— Значит так, — решил Иван, незаметно принявшийкомандование. — Я первым пойду, проверю, там ли чужеземцы. Нечего зрядевок пугать, всей толпой вваливаться.

— Правильно, — поддержал его Муромец, — пустьрасслабятся сперва. Иди, Иван.

Иван пошел. Открыв дверь березовую, что вела в двухэтажныйтерем общежития, он наткнулся на старца, смирно сидящего на лавке.

— Куда путь держишь? — вопросил старец.

— На девишник! — честно признался Иван.

— Что-то я косы твоей не угляжу, красна девица! —съязвил отважный ветеран. Иван насупился и многозначительно потряс булавой.

— Богатырь, — укоряюще произнес старец, —неужто на служивого руку подымешь? Невелено пускать!

— И я на службе, — не сдавался Иван. — Недевок я портить пришел, вот те крест! Мне бы только на минуточку, одним глазкомглянуть...

— Эх, бедолага, — старец, видно, понял Ивана несовсем верно, но сменил гнев на милость. — Ладно, иди, глянь. Толькобулаву оставь, с оружием не пущу.

Отвесив доброму старику поклон, Иван стрелой каленой взвилсяпо лесенке. Прошел по коридору, вслушиваясь... Так. Из-за одной двери доносилсялегкий шум... Иван приоткрыл дверь и глянул.

Уютная горенка была набита статными девками — княжескимивышивальщицами. Горели свечи восковые, придавая их лицам загадочность иигривость. А посредине комнаты, за прялкой, сидел... Кубатай!

— Ох! — только и промолвил Иван, сам пораженныйсвоей прозорливостью.

— Что мы имеем? — вещал девкам Кубатай. — Аимеем мы нить. Не слишком прочную, но — ручной работы, что ныне модно. Вот лишьрасцветки у пряжи бедноваты. А что мы предпримем? А вот что предпримем!Смолянин!

Из угла выступил толмач, бережно держа завернутый в тряпицупредмет.

— Кто поможет нам, златошвейкам? — вопрошалКубатай, в пылу выступления причислив себя к женскому полу. — Нам поможетСмолянин! Человек с золотыми яйцами!

Девки ахнули, и взгляды их слегка затуманились.

— Вот он, — продолжал речь Кубатай. — Вот он,спаситель. Благодаря его способностям... да что говорить! Лучше один разувидеть! Смолянин, показывай!

Девки охнули и подались вперед. Не заподозривший дурногоСмолянин развернул тряпицу, извлек на свет белый золотое яйцо и передал егоКубатаю. Тот разбил его над припасенным заранее блюдечком.

— Вот оно! Золотую скорлупу пока в сторону...пригодится... белок и желток сюда, как видите — они тоже золотые... немножкосахара, для вязкости. Размешаем... Что у нас получилось?

— Золотой гоголь-моголь! — гордо ответила одна издевиц.

— Нет, что ты! Получилась позолота! Пропускаем нитьчерез раствор, обтираем, слегка подсушиваем... Видите? Видите, как она блестити сверкает?

— Мы видим, мудрый Кубатай, — хором ответилидевки.

— Подойдите поближе. Ближе... Потрогайте нить.Чувствуете, какая она мягкая и шелковистая?

— Мы чувствуем, мудрый Кубатай...

— Итак, у нас есть дешевые и красивые нити! И что мыбудем делать? Правильно, вышивать! Наладим кустарное производство...

И тут взгляд Кубатая упал на Ивана-дурака, глубокопросунувшегося в дверь.

— Ох! — повторил он недавнюю реплику Ивана.

— Дурак! — обрадовался Смолянин, не имевший причинбояться.

— Выйди на минуточку, мудрец, — позвалИван. — Пусть пока девки ниточки пощупают, побеседуют...

Бедный мудрец медленно прошествовал к двери, бросилпоследний взгляд на вышивальщиц, горестно вздохнул и вышел в коридор. Иванприкрыл дверь и наступило тягостное молчание.

— Как дела на Руси? — первым не выдержал Кубатай.

— Спокойно, — с достоинством ответил Иван. —А на Большой Земле?

— Да тоже ничего... Погода скверная стоит, все дожди дадожди...

Разговор не клеился. Мудрец прятал глаза и смущенно ковырялпальцем в ухе, Иван страдал неподвижно.

— Как Марьюшка? — спросил он наконец.

— Ничего... привыкает. Сына вот родила недавно.

— Сын — это хорошо! — свирепея начал Иван.

— Иваном назвали... — продолжил хитрый Кубатай.

Дурак поперхнулся и робко спросил:

— Так что ж, помнит меня Марьюшка?

— А как же! — оживился Кубатай. — И я помню,и она. Порой вздохнет, да и скажет: «Люблю, мол, тебя, Кубатай, а Иван-то всеравно перед глазами маячит! Эх, жизнь непутевая...»

— Значит, так, — решил Иван. — Не держу я навас обоих зла. Что делать, раз уж так повернулось... Приезжайте в гости,пображничаем. А сейчас дело у меня к тебе есть.

— Какое? — спросил обрадованный Кубатай.

— Велено тебя с толмачом к князю Владимиру доставить.На предмет вашей благонадежности. Советник новый, Гришка Распутин, чего-топротив тебя имеет.

— Не пойду! — завопил Кубатай. — И не проси!

— Да я и не прошу, вобще-то. Возьму вас с толмачом подмышку, да и отнесу в темницу. Делов-то...

Снова наступила тишина. Мудрец откашлялся и укоризненносказал:

— А говорил: «зла не держу»...

— Так не держу ведь! Приказ князев!

— За приказами легко прятаться. Эх, Иван...

— Да я не причем!

— Знаю, знаю... Как приедет Марьюшка меня разыскивать,скажи: сгинул, мол, Кубатай, в застенках княжеских, велел кланяться, сыночкаодной подымать... И не забудь уточнить, что ты — не причем.

Несколько мгновений Иван-дурак простоял столбом, нервно жуявоздух, потом из глаз его покатились слезы.

— Ой... ой, доля моя тяжкая... и зачем я пошел тебяискать?..

Кубатай ждал.

— Бегите! — решил Иван. — Бегите с Руси,нехристи! Да побыстрее!

— Будет сделано, Иван! — оживился Кубатай. —Береги себя, в гости приезжай, будет что нового — пиши! Смолянин!

Из дверей показался растрепанный толмач.

— Надо менять дислокацию, — сообщил емумудрец. — Против нас строят козни!

И чужеземцы рванули по лесенке. А Иван-дурак, поглядев имвслед, зашел в горенку.