Вышивальщицы встретили его появление удивленным писком.

— Ну что, девки, будем визжать, или медовухупить? — мрачно спросил Иван.

— Медовуху? — оживились златошвейки.

— Ее самую, — Иван достал из-за пазухи бутыльмедовухи и чекушку царской водки, припасенные в каком-то трактире. —Сладенькое — дамам, а нам, богатырям — напиток покрепче!

И начался девишник.

Долго ли, коротко ли топил Иван свое горе горькое да изменунежданную, то неведомо. Только под утро вышел он из терема, провожаемыйвздохами златошвеек, взял у старика служивого, укоризненно качающего головой,булаву и побрел куда глаза глядят.

На то, что три богатыря запропастились куда-то и недождались его, Иван особого внимания не обратил. А зря! Дело было так...

Отпущенные благородным Иваном нехристи вихрем слетели полестнице, и уж совсем было собрались убегать, как вдруг...

— Мудрец с толмачом! — завопил Алеша Попович,протягивая к бедным чужеземцам карающую длань. — Никак убегли от Ивана?

— Он нас сам отпустил! — неосторожно сообщилКубатай.

— Погубит Ваню доброта, — покачал головой АлешаПопович. — Совсем парень умом тронулся — на гнев княжий нарывается!

— Ничего, мы его спасем, — решил ИльяМуромец. — Отведем басурманов в темницу, а сами скажем, что их Иванпоймал.

Так и сделали. Подхватили чужеземцев, бросили поперек седел,да и поскакали...

А Иван, томимый печалью и жаждой, шел по просыпающемусяКиеву. Прошел мимо Днепра, где на берегу парубки с дiвчинами жгли костер и пеличастушки, посидел на заваленке какой-то хаты, под развеститой опунцией, пугнулмакаку, ворующую на общинном поле батат... И решил — надо идти с повинной.Кубатай со Смолянином уже далеко, никто не догонит. А скрывать свой поступок —не богатырское дело.

Дворец Владимира возвышался невдалеке от терема Советников,где денно и ночно сидели княжьи мудрецы. Терем был обложен хворостом, анеподалеку дежурили стрельцы с огнивами — на случай, если князь решит провестиперевыборы. Иван зашел в сторожку, поболтал со скучающими стрельцами, попилкваску и немного посплетничал. Тема была одна, неиссякаемая — причуды ГришкиРаспутина, княжьего приятеля и помощника. В последнее время Гришка взял манерупариться в бане с замужними девками, причем на прелести их не глядел, атребовал хлестать его веником и поливать квасом... Сойдясь на том, что попГапон был не в пример лучше Гришки, Иван распрощался со стрельцами и пошелсдаваться.

Долго бродил Иван по дворцу. Владимир еще почивал, асдаваться кому попало было не с руки. Наконец, утомившись, Иван направилсяпрямо в застенки, решив ознакомиться с будущей квартирой.

В застенках было тихо, лишь из пыточной камеры доносилисьголоса. Со скуки Иван решил послушать, и подошел поближе...

— Признавайтесь, тати, супротив князя злое замышляли?

— Опомнись, крестьянин! — урезонивал кто-тоговорящего. — Нам твой князь даром не нужен!

— Ага, значит власть ни в грош не ставите?

Иван приоткрыл дверь...

Посреди пыточной камеры стоял Гришка Распутин в алом армяке,подпоясанном веревочкой и многозначительно крутил в руках плеть. А перед ним,привязанные к дубовым колодам, сидели... Смолянин и Кубатай. Иван в сердцахплюнул:

— Вот ведь остолопы! Все одно — попались!

— А скажите-ка, нехристи, — голос Гришки вдругизменился, — как вы детишек спасли?

— Каких детишек? — удивился Кубатай.

— Стаса с Костей! Я ж их спрятал надежно! А с реальностьюничего не делается!

«О чем это он?» — подумал Иван.

— Откуда про реальность знаешь, мужик? —возмутился Кубатай.

— Я все знаю! И про ДЗР, и про Остров наш, и про тебя,генерал! И вовсе я не мужик! Я — сам княжеской крови.

«Это не Гришка, — сообразил Иван. Кто-то другой. Нокто?»

Ивана осторожно похлопали по плечу. Богатырь обернулся.

За его спиной стоял бородатый мужичок в красном армяке,подпоясанном веревочкой. В руках мужик держал несколько бутылок.

— Друг мой, — произнес мужик, подмигивая. — Яочень опечален! Распутин так популярен, что появилось много подделок!

Иван заморгал, чувствуя, что окончательно сходит с ума, амужик разъяснил:

— Только тот настоящий Распутин, у кого на фуфайкенаписано: «ORIGINAL»!

— А ну-ка, покажи, — потребовал Иван.

Мужик гордо распахнул армяк. На фуфайке, действительно, былонаписано заветное слово.

— Кто же тогда там? — Иван вгляделся в фальшивогоРаспутина. — Знакомо мне его лицо. Добренькое такое, ласковое... А-а-а!

Выхватив булаву Иван снес дверь и ворвался в пыточнуюкамеру, где лже-Распутин хвалился перед пленниками:

— Выкрал я тех пацанов, да и спрятал надежно! Всяреальность погибнет, кроме меня! Потому что я...

— Кащей Бессмертный! — заорал Иван, занося булаву.Злодей присел и торопливо забормотал что-то, махая руками. За миг досоприкосновения булавы с головой он подернулся радужной дымкой и исчез.

— Вот ведь ирод! Вот злодей! Князя обманул! С нашимибабами парился! Распутина фальсифицировал! — бормотал Иван, развязываябасурманов. — Ну ладно, теперь все в порядке, все хорошо... Сейчас я васосвобожу, мы с настоящим Гришкой князю все объясним, отправим вас домой спочетом...

— Не до почета нам, — хмуро сказал Кубатай,потирая руки. — Кащей решил весь мир погубить!

— Как это? — аж присел Иван.

— Долго объяснять. Пацанов одних украл... помнишь,рассказывал когда-то? В общем, если не спасти их, всему хана.

— И Земле Русской?

— И ей, родимой.

— Что делать-то?

— К Кащею снова едем, порядок наводить... —Кубатай глянул на толмача и ехидно добавил: — Не отговаривайся, что со службывоенной ушел. По законам черезвычайного времени я тебя мобилизую!

— Я же в утку превращусь, — вздохнулСмолянин. — А ты — в кота.

— Не превратимся! Я таблетки припас...

И Кубатай извлек из кармана два пузырька — один розовый,другой голубой.

— Последнее достижение нашей фармакологии! Химия противколдовства! Антиутин и антикотин! Обладают приятным вкусом, мягким ароматом,предотвращают превращение в сказочных персонажей. Заодно испытание проведем,премию получим...