Я осмотрела его; большинство пациентов избегали зрительного контакта, глядя куда-то через мое плечо, но Брайан таращился прямо на меня, улыбаясь своей жуткой полуулыбкой. Я отвела взгляд, не желая, чтобы он увидел страх в моих глазах, и постаралась сосредоточиться, погружая металлический диск стетоскопа в рыхлую плоть его груди. Легкие Брайана оказались чисты.

Я положила стетоскоп на стол, и петля трубки свесилась с его края. Когда Брайан сел, он взял стетоскоп своими бледными пальцами, плотно свернул его и втиснул в чехол, не переставая улыбаться понимающей улыбочкой. По моей коже пробежали мурашки. Неужели Нейтан был прав насчет него?

Я быстро пролистала карточку. Изначально Брайан был пациентом Роджера; я впервые встретилась с ним около трех месяцев назад, замещая Роджера, когда тот был в отъезде. С тех пор Брайан приходил каждую неделю, и количество его визитов все росло. Я решила попросить Кэрол снова перевести его к Роджеру.

— Беспокоиться о своем дыхании нормально, — сказала я. — Дискомфорт в грудной клетке мог оказаться признаком заболевания. К счастью, в настоящее время нет никаких предпосылок для того, чтобы назначить вам какое-либо лечение.

Уходя, Брайан обернулся у двери и достал свой телефон.

— Вы сегодня очень красивая. — Его лицо раскраснелось. — Можно вас сфотографировать?

— Конечно, нельзя, Брайан! В таких местах, как это, существуют правила приватности.

Я понятия не имела, существовали ли они, но если не существовали, следовало бы их ввести. Он сунул телефон в карман, слегка пожав плечами, и тихо закрыл за собой дверь. Я в очередной раз раздвинула планки жалюзи и стала наблюдать, как он пересекал парковку. Почему-то мне самой сдавило грудь. Неужели я ошибалась, посчитав его безобидным? Брайан вполне мог залезть в наш сад прошлой ночью; трудно было представить, как это ему удалось, но люди, одержимые навязчивыми идеями, способны вытворять трюки, которые кажутся невозможными другим.

Кэрол ворвалась без стука, она пришла забрать карточки принятых мной пациентов и заполнила кабинет резким ароматом ландыша. Она взглянула на меня, и я опустила жалюзи.

— Сегодня был только один вызов, но его пришлось взять Роджеру, потому что твой прием затянулся. — Она оглядела кабинет, будто ожидая увидеть со мной кого-то еще.

— На последнего пациента нужно было потратить больше времени, чем обычно. — Я выключила компьютер, удивляясь тому, что мои слова были похожи на оправдания.

Кэрол скрестила руки на груди:

— Наверное, не стоит уделять столько времени явному ипохондрику.

Я поперхнулась от неожиданности:

— У Брайана сложные проблемы; его психическое здоровье…

— Настоящие проблемы с психическим здоровьем были у Лиама Чемберса, но ты выпроводила его четко по времени. С тех пор, я заметила, ты больше так не поступаешь. Я сочувствую Роджеру, он уже не мальчик на побегушках.

Каре ее волос покачивалось, когда она, прихватив карточки, выбегала из кабинета. Дверь захлопнулась. Жестокая правда застала меня врасплох: я слишком усердствовала в стремлении компенсировать свою вину. Я бросила стетоскоп в сумку и встала. Мне захотелось поскорей вернуться домой. Я прошла мимо Кэрол, не попрощавшись, готовая расплакаться. Она смотрела в свои записи и не подняла глаз. Трудно было разглядеть выражение ее лица, но щеки Кэрол раскраснелись. Вероятно, она торжествовала, но ее слова задели меня сильнее, чем она предполагала. Удели я Лиаму больше времени, парень, возможно, остался бы жив. Чувство вины горечью разлилось у меня во рту.

Солнце уже светило вовсю, вокруг было полно туристов, толпившихся на тротуарах. Растоптанные ими бутерброды валялись на булыжной мостовой пешеходной Хай-стрит. Всего несколько дней назад, во Франции, в этот час мы с Люком уже покидали сад и, ступив в прохладную тень, поднимались по лестнице в спальню. Моя рука покоилась на его плече, дыхание замирало от предвкушения. Это был другой мир и другая я. Я все бы отдала, чтобы Люк был со мной. Волна тоски накатила так сильно, что пришлось опереться рукой о стеклянную витрину магазина. Вот тогда я и увидела отражение темной фигуры, мелькнувшей между туристами — кто-то, пытаясь быть незаметным, пробирался через толпу по направлению ко мне.

Я обернулась, чтобы разглядеть моего преследователя в море лиц, но тот уже исчез. Я пошла быстрее и в спешке натолкнулась на плечо какого-то мужчины. Тот повернулся ко мне лицом, походившим на бычью морду, обрамленную соломенными кудрями, и удивленно взревел. В знак извинения я прижала руку к груди и, обогнув его, прошла через ворота с Хай-стрит, влекомая толпой, направлявшейся к собору. Я снова оглянулась и на этот раз обнаружила среди туристов человека в низко надвинутой шляпе и с шарфом, скрывающим лицо.

Я метнулась наперерез толпе к будке констебля и дернула дверь, однако та была заперта. Я посмотрела назад, но мой преследователь исчез, словно его и не было. Мое сердце билось так сильно, что его стук отдавался в голове, не позволяя мне услышать свое имя, пока оно не прозвучало прямо над моим ухом.

Я повернулась, вскинув руку и готовясь отразить нападение.

Июнь 2017 года

— Ого! — услышала я знакомый голос с американским акцентом.

Сперва я не сообразила, чей именно, а затем поняла, что это был брат Офелии, Блейк. Он улыбался так же беззаботно, как на вечеринке, где мы познакомились.

— Блейк! — Обрадовавшись встрече, я чуть не бросилась ему на шею. В тот момент мне показалось, что Люк тоже был где-то рядом, просто вне поля зрения, и мог вот-вот появиться, раскрыв мне свои объятия. Я еле сдержалась, чтобы не начать оглядываться по сторонам.

— А я стою, отправляю письмо, вдруг гляжу: вы несетесь мимо. Вы что, не слышали, как я вас окликнул?

Я отрицательно покачала головой:

— Очень рада вас видеть!

Я была удивлена, ведь он должен был уехать во Францию, но постаралась это скрыть.

— Куда вы так спешите? — Американский акцент придавал его голосу мужественности; Блейк напоминал немногословного героя в ковбойском фильме, спасающего мир с помощью лассо и кривой ухмылки.

— Домой. — Мой голос дрогнул на этом слове. Блейк приблизился на шаг и взял меня за руки. Его ладони были небольшими, гладкими и прохладными, в отличие от ладоней Люка, крупных, с грубой кожей и очень теплых.

— Что-то случилось? — Он выглядел искренне заинтересованным. А я и забыла, насколько он был дружелюбен.

Мне захотелось рассказать ему о том, что сейчас произошло, но я побоялась, что он передаст все Офелии. Я представила ее холодное удивление, покачала головой и попыталась улыбнуться.

— Вы бледная как полотно. Вы что, увидели привидение? — Он исследовал мое лицо своими голубыми глазами, такими яркими, как калифорнийские плавательные бассейны. Я представила его в шезлонге возле овала сверкающей на солнце воды, потягивающим вино в окружении женщин. — Почему бы нам не пойти выпить?