– А каков классический костюм молодой девушки, котораяотправляется на свидание? – без иронии спросил сэр Генри.

– Если встреча назначена в отеле или в другом месте,где принят вечерний туалет, она надела бы свое лучшее бальное платье. Но наулице, под открытым небом, декольте выглядит нелепо и более уместен спортивныйкостюм.

– Готов согласиться с вами, милый знаток хорошего тона.Но ведь несчастная Руби… гм…

– Да, пожалуй, – согласилась старая дама. –Руби не была… То есть она не имела светского воспитания. Она принадлежит кразряду людей, которые носят одежду, не сообразуясь с правилами. Помню одинпрошлогодний пикник в Скрэнтор-Рокс. Вы бы ахнули, увидев, во что вырядилисьтамошние барышни. На пешую прогулку, правда, надевают теперь нечто вродеуниформы. Но и тут девушки не понимают, что шорты красят только стройных ихуденьких.

Начальник полиции решительно вернулся к началу разговора:

– Значит, вы думаете, что Руби Кин…

– Я думаю, что Руби Кин не снимала бы того розовогоплатья, которое было на ней весь вечер. Она могла сменить его только на болеекрасивое.

– В таком случае, мисс Марпл, как вы объясните, что наней было белое и отнюдь не лучшее платье? – спросил Харпер.

– Сознаюсь, пока не понимаю. Однако убеждена: этодеталь первостепенной важности.

Внутри просторного корта, окруженного проволочной сеткой,Реймонд Старр заканчивал урок тенниса. Полная дама среднего возраста игривопомахала ему на прощание и, подхватив небесно-голубой свитер, направилась котелю. Реймонд проводил ее дежурным комплиментом. Потом направился к скамье,где расположились трое зрителей. Он выглядел усталым.

Сэр Генри мысленно задал себе вопрос: сколько лет может бытьэтому человеку? Двадцать пять или под сорок? Угадать невозможно.

– Такие уроки, видимо, порядком надоедают? –участливо спросила мисс Марпл.

– Да, особенно в конце сезона.

Начальник полиции встал с озабоченным видом:

– Если позволите, я зайду через полчаса.

– Отлично. Буду вам благодарна.

Реймонд проводил Харпера взглядом, затем спросил:

– Вы мне разрешите присесть рядом?

– Сделайте одолжение, – отозвался сэрГенри. – Не хотите ли сигарету?

Он протянул портсигар, удивляясь собственному предубеждениюпо отношению к этому человеку. Может быть, не вызывал уважения род его занятий?Что касается танцев, то, пожалуй, да. Как истый англичанин, сэр Генри относилсяс подозрительностью к профессиональным танцорам. В движениях молодого человекабыл явный излишек грации… Реймонд… Рамон… В самом деле, какое у него настоящееимя? Он напрямик спросил об этом у Старра.

– Когда я начал выступать, меня называли Районом.«Рамон и Джози» – нечто испанское. Но я заметил, что к иностранцам завсегдатаиотеля относятся неважно, и взял имя Реймонд, английское.

– Но это ненастоящее ваше имя? – спросила миссМарпл.

Молодой человек с улыбкой покачал головой:

– Нет, меня действительно зовут Рамон. Моя бабушкародом из Аргентины.

«Вот откуда это покачивание бедрами!» – подумал сэр Генри.

– Но зато второе имя Томас, – добавилтанцор. – Что может быть прозаичнее? – Он обернулся к сэруГенри. – Вы ведь из Девоншира? Из Стейна? Мои родители живут по соседству,в Алмонстоуне.

Сэра Генри внезапно осенило:

– Так вы из Старров, что в Алмонстоуне?!

– Именно.

– Вот бы никогда не подумал!

– Неудивительно, – с горечью сказал Реймонд.

Сэр Генри сочувственно пробормотал:

– Видимо, превратности судьбы?..

– Пожалуй что так, – грустно согласился молодойСтарр. – Моей семье пришлось продать имение, которое переходило по наследствуболее трехсот лет. Но наш род не прервался. Старший брат обосновался вНью-Йорке, у него издательское дело. Остальные тоже разбрелись чуть не по всемуземному шару. В наше время университетский диплом – еще не гарантияпреуспевания. Я был менее удачлив и устроился продавцом в магазин сантехники. Вмагазине имелись великолепные залы образчиков. Но я вечно путал цены, забывалдни доставки. Меня, естественно, уволили. Единственное, что я знал иумел, – это танцы и теннис. Пришлось предложить свои услуги в одном изотелей Ривьеры, куда съезжаются сливки общества. Я уже прилично зарабатывал,когда вдруг услышал, как один полковник, джентльмен с ног до головы,громогласно вопрошал директора: «Где этот танцоришка? Я его ищу. Моя жена идочь хотят повальсировать. Приволоките его!» – Реймонд помолчал. – Я имелнеосторожность обидеться и тотчас лишился места. В конце концов попал сюда.Здесь менее доходно, но обстановка корректная. Я провожу время в обучениитеннису грузных матрон, а вечером танцую с их дочками. Что поделать, таковажизнь. Простите, что обрушил на вас свои глупые излияния.

Сэр Генри сердечно сказал:

– Очень рад, что мы разговорились.

– Вы по поводу Руби? Тут ничем не могу помочь. Мне ееубийца неизвестен. Наше знакомство с ней вообще очень поверхностно.Доверительных разговоров со мной она не вела.

– Вы ей симпатизировали? – благожелательноспросила мисс Марпл.

– Как вам сказать? Она, конечно, умеланравиться, – отозвался Реймонд довольно равнодушно.

– Значит, – продолжал сэр Генри, – подозренийнет?

– Нет. Иначе, поверьте, я сообщил бы в полицию. Видимо,это одно из тех мерзких преступлений, которые совершаются без серьезногоповода, но зато с ловкостью, не оставляющей следов.

– У двоих людей повод был, – рассеянно заметиламисс Марпл.

Сэр Генри метнул в нее недовольный взгляд.

– Неужто? – спросил, внезапно заинтересовавшись,Реймонд.

Мисс Марпл с выразительным ожиданием посмотрела на сэраГенри.

– Кажется, смерть Руби Кин принесла пятьдесят тысячмиссис Джефферсон и мистеру Гэскеллу, – нехотя процедил тот.

– Как? – взволнованно вскричал Реймонд. – Ноэто же абсурд! Миссис Джефферсон… я хочу сказать, они оба не могут иметькасательства к преступлению!

Мисс Марпл, кашлянув, тихо произнесла:

– Боюсь, мистер Старр, что вы идеалист.

– Я идеалист?! Да я прожженный циник, мадам.