. Иногда посидеть вечером на скамейке во дворе бывает так хорошо… Снег тонким слоем покрывает пространство, пес роет носом то тут, то там, фыркает и иногда гавкает и по первому зову со всех ног бежит к тонкой одинокой фигуре, скрытой в полумраке двора. Тишина, безмятежность. Свежий воздух приятно ласкает кожу и наполняет легкие. А эта сладкая иллюзия свободы… Бесценные мгновения!

— Не обращай на нее внимания. Она ведьма и редкостная сука, но это не со зла. Просто она долбанутая на всю голову и характер мерзкий.

Данил снимает часы и джемпер. От него пахнет крепким алкоголем и сигаретным дымом. Они просидели в кабинете достаточно долго. И ведьма с ними. Когда они с Грейс заходили с улицы, из-за двери были сплошны голоса, там шел явно жаркий спор.

Он залезает в шкаф и вытаскивает оттуда… ее пеньюар?

— Какая интересная штучка. И ты предпочитаешь ей мою футболку? С одной стороны, это льстит, — покрутив в руках он убирает небрежно обратно скользящую ткань.

— Ну поговори что ли со мной. Я от тебя почти слова не слышал за эти дни.

— Я устала…

Хотя на самом деле хочется плакать. Очень хочется. И слезы обжигают горло изнутри. Но кому какое дело?

— Я знаю, что ты не спишь ночами. Так что можешь больше не притворяться.

И что он от меня хочет услышать? Или что мне сделать? Что?

— Я могу уйти в другую комнату, чтоб тебе не мешать.

— Не говори глупостей. Просто можешь смотреть в телевизор, а не в потолок. И хватит забиваться в угол. Мне это не нравится.

Он раздевается до трусов и забирается под одеяло, мурча от удовольствия вытягивается.

Грейс тоже посапывает в ногах на полу.

Саша медленно потянулась к выключателю светильника и крем глаза увидела, что Данил повернулся к ней и смотрит пристально и задумчиво. Как всегда, она сделала вид, что ничего не заметила.

— Серьезно, она не повод киснуть. Или ты ревнуешь?

Внутри все напряглось от ожидания, что он опять сейчас глумится или отпускает свои шуточки, но на удивление — серьезен, и от этого даже больше не по себе.

Ревную ли? Вспоминаю, как она все время его лапала и всецело завладела его вниманием на весь вечер. А потом по-хозяйски шлепнула по заднице, когда они пошли в кабинет… Но что я? Разве могу что-то вообще сказать? И думать то прав у меня нет.

— Я думал, мама тебя развлекает, и ты не грустишь. Признаюсь, дел было много, и я мало уделял тебе внимания. Но я тебя тут не бросил, как и обещал не бросать. Помнишь?

И он сгребает девушку в охапку, укрывая своим одеялом, и укладывает рядом с собой, обнимая. Саша оказалась прижатой к его груди. Волоски