карами. Чара скакала следом, пытаясь то ли догнать хозяйку, то ли укусить ближайшего стражника за блестящий сапог.

— Ваше Величество! — кто обратился к царю? — Поймали похитительниц. Коня и птицу пытались украсть.

Обеих пленниц вытолкнули вперед, и царь Берендей опустил на них тяжелый взгляд. В темно-красных глазах сосредоточилось, казалось, все земное зло и презрение.

— Я был лучшего мнения о ведьмах, — промолвил он низким голосом. — И о колдунах.

Лира проследила за его рукой — царь потянулся за посохом. Проклянет до смерти?

Костяной конец посоха с силой ударил о каменные плиты. Под сводчатым потолком сверкнула ярко молния, и стражники тотчас же съежились, закрыли головы руками. Влада нахмурилась и скрестила руки на груди, а Лира даже не шевельнулась.

— Кто вас прислал сюда? — грозно спросил царь Сумеречных Владений. — Отвечайте!

— Нам скрывать нечего! — быстро заверила Лира, опасаясь, что следующий удар посоха об камни не будет таким же безопасным. — Мы хотели украсть ваши молодильные яблоки и уехать на белогривом коне!

Влада закатила глаза, но Лиру уже было не остановить.

— На нас напали антимаги, они угрожают всему чародейскому балансу. Чтобы их победить, нужны магические кристаллы с Неведомых Дорог.

— Наслышан об антимагах… — недовольно пробормотал Берендей, продолжая внимательно разглядывать девушек. — Упыри и вурдалаки и мавки в это не суются, а остальные не знают. Вы думали получить кристаллы за яблоки, украденные у самого царя Дремучего Леса?

— Да, — сухо отозвалась Влада, становясь все более неуверенной. — А что?

Берендей раскатисто расхохотался. От этого стало еще неуютнее.

— Торговцы кристаллами не лыком шиты. Им велено отказывать ворам и тотчас отправлять говорящих птиц к ближайшему посту стражи.

Лира и Влада молча переглянулись. Весь их план, идеально выстроенный до каждой детали, развалился, как домик из старых карт. И даже летописца, не имевшего понятия о грядущих изменениях на Неведомых Дорогах, не обвинишь. Зато самих себя — пожалуйста.

— Не видать бы вам больше света белого, — продолжал между тем Берендей, не замечая их смятения. — Но так и быть. Раз вы для благого дела старались, я вас помилую.

— Да? — оживилась Лира. — Мы свободны?

— Ага, конечно. Шустрая какая, — Берендей усмехнулся в бороду. — Служить мне останетесь. Ты, например, — он перевел взгляд на высокую широкоплечую Владу, — на доброго воина смахиваешь. В моей личной страже останешься. И для тебя, — новый изучающий взгляд на Лиру, — дело найдется.

— Какое?

— А это уж ты сама решишь, — проскрипел царь. — Колдовать я вам тут особо не позволю, так что думай.

Лира посмотрела в белое, как холодный мрамор, угрюмое лицо Берендея, и поняла, что отказ равносилен смерти. Раз чары применять нельзя, то и другого выхода нет. Придется на время смириться, хоть это и не совсем для Лиры.

— Ладно, — кивнула Лира, мигом приняв покорный вид. — Я выращиваю розы.

— Чудно, — миролюбиво согласился царь. — Значит, займешься моим садом. Да будет так…

И, в подтверждении своих слов, он грохнул посохом об пол снова.

Глава 2. Подменыши и вампир

Оборотное зелье давало нужный эффект на время, зависимое от количество выпитого. На один час — три глотка, и на каждый последующий — плюс один глоток. Экзамены, которые Ева и Веста сдали заранее через чарнет, теперь должны сдать Лира и Влада. Ни та, ни другая не вернулись из затянувшегося путешествия, и чутье подсказывало Весте, что подруги угодили в серьезную беду.

Каждый раз, когда Веста добавляла в Оборотное зелье горсть не растолченной хвои лиственницы, ее рука дрожала и мелкая мягкая зелень неизбежно просыпалась на стол. Вздохнув, девушка собирала ингредиент, чтобы опустить в булькающее темное зелье, и вспоминала про Лиру и Владу. Хоть эти две красавицы досаждали своими сварами и перебранками, но не думать о них было невозможно.

Ни та, ни другая так и не вернулись в Китеж.

Оборотное зелье было все же приготовлено, на всякий случай. На каждую стеклянную бутылочку полагалось свое заклинание, зависящее от стороны, которую принимала нужная ведьма. В Светлую Владу превратилась Веста, а Ева — в Темную Лиру. Пришлось потерпеть неудобства с телом и одеждой, но экзамены в итоге были сданы, а это того стоило.

Из-за вмешательства антимагов практические чары в стенах университета Чарослов все так же не допускались. Зато теорию удалось выучить наизусть, от корки до корки. Весте помогла ее усидчивость, а Еве — хорошая память.

Никаких вестей от подруг не приходило — их коты не чаропортировали в Китеж, и даже посланная Евой черная умная ворона, отправившись на Неведомые Дороги, не принесла ответа по возвращении. Только вид у нее был испуганный и растрепанный. Громко каркнув, она сердито ударила Еву крылом по голове и улетела прочь.

— Очень интересно, — прохладно и нараспев произнесла Ева, зачем-то оглянувшись назад.

Девушки медленно возвращались с последнего экзамена — по узкой тихой улочке, мимо старых домов. Каблуки летних туфель звонко цокали по каменистой неровной дороге. В Китеже расцвело солнечное и жаркое лето, окрасившее старинные крыши домов в золотистые верхи, но над двумя ведьмами словно навис купол из пустоты и неопределенности.

Они сумели обмануть растерянных преподавателей, даже несмотря на светлые прямые пряди Евы, запутавшиеся в коротких кудрях лже-Влады. Веста оказалась предусмотрительнее и завязала на голове косынку. Ведь в темно-каштановых волосах Лиры никогда не было яркой рыжины.

Косынку оторва Конт тоже не носила, к счастью преподаватели не следили за одеждой студентов.

— Интересно? — у Весты предательски задрожал голос. — Они в опасности.

— Если вообще живы.

— Нет, нет… — Веста попыталась успокоить саму себя, но получилось плохо. Запершило в горле и на глаза немедленно навернулись слезы. — Нет! Лира не может умереть, она слишком…

— Язвительная зараза для ранней смерти? — услужливо подсказала Ева.

— Да. А Влада прожила в Нави два года. Как там говорится?

— Иммунитет к смерти. Но он, скорее, у некромантов, — Ева горделиво распрямила узенькие плечи. — Как у меня.

— Так с чего ты решила, что девочки мертвы?

— Я ничего не решила, — Одинцова улыбнулась уголком рта, обнажая идеально белые зубы. — Просто смерть бывает разная. Но коли ворона не пролетела безучастно, значит, живы. Пока.

— То есть…

— Смертельно ранены. В плену. Вне досягаемости ворон, — каждое слово Евы отдавало морозным холодом, несмотря на лето. — Может, они никогда не вернутся, и мы не узнаем, в чем дело.

Несколько секунд Веста смотрела на подругу круглыми блестящими глазами, а потом закрыла руками лицо и громко разрыдалась. Принять страшную правду казалось смерти подобно, поэтому услышанное больно ударило ее в самое сердце. Как бы отвратительно не ругались каждый день Лира с Владой, как