Но я, кажется, отвлекаюсь. Хотят называть думой, пустьназывают так. Пусть хоть бояр обратно заведут при царе Борисе, все равно намуже ничего не будет. Нет у нас веры. И идеалов никаких нет. Деньги нахапать ибежать. Это разве идеал? А я вот иногда скучаю по тем временам, по вере своейстарой тоскую. Человек должен верить во что-то. Хоть в Бога, иначе зачем наэтой земле жить, ходить по ней, пачкать ее, людей обижать. Но в Бога я, видимо,уже не поверю, в коммунизм верить не могу, а в капитализм не хочу. Значит, мнеи остается только с винтовкой ходить, как охотнику по лесу. А там, как повезет.Либо меня, либо я.

Напротив думы гостиница «Москва», там как раз наодиннадцатом этаже длинные такие балконы. Я не поленился, достал свой паспортна другую фамилию и пошел прописываться в гостинице. Два дня мучился, нопрописался. Оказывается, нужно было дать всего сто долларов, и сразу всепроблемы решились. По моей просьбе меня и поселили на одиннадцатом этаже. Вышеля на балкон, глянул вниз — даже ахнул. Обзор, прямо как в кино. Доставайвинтовку, стреляй по движущимся мишеням — никто не остановит. Идеальное место.Я на всякий случай спустился вниз и еще раз прошелся мимо здания думы. Красота.Лучшее место трудно себе представить. Правда, иногда машины во двор заезжают сдругой стороны. Но это уже не так важно. А Ковач слово свое сдержал. Цену заБыка втрое поднял; и оружие мне достал. Даже деньги дал — пятьдесят тысяч наразные расходы. За эти деньги я не волновался. Мы поэтому и платим так многоКовачу — тридцать процентов, чтобы получать свои деньги спокойно и без нервов.Вы даже не представляете сколько людей хотят оформить «заказ», а потом«продинамить», не заплатить. Или еще почище — на всякий случай убрать иисполнителя «заказа». А так все чисто. Мы не видим их, они не видят нас. Принесденьги, оформил «заказ», и «заказчик» доволен — знает, что его деньги непропадут, за это отвечает целая организация.

Оружие мне достали классное. На всякий случай и винтовкуфранцузскую, и карабин советский. С таким оружием в цель может попасть дажешкольник. Я начал готовиться к решающему дню.

У меня в запасе было еще четыре дня. Ковач строгопредупредил, чтобы я уложился в эти сроки. Наверное, «заказчикам» нужно, чтобыя уложил Быка к определенному числу. Может, у них какие-нибудь свои расчеты.Этого я не знаю, но, похоже, начинаю догадываться. Выборы-то совсем скоро. Атам Бык, кажется, будет победителем. И очень много людей есть в нашей стране,которые хотят его остановить. Любой ценой.

Из гостиницы я, конечно, выписался. Теперь следующий заездбудет через два дня, как раз в тот день, когда Бык будет выступать в думе.

Думаете это было очень трудно? Наоборот, очень легко.

Я разобрал карабин и пронес его в чемодане наверх, вгостиницу. Два толстых швейцара, конечно, не проверяют посетителей на предметоружия, достаточно показать визитную карточку гостиницы и вас пропускаютвнутрь. Наверху я собрал винтовку, запер дверь, сел на кровать. Еще есть минутпятнадцать. Запасной выход я уже знаю, где находится. Паспорт, по которомупрописан в гостинице, давно порван. В номере ничего нет. После выстрелов сразуухожу. Чтобы сюда добежать, нужно минут десять как минимум. Даже дежурная и тобудет бежать до моего номера секунд сорок. Здесь идеальное место для стрельбы.А потом по запасной лестнице я спускаюсь, прохожу через вестибюль и, что выдумаете, я делаю? Конечно, захожу в другой корпус «А», где уже снял номер надругую фамилию. В гостиницах нашей страны это сделать просто. Дежурные меняютсячерез сутки, и вся вчерашняя смена даже не подозревает, что вы прописываетесьна следующий день, во время работы новой смены уже под другой фамилией. Можнодаже прописаться под своей фамилией четырежды. А в заграничном паспорте адресовне бывает. Были бы деньги и никто не задаст никаких лишних вопросов.

Теперь, когда есть еще пять минут я даже жалею Быка. Он,когда говорит, сам увлекается и его возбуждение передается слушателям. Нотеперь все уже позади. Почему охрана разрешает такие очевидные вещи? Его проходчерез центральный вход, где его запросто могут убить. Или они специальнодопускают подобные промахи? Не знаю, но мне странно видеть, как прямо передомной высаживаются из автомобилей видные деятели нашего государства. При желанииих можно стрелять пачками.

Появился мой «клиент». Достаю винтовку, отступаю в глубьбалкона, чтобы не было видно с улицы. В эти часы на соседних балконах никогонет. Ловлю Быка в прицел. Что за дурацкая шапка у него на голове. Нельзярисковать. Буду стрелять в сердце. Конечно, лучше в горло, но здесь слишкомдалеко. Охранники смотрят, как обычно, по сторонам. Прицеливаюсь.

Выстрел, еще один. Он покачнулся — падает. Охранники достаюторужие. Валера сразу показывает в мою сторону. Молодец, хорошо соображает Ябросаю винтовку в комнате, снимаю перчатки с правой руки и левого протеза.Теперь быстро из комнаты. По запасной лестнице я спускаюсь довольно скоро, ввестибюле уже раздаются крики, бегут милиционеры. Вижу рассерженного Ису.Спокойно иду в свой корпус, сажусь в лифт, поднимаюсь, открываю ключом свойномер и, раздевшись, ложусь в постель.

Через три часа, включая телевизор, слушаю срочное сообщениео покушении на жизнь лидера оппозиции. Диктор трагическим голосом сообщает, чтоБык тяжело ранен и доставлен в больницу. Выступает какой-то комментатор,который рассказывает, что Бык, спасаясь в последнее время от покушений, «всегданосил бронежилет». Так, это интересно. Но убийца попал в горло и в голову.Врачи считают, что у Быка нет никаких шансов. По некоторым сообщениям, он ужескончался.

Я даже подскочил на кровати. Ничего подобного, — хотелзакричать я. Никто не стрелял ему в горло и в голову. Это не я. Мои выстрелыбыли как раз в тело из-за его дурацкой шапки. Она мне сильно мешала. Еще черездва часа сообщили, что он умер. Показали его бронежилет с двумя выстрелами,попавшими в него. Объяснили, как он сумел задержать первых два выстрела. А остальные,мол, попали в цель. Но это неправда. Я же не идиот. Я стрелял два раза. Точнодва раза. И оба раза в сердце. Откуда я мог знать, что именно у негобронежилет. Но в голову ему я не стрелял. Мои выстрелы как раз цели недостигли. Его бронежилет отразил оба моих выстрела. Кто сделал другие два, я незнаю. Но понимаю, что здесь какая-то афера.

Утром я поехал к себе на квартиру в Люблино. У меня тамнебольшая квартирка, купленная для таких случаев, чтобы я мог там пересидеть.Ковачу я позвонил из автомата. — Это я, Левша, — говорю ему. —Узнал тебя. Молодец, все в порядке. Приезжай, — и он мне называет адрес.Конечно, не открытым текстом. У нас уже есть целая система знаков. Если в три,значит, нужно прибавить два часа. Если говорим дом номер пятьдесят один,значит, нужно отнять двадцать. И так далее. Очень помогает, если вас кто-нибудьслушает. Идеальное средство для конспирации.

В нужное время еду на встречу. Поймал два такси по очереди.Проверял нет ли за мной хвоста. Нет, слава Богу, все чисто. В кармане у менятолько паспорт. Никакого оружия, никаких документов. Встречу Ковач назначил накаком-то складе. Там я получу свои оставшиеся деньги. Может, в последний раз.Надо слушать добрые и умные советы. А Ковач просто так говорить не станет.