император. — Теперь я твой крёстный, вот так ко мне и обращайся. Можешь на «ты», причём в любой ситуации.

Я кивнул:

— Крёстный! Я здесь человек новый, ничего не знаю. Что я могу попросить? Обязательно получится какая-нибудь глупость. Так что, подари мне сам, то что считаешь нужным и полезным. А я… можно попрошу не за себя?

Тётя со вздохом подняла очи к потолку. Крёстный словно не заметил этого и ободряюще мне кивнул.

— Понимаешь, есть очень хороший человек, доктор который меня вытащил. Арсений Емельяныч. Он любит медсестру, Киру, но они почему-то не могут пожениться, какие-то законы этому мешают… я не знаю деталей. Не мог бы ты…

— Я знаю, — удовлетворённо кивнул государь. А морда довольная, словно сметаны обожрался. — Вообще-то с этим есть проблемы, но если просит крестник, как я могу отказать? Перо и бумагу мне!

— Держи, дорогой! — Софи подсунула ему требуемое. А сама тоже довольная сидит.

Император быстро надиктовал подходящий случаю указ, а перо само за ним писало. Не, ну точно Гарри Поттера обчитались. Надиктовав указ, Его Величество поставил положенные печать и подпись, уже собственноручно, после чего снова обратился ко мне:

— Но и тебе, благородный юноша, негоже оставаться в такой день без подарка! И я подумал: плохо, если мой крестник останется безземельным баронетом, невнятного происхождения.

Он на секунду задумался и спросил:

— Слышал про такой город Архангельск?

— Да, — кивнул я. — Известный город.

Не стал уточнять, что про современное состояние мне совершенно ничего не известно. То-есть что-то там в подгруженной памяти шевельнулось, но я это пока задавил. Успеется.

— Да, известный и важный. Но там у меня сейчас только генерал-губернаторство. Туда надо бы надёжного человека. Так что будешь ты у меня имперским князем Архангельски…

Тут тётя его невежливо поправила:

— Архангелогородским.

— Архангелогородским! — произнёс он вставая. — Принимаешь эту службу?

— Принимаю! — ответил я и тоже встал. А что ещё сказать? И вообще, что дальше делать? Ну доктор! Не мог хотя бы основные ритуалы мне в эту память добавить! Царь понял моё затруднение, вышел на свободное пространство, жестом показал мне перед собой и скомандовал:

— На колено!

Я опустился перед ним на одно колено. Государь положил ладонь мне на голову и произнёс:

— Именую тебя князем под моей рукой, даю во владение город Архангельск и земли ему прилежащие, ныне лежащие в генерал-губернаторстве |Архангельском. Отныне ты князь Архангелогородский!

И что отвечать? Впрочем царь понимал мои затруднения и подсказал, так что я бодро повторил:

— Служу государю! Служу России!

— Встань, князь! Не должно князю стоять на коленях, даже передо мной! Только при присяге и перед знаменем, Но перед знаменем и мне не зазорно колено преклонить, а присягу ты уже принял!

Я встал, а император обернулся:

— Софи, будь доб…

— Готово! — с заметным ехидством ответила Её Величество, протягивая мужу два свитка. — Как положено, в двух экземплярах.

— Что бы я без вас делал?! — с теплотой в голосе произнёс император.

— Развалил бы всё к древним демонам… — с ехидцей ответила тётя.

Поставив положенные печать и подпись, крёстный вручил один экземпляр мне, второй вернул императрице… или мне теперь тоже называть её тётя Софи?… Кстати, она тоже не забыла обязанность крёстной и обратилась к Даше, с тем же вопросом. Даша помялась, бросила хитрый взгляд на меня, на крёстную. Та поняла всё и спросила:

— Пойдём, посекретничаем?

— Может сначала позавтракаете? — предложила тётя.

Даша какое-то время блуждала взглядом между тортом и крёстной, наконец со вздохом согласилась:

— Давайте завтракать…

— Тем более, что твоё от тебя никуда не уйдёт, — успокоила её крёстная.

А завтрак-то праздничный! И чего только на столе не было! А ещё тётя постаралась и испекла за ночь наш любимый торт. Как выяснилось — не только наш, Его Величество тоже, тот ещё сластёна. По ходу пиршества все немного расслабились, Дашенька успокоилась, завязалась беседа. А крёстный всё поглядывал на свиток указа для Арсения Емельяныча. Наконец не выдержал. И взгляд-то какой хитрющий:

— Эх, вот ведь как бывает… Все проблемы Арсения решены, а он об этом ещё не знает…

— Ну и что ты задумал? — с заметным скепсисом в голосе спросила тётя. А императрица, похоже, догадалась и осторожно попросила:

— Слушай, Миша, а может не надо?

— А мы спросим. Серж! Не откажешься сегодня немного поработать на благо Империи? Глашатаем. Съездишь сегодня к Арсению в клинику, зачитаешь ему указ?

Вообще-то, от таких предложений не отказываются, но, судя по всему, было у него и второе дно, потому как старшие дамы на это синхронно схватились за головы, а Даша выдохнула:

— А что сегодня свинские… в смысле, светские новости наплетут… Страшно подумать.

— Да ладно, — весело отмахнулся государь, — у них работа такая.

Тут до меня дошло, что император что-то задумал и я, собрав смелость, решил немного понаглеть:

— Служить отчизне — моя обязанность! — ответил я бодро. — Только, крёстный, объясни, что ты задумал?

— И всё-таки, я в тебе не ошибся! — очень серьёзно ответил император и принялся разъяснять: — Во-первых, я хочу представить тебя обществу как князя. То, что вас с Дашей не будет на балу — очень плохо, но рисковать в такой ситуации я вам не позволю! Но это надо как-то компенсировать. Вот пусть эти скотские хроники и поработают. Во вторых, в указе есть момент, который де-факто объявляет его прецедентом. Конечно, в «Известиях» это напечатают, но я хочу, чтобы это было оглашено, причём публично. Так что постарайся, чтобы при оглашении было побольше народу!

— Сделаю, государь! — ответил я, вставая по стойке смирно.

— Я в тебя верю! — улыбнулся крёстный и принялся объяснять детали моей миссии. По ходу мы и не заметили, как Даша и тётя Софи куда-то слиняли.

Дальше встал вопрос: на чём мы поедем? Тётя попыталась устроить скандал по поводу разобранного в хлам её любимого «Тёрна», на что крёстный просто отмахнулся:

— Возьмёшь машину из моего кортежа. И вторая машина с охраной.